По-мужски, по-женски...

      Сон ГаИн уже давно не маленькая, и знает, что в жизни не бывает принцев и принцесс. Ведь самой ей до принцессы далеко, а принцев на её пути не встречалось вообще. Сексуальный образ, короткая юбка и неизменная угольная подводка на веки — вот её реальная жизнь, её маска. Маленькая женщина не терпит, когда её считают слабой — и никогда не бывает ею. Пусть катятся розовые платьица и щенячий взгляд — она такая, какой хочет себя видеть. Сон ГаИн давно уже смирилась бы с этим, но давняя мечта, что приедет мужчина и заберет её — на край света, в другую страну или в собственный дом — упрямо пылилась где-то в самом уголке сознания, иногда раздражая своей нелогичностью и надуманностью.       Она впервые подумала, что всё получится. Мужчина с таким голосом не может быть слабым, просто не должен. Но кто сказал, что она всегда права? Он был самой большой её бедой. И не только то, что серьёзности предпочитал глупые шуточки и нервный смех. Не то, что проводил перед зеркалом по два часа в день и иногда до ужаса манерно разговаривал. И даже не то, что с легкостью передавал ей бразды правления в их виртуальных отношениях. Больше всего её пугало то, что она его любила — странно, беззаветно. Была готова следовать его дурацким причудам для того, чтобы он улыбался только ей. Чтобы капризничал и занудствовал — она всё принимала со всей своей мужественностью.       Он был беззащитен — и Сон ГаИн защищала его, он был голоден — она кормила, он хотел нежности — она дарила ему её вместе с собой в придачу. Он был для неё самой лучшей принцессой на всем белом свете — и это она ненавидела в себе до дрожи, до желания крушить всё на своем пути. Она впервые поцеловала его на камеру, когда не смогла пересилить себя, когда его губы были так близко, чёрт возьми, почему бы и нет! И пусть это видели все люди мира. Ей было всё равно, её Квон-и принадлежал ей, и она убила бы каждую, что пришла бы оспаривать это право.       Потом, когда всё закончилось, они виделись редко, встречаясь взглядами в коридоре — и оба опускали глаза. Впервые милашке-Квону нечего было сказать, а Сон ГаИн не любила глупые разговоры на публике. Когда вечерами все, наконец, оставляли её одну, она могла уронить пару слёз на подушку — никто не должен видеть слёз принцев, не так ли? Вести себя по-мужски логично и взвешенно — так легче, так меньше болит. И только когда она слышала этот голос — его голос — что заставлял сердце бешено стучать, она опять вспоминала, что ничего не будет.       Когда прошло девять месяцев, её Квон-и не выдержал. Потянул в подсобку за руку. Так, что она чуть не потеряла босоножек на головокружительной платформе.        — Я скучаю, — проговорил он, слегка наклоняясь к её уху. Он не представлял, что же делать дальше. Но от вида ГаИн-нуны у него скручивался тугой комок в животе и падал ниже, расплываясь возбуждением.        — Врёшь, — неуверенно и хрипло сказала ГаИн. Хотя заглянув в глаза, поняла, что не врёт. Он ждал так долго, чтобы решиться, и ГаИн не могла разочаровать свою принцессу.       Ладонь потянулась к по-девичьи мягкой щеке, и Квон глубоко вздохнул, втягивая спёртый пыльный воздух. Всё верно, она всегда начинала, а он позволял. Это было странно для всех. Это было совершенно нормально для них двоих.       Сон ГаИн срывала с него рубашку, царапая мышцы на животе алым маникюром, целовала в шею, отчего Джо Квон дрожал и крепче прижимал её к себе. Было душно и грязно, но кого это интересовало, если "принц" мог запустить пальцы в волосы, а "принцесса" расстегнуть молнию на юбке и провести широкой ладонью по нежному бедру. Только друг с другом они были теми, кто они есть. Достаточно и этого. Вернее, это всё, что нужно. Она толкнула его на пол и села сверху, напоминая, кто здесь на этих квадратных тёмных метрах главный. Он не возражал, как обычно. Он привык получать всё то, что даёт ему его персональный принц с длинными стройными ногам и чертинкой в карих глазах. Чёрный кружевной бюстгальтер казался глупым препятствием — и он избавился от него, впервые в жизни поступая столь решительно.         — Дальше я сама, — произнесла ГаИн, прикусывая мочку уха и расстёгивая ремень джинсов.       Они двигались в такт, как истинный дуэт, не требующий репетиций. Стоны скрывались в раскрытых губах партнёра. Они ведь айдолы, айдолам нельзя ничего, кроме ослепительных улыбок и взглядов украдкой. Но Сон ГаИн как всегда не брала никого в расчет, потому что он был с ней. Её взбалмошный, инфантильный и добрый. Её талантливый и красивый. Её.       Она показывала, как нужно, извивалась, опираясь на его плечи, а он держал её крепко, боясь снова потерять. Лишь позволял себе притягивать её за коротко стриженые волосы к своим губам — для поцелуев или прощения. И больше не жалел о том, что упустил. Теперь никогда не упустит, Бог свидетель...       Юбка плохо надевалась на разгорячённое и мокрое тело, а у рубашки не хватало пары пуговиц, но это было не проблемой. Врать окружающим гораздо легче, чем себе. Они разошлись, не говоря не слова — он улыбался искренне и чуть смущенно, а она торжествовала. Он принадлежал ей, теперь без всяких условий и отговорок. Так должно было быть. И они оба знали, что этот раз не последний — у них вечность времени и еще немного.       Принцы, принцессы, мужчины, женщины - всё шелуха, детские сказки. Есть только Квон и ГаИн — этого достаточно... Вернее, это всё, что будет нужно... Всегда...