Это безумство.

***

Как только получаю оповещение на телефон, сразу же открываю входящее сообщение. Я знаю, что это от него. Знаю, где он, сколько выпил и как грубо огрызался на бармена. Знаю, что печатая это сообщение, он совсем не улыбался, но пытается вызвать эту улыбку у меня. Гребаная забота. Кому она вообще нужна? Тут же спрыгиваю с дивана, нехотя вылажу из-под теплого махрового пледа и плетусь к еще не разобранному чемодану с одеждой. Первый попавшейся свитер мгновенно оказывается на мне. Мои переодевания занимают минут пять не больше. Надеваю пальто, хотя знаю, что замерзну в нем. Но надеюсь, что теплый свитер спасет меня. Опять обманываю саму себя. Обманывать себя — моя типичная жизнь. Пролеты этажей мелькают под ногами, и я быстро оказываюсь на улице. Тут же холодный воздух заковывает меня в свои объятия, заставляя ежится. Он не назвал адрес нашей встречи, и так знает, куда я пойду. Ближайший парк, буквально в семи минутах ходьбы от его дома. Делаю глубокий вдох, чувствую, как холодный воздух доходит до легких и комком оседает в глубине души, разрываясь на миллионы ледяных снежинок. Что-то сдерживает меня и не дает сделать шаг дальше. Закрываю глаза и пару раз спокойно вдыхаю. Страх так и не отступает, самовнушение не мой конек, но продолжить путь приходится. Мокрый от недавнего дождя асфальт отражает огни большого города. Под ногами брызги звонко разлетаются в разные стороны. Голые ветки деревьев, спускающиеся слишком низко, так и наравят задеть мою голову или зацепится за одежду. Мрачная дымка виднеется в дали и все вокруг будто расплывается. От мягкого света уличного фонаря удается разглядеть лица прохожих. Слишком угрюмые, безэмоциональные, одноликие черные тени скитаются по опустевшим улицам, сливаясь с серостью призрачного мира. Меня передергивает от нового порыва ветра, сжавшись в маленький комок, утыкаюсь носом в ворот пальто. Убираю озябшие руки в карманы, в очередной раз, ругая себя за то, что забыла перчатки в прихожей его квартиры. Облизываю обветренные всего за пару минут нахождения на холодном воздухе губы. Мрак остается позади, я выхожу к более освещенной части парка. Света, наполняющего это место, намного больше, чем было до этого. Вижу вдалеке черный силуэт, стоящий у скамейки. Это он. Опустил голову, смотрит под ноги, пиная незаметные для меня камешки. — Бу-у, — резко хватаю его за руку, от чего он мгновенно оборачивается, отвлекаясь от своего интересного занятия. — Ты меня так заикой сделаешь, Решетникова, как тебе не стыдно, — он по-приятельски щелкает меня по носу и расплывается в пьяной улыбке. — Холодный, — не вижу смысла констатировать всем известный факт. У меня даже в +30 нос холодный. Ничего особенного. Снежная королева с ледяным сердцем. Никак иначе. — Где твоя шапка, перчатки, шарф? — Ой, вот не надо этого, — брезгливо вздыхаю, закатывая глаза. В папочку он, видите ли, поиграть решил. — Моя дорогая, ты в курсе, что у тебя уже губы синие, и ты дрожишь как осиновый лист на ветру! — Ничего я не дрожу, тебе показалось, — еще больше вжимаюсь в пальто, пряча нос за стойкой воротника, — И губы у меня не синие, просто тень так падает, — невнятно бурчу, еще больше прячась за плотную ткань. — А ну-ка дай проверю, — за подбородок вытягивает мое лицо наверх, пристальным взглядом изучая его. — Прекрати, — скидываю его руку и отворачиваюсь. Чувствую, как мои щеки наливаются румянцем, — Пойдем уже. Просто идем, молча, а вокруг пролетают сотни машин, разрезая замерзший воздух. Сейчас столица выглядит совсем иначе. С наступление темноты всё кажется иным. Мы будто переселяемся в другой мир. Даже лица прохожих становятся знакомыми, а тени от деревьев ожившими персонажами, что мне только не чудится в это время суток. — А куда мы идем? — старательно изучаю выложенный камнем тротуар, дожидаясь ответа. — Как это куда? Навстречу приключениям, — и сколько интересно он выпил, что его не смущает наше неловкое общение. На горизонте появляются миллионы ярких огоньков перекликающихся с зажигательной музыкой. Парк аттракционов. Мои глаза расширяются, а губы расплываются в улыбке. Вся эта теплая праздничная атмосфера сразу же затягивает меня. От высоты стоящих передо мной аттракционов захватывает дух. Что сегодня за праздник тут, и почему так много народу столпилось именно в этом парке? — Макси-и-им, — тяну его за рукав куртки, и блаженно улыбаюсь, смотря ему прямо в глаза. — Я знал, — он отвечает мне своей обворожительной улыбкой, не скрывая эмоций, смеется надо мной, — Знал, что в тебе живет пятилетняя Решетникова. Есть то в чем я не хуже чем в танцах. Это тир. За руку тащу его туда, и он без слов понимает меня. Перед самым тиром останавливаюсь и устремляю на него свой взгляд, хлопая глазами как кукла. — Кать, у меня есть план, — шепчет мне на ухо, обжигая горячим дыханием шею, — Смотри, ты стреляешь в мужика, лучше в ногу. Да, в ногу, с сердцем не перепутай, — пьяно смеется, — Пока он корчится от боли, мы забираем все игрушки и бежим так быстро, насколько сможем! Ну, что классная идея, Да?! Довольный своей гениальной идеей, выдыхает, наконец, закончив свою речь. — Ты больной, Нестерович! — от смеха хватаюсь за живот. Опираюсь на стол перед мужичком лет пятидясити и прошу выдать мне пять патронов. Он вкладывает мне в руку железо, я тут же заправляю мое оружие и становлюсь в удобную для себя стойку. Фокусирую зрение на мишени и спускаю курок. «В яблочко» победно улыбаюсь и заправляю второй патрон. — А с тобой опасно иметь дело, юный киллер, — он наклоняется ко мне, надавливает рукой на спину заставляя прогнуться, — Вот так будет удобнее, — своей ногой разводит мои, расставляя их немного шире. — Я и без твоих советов прекрасно попала, — хмыкаю, становясь в свою первоначальную позу. — Это просто случайность, новичкам везет, — настороженно смотрит на меня, всем видом показывая, что без его «супер стойки» я промахнусь. Промах. Фыркаю, и уставляю на него свой разъяренный взгляд. — Молчи, — отталкиваю его руку помощи от себя. В этот раз я более сосредоточенно высчитываю свою траекторию. Руки начинает немного потрясывать. Наживаю на курок. Опять промах. Да, что же это такое. Раньше, я спокойно попадала пять из пяти. Не понимаю, сейчас-то в чем дело? — Я же говорил, — усмехается он, дожидаясь моего четвертого выстрела. Стреляю наобум, зажмуриваю глаза, не хочу видеть свой очередной проигрыш. — Малыш опять промахнулся, а новичкам не так везет, как я думал, — шепчет мне на ухо, как бы невзначай касаясь внутренней стороны моего бедра. Медленно, но верно мурашки одолевают меня, и сгусток непонятной энергии начинает затягиваться в низу живота. — Просто встань поудобнее, помнишь, как я тебе показал. Отрицательно мотаю головой, но все же стаю в удобную позу, стреляю последний раз. Попала. — Кто молодец? — притягивая меня за талию, смеется Максим, — Я молодец!

***

Сколько раз в жизни вы размышляли о правильности своего решения? Кто-то мне скажет просто не задумываться над этим и пойти на амбразуру, отпустить последние клочья разума лететь по ветру, включить чувства и плыть по течению. Проблема в том, что я не могу это сделать. Я не такая, и мир вокруг меня не такой и жизнь совершенно не моя. Я же маленькая закомплексованная девочка, вечно прикрывающая свою истинную суть пластом сарказма и глупой улыбкой. А ведь порой так хочется просто забыться… Просто уйти в себя… Просто совершить глупость, а-ля, напиться до белой горячки, чтобы потом все забыть. Порой только мы можем делать глупости дальше, потому что по-другому уже не умеем… Ведь пьющий никогда не назовет себя алкоголиком, а я никогда не признаю очевидного — я потихоньку уничтожаю себя. — Ты должна научиться собираться и не обращать внимания на посторонних личностей, иначе никогда не выиграешь, — его голос все так же сладок и все так же жалостлив. Жалость в этой ситуации явно не играет ему на руку, я начинаю злиться на него еще больше. Меня, откровенно говоря, достала эта игра. Не хочу больше играть милые дружеские отношения. Не хочу фальшиво улыбаться и при каждой встрече пожимать друг другу руку. Так делают друзья, разве ты не в курсе?! — Под посторонними личностями ты имел себя? — нотка упрека ощущается в моем голосе. — Ты же понимаешь, что на моем месте мог быть кто угодно, — я мечтаю, чтобы там оказался кто-то другой. Ненавижу, что мой разум совсем не совладает с телом. Это невыносимо терпеть, когда его, вроде бы, обычные прикосновения вызывают бурю эмоций. Обжигают кожу, оставляя на ней незаживающие ожоги. Щекочущие мурашки, сладко ноющий сгусток энергии в животе… Фух...За что мне все это? Надеюсь я не доживу до того момента, когда он начнет искать мне парня, предлагая выгодные для меня кандидатуры. — Зачем ты позвал меня сюда? – да, я хотела задать этот вопрос еще с начала нашей прогулки. — Просто… — Что ты хочешь узнать? Что у меня все паршиво? Да, Нестерович, все отстойно! И знаешь, где ты сейчас? Нет? Вот тут, — тычу пальцем на область сердца. — Если ты не знал, сильные девочки тоже проявляют сентиментальность. POV Макс Шаг, еще шаг, и я совсем рядом. Находясь за ней, я провожу ладонью по её спине, едва касаясь ткани пальто. — Я знаю, знаю… — шепчу я, ощущая, как под моими пальцами напрягаются её плечи. — Только сейчас. Сегодня. Давай все забудем и просто насладимся друг другом, — крепко сжав предплечье, я заставляю её обернуться и встретиться со мной взглядом. — Ты опять все портишь, Максим, — еще одна попытка оттолкнуть меня, но уже менее яростная, чем предыдущая. — У тебя идеальная жизнь: Ты не обделен вниманием, есть любимое дело, едешь на стажировку в Лос-Анджелес, чего тебе не хватает? Знаешь… если бы не твой гнусный характер — все вообще было бы идеально… — Замолчи, — шепчу ей в губы, легко касаясь их своими. — Я не позволю тебе учить меня жизни. — Так, Решетникова… - я, не реагируя на возмущения и недовольства, натягиваю на ее голову свою вязаную шапку, а после буквально заставляю надеть мои же перчатки. И плевать, что для ее хрупких рук они слишком большие.  — Я не хочу, чтобы ты ходила на репетиции больная после этих гулянок, — поясняю свои действия, хотя это и не нужно вовсе. — Я сейчас в этой шапке выгляжу как дура, — и вот, свершилось, она улыбается, всё так же сверля меня взглядом, поправляя сползающую на глаза шапку. — Не капризничай, принцесса, — усмехаюсь в ответ, тепло глянув на Екатерину, — Когда тебя это волновало?! Да, она не была типичной девушкой, до самых мелочей, заботящихся о своем внешнем виде. И это ни в коем случае не камень в ее огород, она имела вкус, просто умела правильно выбрать мероприятия, где ей нужно было показать себя во все красе. — Не зная тебя, я бы обиделась, — она смеется, и меня это уже радует. Не нарушая возникшей между ними тишины, я мягко перехватываю ее руку. И веду ее за собой, через широкие полосы мокрых дорог, огибая углы зданий. Сейчас воздух пропитанный запахом бензина и гари, слишком грязный для наших открытых чувств. Возможно, мы и ненавидим друг друга, но зато честно, без капли фальши. У нас нет чрезмерной нежности, сюсюканий в общественных местах. Есть что-то большее. Катя покорно идет следом за мной, не задавая, таких ненужных сейчас, вопросов. Невольно сильнее сжимаю ее пальцы в своей ладони. Констатируя факт: «Чтобы не убежала». Подходим к прозрачной стеклянной двери, отворяя ее я пропускаю даму во внутрь. Она тут же стягивает с себя шапку и поправляет рыжие волосы. Свет в помещении мягкий, совсем не режет глаза. Очень уютно, даже температура подходящая, после холодной улицы тело моментально расслабляется, получая нужное тепло. Пальцы приятно покалывает, и непроизвольно появляется легкий румянец. — И куда ты меня привел? — все-таки осторожно спрашивает Катя, обернувшись, смотря поверх плеча. — Греться, — отвечаю ей совершенно спокойно. Принимаю из ее рук пальто, вешая его на вешалку у  входа и подталкиваю ее вперед, вынуждая завернуть в практически пустой небольшой зал.

POV Катя.

Кто-то сказал мне однажды — жить ради мелочей. На тот момент времени я совершенно не понимала смысл этих слов. Очередное пустое философское высказывание, выпущенное в мой адрес. С самого детства я была, пожалуй, самым суетливым ребенком, занималась всем тем, что только могло занять мое свободное время. Сидеть на месте, вышивать крестиком и ловить от этого кайф — это не про меня совершенно. И в этом бешеном ритме проходила большая часть моей жизни. Чем больше сделаю, тем будет лучше. Это было залогом моего успеха. А сейчас я смотрю на то, как немного дрожащими руками Нестерович наливает чай в идеально белую кружку. Как заварка пробирается через узкий носик чайничка и, попадая ко мне в кружку, начинает танцевать незамысловатый танец. Она все кружится по кругу, создавая воронку, и никак не хочет останавливаться. А я сижу и жду, когда чаинки прекратят движение, осядут на дно чашки, и я смогу сделать свой первый и такой долгожданный глоток теплого напитка. Этот чай, наверняка, обожжет мне горло, язык будет неприятно саднить, и я на несколько секунд потеряю свою вкусочувствительность, но он так нужен мне сейчас. Из кружки легкими волнами струится пар. Он поднимается на несколько сантиметров и вновь исчезает в воздухе. Издалека чувствую его тепло. Так и хочется поднести к нему руки и погреть как над открытым огнем. Но мысленно себя отдергиваю, осознавая глупость всей ситуации. Ничего не остается, как тупо осматривать зал, в котором мы сидим, ну, не могу же я пялится на Нестеровича, еще подумает не то… Здесь довольно уютно, я бы даже сказала по-домашнему. Несколько столов расставлены в хаотичном порядке, рядом приставлены плетеные кресла с милыми и, надо заметить, очень мягкими подушками. Все подоконники в этом помещении завалены яркими подушками, создается образ небольших скамеечек, также аккуратной стопочкой в углу сложены пушистые пледы для мерзлявых людей, как я. Из посетителей тут только мы и небольшая компания, собравшаяся за самым дальним столиком, которая даже не смотрит на нас, увлеченно играя в какую-то настольную игру. — Ты сегодня такая задумчивая, точно все в порядке? — а его голос все такой же приятный. Этот полушепот и бархатный тембр точно сведут меня с ума при первой же возможности. А я что? Лишь смею поднять на него глаза и несмело улыбнуться. А этот парень как обычно одаривает меня своей очаровательно-пьяной улыбкой. А у него есть ямочки, я никогда этого не замечала. Совсем не большие, я бы даже сказала незаметные, рядом с уголком губ, такие смешные. — Почему мы именно здесь? — спрашиваю я, стягивая с ног холодные кроссовки, и забираясь в самый угол кресла, подсовывая ноги под себя. — Это особенное место для меня, — он как будто прокручивает в своей памяти душещипательные моменты, и добавляет, — и для моей семьи в целом. Знаешь, если бы ни это кафе, меня бы сейчас не было. — Что? — мои брови моментально поднимаются вверх, — Твои родители сделали тебя здесь? — уже шепчу, чтобы нас уж точно никто не услышал. — Дурочка, — смеется и откидывается на спинку кресла, облегченно вздыхает, — они познакомились именно здесь. Правда раньше тут было все по-другому, это была небольшая пекарня, но пара столов для посетителей тут все же стояло. — Это так здорово, — я на самом деле любила слушать подобные истории. И подобную историю моих родителей я слышала сотни раз и никогда не устану слушать ее вновь. Видеть горящие глаза моего папы и слезы радости на глазах у мамы — это просто непередаваемые ощущения. — Что было дальше Макс, — наверное, в этот момент я была похожа на ребенка перед финалом любимой сказки. — А дальше… — он засмеялся, имитируя голос девушки, предлагающей услуги по телефону, — Для доступа к полной версии заплатите эмм… — задумался он, показывая пальцем на свою щеку и вытягивая губы вперед, имитируя поцелуй. — Макс, так нечестно, — одна из подушек летит ему прямиком в голову, — на самом интересном месте. — Может по сладенькому, — вот ненавижу когда он так переводит тему. Чертов засранец. — На твой вкус, — пожимаю плечами, дотягиваясь до пледа на подоконнике и укрываясь им, жмурясь от тепла. — Не усни только тут, — тихо смеется Максим, после быстро пересекая небольшой зал и исчезая где-то в смежном помещении. Я слабо киваю, не сдержавшись, зеваю в ладони. Убираю за ухо прядь волос, и поднимаю ворот свитера до самого носа, уютно устраиваясь среди подушек, укутав ноги пледом. Прислоняясь виском к стене, прикрываю глаза, сквозь ресницы видя силуэт возвращающегося мужчины с двумя тарелками в руках. Осторожно ставя посуду с выпечкой на стол, он скидывает обувь, по-турецки устраиваясь на подушках передо мной. Делаю глубокий вдох, ощущая аромат свежеиспеченной выпечки. — То, что с корицей, мое, — облизываю обветренные губы и, не скрывая своего восторга, тяну руки к аппетитной булочке. — Я так и знал.— усмехнувшись, Макс ближе ко мне подталкивает тарелку, — Смотри слюнями не подавить. Одариваю его самым злобным взглядом из моего Арсенала и продолжаю смаковать восхитительной пищей. Ничего чудеснее я в жизни не ела, идеальное сочетание ингредиентов, а эта корица… Я была готова умереть от радости. Слишком сладкий день для нас обоих, совсем не в нашем стиле эти мирные посиделки. И все эти маленькие незначимые мгновения, вдруг обретающие невероятный смысл. Темнота за окном будто бы давит на стекло, но совершенно не пугает. А отсутствие даже тихой музыки в помещении заставляет говорить шепотом. — Здесь есть карты, настольные игры и даже лего, не хочешь? — его умоляющий взгляд был достоин премии «Оскар». Я капризно морщу нос, неохотно отрываясь от трапезы, и сажусь напротив него ровнее: — Нет, не хочу ничего такого. — Ну вот, — будто бы огорченно тянет Максим, садясь ко мне боком. — А я-то думал, ты мы с тобой поскладываем домики. Ты не представляешь, как это увлекательно. И тут меня прорывает на смех, скорее всего истерический. Сдерживать себя целый вечер, чтобы не постебать этого парня, надо иметь огромную силу воли. — Не смейся, знаешь, это очень развивает… — Детство в жопе это развивает, Максим, не более. Делаю последний глоток из чашки, чай немного остыл, сейчас он идеальной температуры. Как и в жизни, ничего сразу идеально не бывает, всегда нужно время. Смотрю сейчас на этого надутого от обиды парня и ухмыляюсь. Когда же он превратится в прекрасно принца? И успею ли я дожить до этого момента?