Это безумство.

      По пути уже в НАШУ комнату, он захватывает два стакана и бутылку виски. Видимо, он серьезно решил меня споить, и живой я из этих лап хищника не выберусь.  — Присаживайся, — он указывает на кровать в центре комнаты. На ней все еще красуются следы нашего недавнего пребывания — смятое покрывало и сбросанные в кучу подушки.       Он открывает бутылку и наливает в стакан буквально два сантиметра жидкости. В комнате сразу повисает специфический запах алкоголя, смешанный с пряностями.  — Будь хорошей девочкой и постарайся не напиться, пока я отсутствую, — мимолетно целует меня в лоб, хватает белое полотенце из шкафа и удаляется в ванную комнату.       Беру стакан в руку, наклоняя из стороны в сторону. Заворожено смотрю на переливающуюся в стакане жидкость благородного янтарного цвета. У него невероятный запах корицы и ванили, так и хочется попробовать на вкус. Медленно подношу стакан к губам и едва касаюсь языком его содержимого. Жидкость, попадая вовнутрь, мгновенно обжигает нёбо, растекается, оставляя за собой чудесное послевкусие. Беру на заметку этот напиток, он идеально подойдет, если я захочу напиться, когда Макс переспит со мной и бросит. Он действительно идеально подходит для заглушения душевных ран.       Еще один небольшой глоток… Как же прекрасен этот терпкий напиток! Откидываюсь на спинку, забрасывая ноги на кровать. Смакую, закрываю глаза и просто отдаляюсь от этой реальности.  — Кать, — выводит меня из сумрака его приятный голос. Макс забирает стакан у меня из рук и с грохотом ставит его на прикроватную тумбочку. — Ну, я же попросил тебя. Если не хочешь по-хорошему, будет…  — По-плохому, — добавляю за него, странно, даже для самой себя, улыбаюсь.       Только сейчас замечаю, что он в одном полотенце, повязанном на поясе. Капельки воды с волос капают на его тело и стекают по идеальному торсу вниз. Я тяну к нему руки, пытаясь затащить его к себе на кровать. Он лишь отстраняется и опять уходит в ванную.  — Ты сама предложила по-плохому, — слышу вновь его приближающийся голос, в руках он несет свою красную бандану. — Прости, но мне придется связать тебя, малыш, — он туго стягивает мне руки за спиной, наслаждаясь моим удивленным и недоуменным состоянием.  — А теперь урок первый. — Он берет с тумбочки свой стакан, бросая туда несколько кубиков льда. — Так будет намного лучше.       Его влажные холодные от льда губы гуляют по моей шее — невообразимое удовольствие! Я лишь томно выдыхаю и прогибаюсь ему навстречу.  — Ты запоминаешь?       Я киваю головой в знак своего согласия.  — Для начала его нужно немного согреть в руках, — на его лице ухмылка, в глазах бесятся искорки пошлости.  — Ну, или можно вот так, — он делает небольшой глоток и приближается к моему лицу. Чувствую, как из его рта в мой скользит изысканный алкоголь.       Легкий, нежный, но такой жадный поцелуй. Я немного отстраняюсь, чтобы проглотить содержимое. Тянусь к его губам за новым, я не хочу, чтобы это заканчивалось. Я не выдержу.       Мира вокруг нас уже давно не существует. Есть только я, он и неизменный вкус виски. «Прошу, никогда не оставляй меня, Нестерович», проносится в моей голове. Я не смогу без тебя, я нуждаюсь в тебе как в воздухе. Твой голос будоражит меня, я узнаю его из тысячи, и никогда не устану слушать твой нежный шепот на ушко. Прошу не останавливайся. Он аккуратно укладывает меня кровать, слишком медленно стягивая с меня платье.  — Ты же понимаешь, что пить тебе нельзя совершенно, — нервно вздыхает он, — я же не смогу остановиться. Я также опьянен тобой, как ты этим проклятым виски.  — Не останавливайся, — совсем тихо произношу я, смотрю на него самым нежным взглядом, который я смогла выдавить из себя в этом состоянии. Хочу притянуть его к себе. Обнять крепко—крепко и наслаждаться его восхитительным запахом, сливающимся с дурманящими нотками янтарного алкоголя. В крови беспрестанно бурлят гормоны. Я, как и он, на пределе, сдерживаться уже нет смысла, да и вряд ли у нас получится. Он осторожно проводит влажную дорожку языком от ключиц к пупку и останавливается, смотря на меня. Внимательно, проницательно.  — Пожалуйста, — одними губами шепчу я. Отчего он лишь усмехается надо мной.       Он целует меня в уголок рта и резким толчком входит, ненадолго задерживается, давая мне привыкнуть. Я пытаюсь подстроиться под его сбитое дыхание, под этот бешеный ритм. Мои хриплые стоны больше похожи на крики. То он входит в меня до предела, то на мгновение останавливается, давая немного передохнуть и восстановить дыхание. Это какая-то сладкая пытка, каждое его движение отзывается дрожью по всему телу. На мгновение мне кажется, что это всё. Я больше не выдержу эти муки, это предел.       Нескольких быстрых толчков мне хватило. Тело содрогнулось, он сильнее прижал меня к себе. Когда чувства бьют фонтаном, смешиваясь с плотским удовольствием, это и есть пик наслаждения. Спустя несколько секунд наши тела обмякли. Мы просто молча лежали, наслаждаясь друг другом. Любые слова здесь были лишними и, скорее всего, ненужными.       Наконец он поднялся и развязал мне руки; увидев на запястьях красные следы, с осторожностью поцеловал их.  — Прости, — с заботой произнес он.

***

POV Макс       Люблю целовать тебя по утрам, когда твои губы еще сухие. В них совсем нет жизни, я чувствую, что вселяю её именно я. Твоя мягкая, бархатная кожа сводит с ума. Провожу подушечками пальцев по подбородку и медленно тяну руку к уху. Совсем невесомо щекочу тебя, ты смешно жмуришься, пытаясь не засмеяться и не выдать, что ты уже проснулась. Лежишь и просто наслаждаешься движениями моих рук. — Продолжай, — шепчешь ты, подныривая под мою руку, как котенок, просящий ласки. Я не смею возражать. Поднимаю тебе футболку, убираю эти рыжие непослушные волосы и нежно поглаживаю тебе спинку, ты мурлычешь, утыкаясь носом в подушку, и, кажется, опять засыпаешь.       Придется быть приличным парнем и приготовить тебе завтрак. Натягиваю на себя только штаны и последний раз оглядываюсь на тебя. Ты, как принцесса, расположилась на самой середине кровати и сладко посапываешь. Осторожно толкаю эту скрипучую дверь и выхожу. Идеальная тишина, видимо, проснулся только я. Конечно, проснутся они в лучшем случае к обеду, музыка у них гудела часов до пяти. Надеюсь, обошлось без происшествий, по крайней мере, меня они не будили посреди ночи. Спускаюсь в зал и натыкаюсь на очень интересное зрелище — все мои друзья спят в одной огромной куче на полу, укрывшись ковриком из прихожей. И сколько же они выпили, чтобы дойти до этого? В холодильнике у нас мышь повесилась. Кидаю еще вчерашний кусок пиццы на тарелку и отправляю его в микроволновку, может хоть так он станет немного аппетитнее. Холодная минералка сейчас будет как раз кстати. Откручиваю пробку и слышу такое приятное шипение пузырьков, представляя прохладную жидкость во рту. В заднем кармане штанов вибрирует телефон, не давая мне сделать и глотка. — Да, — отвечаю я тихо, чтобы не разбудить сладко спящих ребят. — Максим, тебе нужно подъехать в студию. Есть важный разговор, — грубый, немного хрипловатый голос директора раздается в трубке и, не услышав мой ответ, отключается. Видимо, мои веселые выходные накрылись медным тазом.       Толкаю дверь ногой и захожу в комнату, где все так же спит эта прелестная девушка. Ставлю на прикроватную тумбочку стакан сока и тарелку с пиццей. — Малыш, просыпайся, нас ждут великие дела, — шепчу я ей на ушко. Она уктывается в простынь по горло, смотря на свои вещи в углу комнаты, слишком тяжело вздыхает и устремляет взгляд на меня. — Не подашь? — жалобно смотрит на меня глазами лани. — Нет, — прожигаю её взглядом и уже откровенно смеюсь над этой неудобной ситуацией. Вы бы видели её взгляд — в этот момент он выражал всё. И гнев на меня, и небольшую неловкость, и любимый мною озорной огонек. Она еще сама не знает, что приняла правила этой безрассудной игры. Тут мы правим сами, и она явно не из тех, кто собирает сдаваться: это не её типаж. Она пойдет до конца, на пролом, но кто сказал, что сдамся я? Бесконечная игра, я тоже так думаю. — Я принес тебе поесть, — как можно быстрее стараюсь перевести этот разговор, зашедший в неловкое положение. — Уже лучше, — бодро доносится из её уст, и она рассматривает свой завтрак. — Пицца? — она с недоумением смотрит на меня, — Нестерович, тебе говорили, что ты прирожденный романтик? — Ты будешь первой, — расплываюсь в улыбке, смотря, как она за обе щеки уплетает такой невзрачный на вид кусок. — Поедешь со мной по делам, и это не вопрос, — решаю начать с самого главного. — Заедем в студию ненадолго, а потом я весь твой. — Почему я не оставлю тебя тут и не съезжу один?! — предугадываю я её предстоящий вопрос. — Угу, — она лишь кивает головой в знак согласия. — Это был последний кусок пиццы, еды больше нет, а внизу целая орава голодных идиотов, — вздыхаю я, представляя, что здесь будет, когда они проснуться, — просто не хочу оставлять тебя с ними. — Я поеду с тобой, если ты дашь мне таблетку от головы, я больше не выдержу этого звона, — скуля, произносит она, потирая руками виски. — А я-то и забыл, что кто-то не умеет пить. — А кто-то вчера воспользовался моим плачевным положением, — вторя моей интонации, произносит она. — Я знаю, что тебе понравилось. — Усмехаясь, отбираю у неё стакан и допиваю последний глоток сока за неё. — Я в душ, — она резко соскакивает с кровати, подхватив с собой простынь. Останавливается у самой двери, скидывает белую тряпку, полностью оголяя тело, пара секунд, и она скрывается за дверью. «Игра началась, малыш» — мысленно заявляю себе я. Она прекрасно знала, что я смотрю на неё. И за какие мои грехи мне попалась эта рыжая девчонка?!       Мне нужно унять пыл. Хватаю со стола пачку сигарет — и я уже на улице. Температура опустилась со вчерашнего дня еще, но я и не думал одеваться. Холод приводит мысли в порядок, расставляя всё по полочкам. Чувствую, как мурашки начинают одолевать моё тело, горячий дым обжигает меня изнутри, придавая контраст с улицей. Опускаю руки в холодный снег и чувствую, как он медленно забирает тепло из моего организма. Мне немного полегчало, но нашу игру еще никто не останавливал. Поднимаюсь в ванную комнату, очень осторожно отпираю дверь и прохожу во внутрь. Дышать тут становится всё тяжелее, из-за слишком сильной влажности воздуха. Пар окутал это помещение с головой. Вижу, как за запотевшими стенками душевой кабинки движется, как будто в такт медленной музыке, женский силуэт. Приоткрываю дверку кабинки и резко хватаю её за талию. — А-а-а-ай, как холодно, — вскрикивает она и мгновенно разворачивается. Прожигающий взгляд уставляется на меня. — Нестерович, ты почему такой холодный? — спрашивает она. И это был первый её вопрос?! Не почему я здесь, и даже нет криков: «Убирайся отсюда, чертов извращенец!» — Гулял, — коротко отвечаю я, не смея перевести взгляд с её глаз куда-то ниже. — Замерз, наверное… Залезай, буду греть тебя. Мне это серьезно не послышалось?! Кто-то еще сомневается, что у меня лучшая девушка в мире?