Играть до конца

В своей жизни Максим Калинин совершал много ошибок. Даже организацию группировки «Меч», в последнее время, он считал таковой. Убийцы, наркодиллеры, педофилы… Но все это было ничто по сравнению с ошибкой, которая сейчас осталась в холодном, промерзшем доме. Он долго сидел на краю кровати, опустив ноги на ледяной пол, и через плечо смотрел на мирно спящую Василису. А в голове крутилась лишь одна мысль: «Зачем?». Но сколько бы он не обдумывал, ничего уже нельзя было вернуть назад. Скоро она проснется и придется что-то говорить, оправдываться, придумывать отговорки. Поэтому до того, как первые лучи солнца прорезали горизонт, Макс покинул дачу Савкиных и теперь, погруженный в свои невеселые мысли, стоял на старой барже, пришвартованной на причале. Было совсем тихо. Лишь где-то вдалеке слышались звуки просыпающегося города. Поэтому неожиданный голос заставил Калинина вздрогнуть. - Привычка – вторая натура. Развернулся быстро, тут же встретившись со взглядом потухших глаз, в которых не было больше ни любви, ни сожаления. - Таня? – словно не веря своим глазам, протянул Калинин. - Я просмотрела сотни фотографий с тобой. Коллеги давали. С мероприятий, праздников. Если мероприятие твое всегда здесь, значит тебе здесь нравится. Человек многим может пожертвовать, но не местом, где ему хорошо и безопасно. Безопасно на первый взгляд, - все так же продолжая стоять на приличном от него расстоянии, пояснила Демина. - Танюх, - попытался улыбнуться он, сделав шаг вперед. Но громкий голос заставил его остановиться. - Стой на месте, Макс! Этой фразой все было сказано. Она не может простить. Она до сих пор обвиняет его во всем, что произошло. Хотя, она и была права. - Прости меня, - выдохнул Макс, на секунду прикрыв глаза и снова взглянув на Татьяну. - Я не смог. Я должен был сказать, но… - и он снова шагнул к ней. - Стой на месте я сказала! – еще громче выкрикнула Татьяна, засунув руку в карман пальто. - У тебя пистолет? – усмехнулся Калинин, но тут же нахмурился. - Ты вызвала кого-то? - Я никого не вызывала. Мне нужно было поговорить с тобой, - она сделала паузу, а затем, помотав головой, произнесла с промелькнувшей в голосе злостью: - Я потеряла из-за тебя все! - Я слышал, тебя в ФСБ перевели. - Я потеряла себя! Себя, Макс! На кой черт мне твоя ФСБ?! – с надрывом прокричала Демина. - Что же ты сделал со мной? Я же любила тебя! - Я тоже. - Хватит! – снова остановила она его шаги в свою сторону. - Я недавно услышала умные слова: «Мысли, намерения – это ничто. Человек – это его поступки». - И что теперь? - Я прошу тебя, если ты способен еще меня слышать. Остановись! Пожалей себя и своих людей. Если ты остановишься, вы будете жить. Вас перестанут преследовать. - Ты сама-то в это веришь? – усмехнулся Максим. - Я знаю, что говорю! - А если мы не остановимся? Демина чуть повернула голову в бок и, с несколько секунд постояв, глядя на темную воду реки, снова повернулась к мужчине, твердо произнеся: - Василиса Савкина. Она еще слишком молода, чтобы стать жертвой. Твоей жертвой. Если она действительно с вами, я обещаю, что она будет первой кто сядет! - Ты изменилась, Тань, - с каким-то сожалением усмехнулся Калинин. - Откуда тебе столько злости? - Ты сделал меня такой! – четко проговорила Татьяна, пристально уставившись в глаза некогда любимого человека. *** Впервые за прошедший год Василиса почувствовала, что сон дал положенный отдых. Даже, несмотря на то, что от холода, стоящего в доме, не спасало даже теплое одеяло, девушка пребывала в отличном настроении, хотя воспоминания о минувшей ночи заставляли щеки заливаться румянцем. Не обнаружив Калинина в постели, Василиса сладко потянулась, закуталась с головой в большое одеяло и, сев на кровати, осторожно поставила ноги на холодный пол, тут же ойкнув. И от этого контраста в голове снова начали всплывать картинки вчерашней ночи. Как сейчас Василиса ощущала Его теплые руки, горячие поцелуи на своем замерзшем теле, которое отогревалось с каждым движением, заставляя забывать обо всем, что происходило с ней последний год. И она только сильнее убеждалась, что те чувства, которые заставляло испытывать ее присутствие рядом этого человека, не были ложью или ее выдумками. Она действительно тянулась к Нему, а где-то внутри с каждой секундой зарождалось то, что было забыто ею. И Василиса, улыбнувшись сама себе, уверенно встала на ноги, прошлепав босыми ногами в гостиную, чтобы увидеть человека, в момент изменившего ее жизнь. Но в результате осмотра всего дома, Калинин не обнаружился, что значительно ухудшило настроение Василисы. А когда на журнальном столике нашлась записка, девушка окончательно помрачнела. «На базе не появляйся. Твой телефон для связи с нами я заблокировал. Я найду тебя сам. Макс», - прочитала Василиса и, опустив руку с зажатым ней листком, села на диван, чувствуя, как на глазах появляются горячие слезы. *** Когда Максим, обдумывавший все дорогу слова Деминой, появился на базе, то сразу заметил странный настрой команды, которая сидела в ожидании его. - Макс, что произошло? – тут же накинулась с расспросами Лена. Он непонимающе нахмурился и, налив себе стакан воды, слегка мотнул головой. - А что произошло? – уточнил Максим, присев на стул. - Вчера, - начала пояснять Ольга, - когда Орлов и Винни вернулись на базу, мы просмотрели записную книжку Левицкого и нашли там интересный адрес, по которому находится некий склад. Чижик пробил владельца. И знаешь, кто им оказался? – она широко улыбнулась. – Дмитрий Гуляев. Наш директор по кастингу. - Скорее всего, свои подпольные кастинги он там и проводил, - фыркнул Винни. - Ну и вот, - продолжила свой рассказ о вчерашнем вечере Степненко. – Тебя долго не было. Орлов поехал за тобой на дачу Савкиных узнать, что случилось. А когда вернулся, мы думали, он здесь все снесет. - Он до сих пор «грушу» лупит, - усмехнулась Журова. И только сейчас Максим заметил, что в комнате не достает только Орлова. А из рассказа Ольги было понятно одно. Вчерашняя ночь с Василисой не осталась незамеченной. Но говорить или оправдываться перед другом Калинин был не намерен. Поэтому, спокойно допив воду, Максим уставился в листы с записями, которые подал ему Одинцов. - Василиса опаздывает, – заметил Егоров, выглянув из-за ноутбука. - Она больше не в игре, - спокойно ответил Максим и погрузился в работу. *** Неделю спустя… Осознание того, что даже среди друзей могут быть предатели, пришло к Орлову в тот момент, когда он, подобно вору, заглянул в окно дачи Савкиных. Костя до сих пор ощущал эту боль. Но больше всего внутри грызла злость. Злость на друга, который не раз уверял его в том, что близость с Василисой Савкиной может нанести ей большой вред. А сам… Каждый раз доходя до этой мысли Орлов мотал головой, словно пытаясь отогнать ее от себя. Но каждый раз сжимал кулаки, снова и снова охваченный злобой. На второй план ушли друзья, их общее дело. Он все меньше вслушивался в их слова, пропускал мимо ушей фразы Калинина. Именно поэтому операция, которую «Меч» разрабатывал целую неделю, принесла большие последствия. Сидя в машине и в который раз злясь на Макса и подбирая слова гнева, Орлов снова забыл обо всем. Об операции, о своих обязанностях, о том, что на складе, принадлежавшем Дмитрию Гуляеву, находится его друг, а камеры отключены лишь на отведенное на казнь время. Поэтому, когда Орлов опомнился, Коля Одинцов уже сам бежал к машине, нервно оглядываясь по сторонам. *** Вставать совершенно не хотелось, и Василиса продолжала лежать на кровати, свернувшись калачиком и рассматривая причудливые узоры на обоях. С того дня, когда она прочла записку, разорвавшую навсегда разорвавшую ее связь с Мечом, она снова чувствовала себя мертвой. Будто с этой оборванной связью ушла и ее жизнь. Несколько раз девушка порывалась съездить на базу, чтобы посмотреть в глаза человека, давшего ей шанс и надежду. Но каждый раз останавливалась на полпути, говоря себе: «Забудь. Ты не в игре». Но память отказывалась вычеркивать последние эпизоды е новой жизни и упорно грызла Савкину изнутри, не давая спокойно жить. - Василиса? – голос матери заставил отвлечься от тягостных мыслей. Но девушка даже не повернулась, продолжая лежать спиной к Анне Савкиной. - Васенька, ну ты бы хоть поела, - Анна осторожно присела на кровать и заботливо провела рукой по волосам дочери. - Я не хочу, мам, - мотнула головой Василиса, продолжая рассматривать узоры на обоях. - Ну что с тобой происходит? – обеспокоенно заговорила мать, пытаясь заглянуть в лицо дочери. – Я же знаю, что ты на работе отгулы взяла. Не ешь ничего, ходишь сама не своя. - Мам… - протянула Василиса, медленно переворачиваясь на спину и садясь. Она долго смотрела в обеспокоенные глаза матери, которая, казалось, постарела на несколько лет после смерти отца, а потом, вздохнув, передернула плечами, собираясь с мыслями. - Мам, мне надо тебе кое-что сказать… - начала было Василиса. Но звонок в дверь оборвал ее речь. - Я открою, - мягко улыбнулась Анна и быстро скрылась в коридоре, откуда вскоре послышался ее странный. – Василиса, это к тебе. Едва услышав эту фразу, на ее лицо пробралась улыбка. В два счета девушка подскочила с кровати лишь с одной мыслью: «Он пришел». Но по мере того, как из-за угла начал появляться силуэт гостя, лицо девушки становилось напряженней, а улыбка исчезла с лица. - Добрый день, Василиса Николаевна, - учтиво поздоровался Синцов, слегка кивнув. – Я хотел бы задать вам несколько вопросом. - Добрый день, - отозвалась Василиса, чувствуя, как заколотилось сердце. – Да, конечно. Проходите. - Не здесь, - вдруг улыбнулся Синцов, но его улыбка не предвещала ничего хорошего, заставив девушку сглотнуть. – Собирайтесь, поедете со мной. – добавил он и слегка отошел от двери в ожидании девушки. *** После встречи с Калининым на старой барже, Татьяна Демина поняла, что другого выхода нет. Поэтому своими выводами из ночной погони за машиной Макса поделилась тогда, когда в комнату для допросов, отделенную от кабинета специальным стеклом, доставили молодого человека. И теперь, мельком поглядывая на задержанного, который сидел на стуле и не имел возможности видеть их, Татьяна стояла рядом со своим начальником, ждущего ответа от Василисы Савкиной. - Камера видеонаблюдения, которая по какой-то причине была отключена лишь на некоторое время, зафиксировала этого человека в месте, где произошло убийство. А на месте убийства было найдено вот это, - и Синцов показал пакет с картой таро, внимательно глядя на бледную Василису, которая безотрывно смотрела на задержанного. – Поэтому, я повторяю свой вопрос еще раз. Где «Меч»? - Василиса, - вмешалась Демина, - уже нет смысла в вашем молчании. Вы же не хотите пойти под суд вместе с Одинцовым? Подумайте, что будет с вашей матерью… Василиса вновь сглотнула и, на секунду прикрыв глаза, мотнула головой, продолжая смотреть на обреченного Колю. - Василиса, - снова начал Синцов, - я понимаю, вами двигало отчаяние. Убийство жениха, правда об отце…Я могу сделать так, что по документам вы пройдете как свидетель. Я обещаю вам. - А в замен я должна сдать Меч, - обреченно констатировала Василиса. - Оставшихся из Меча, - усмехнулся полковник, взглянув на задержанного Николая. – Так что вы предпочтете, Василиса Николаевна? *** Максим Калинин уже около часа стоял в заброшенном доме и через оконный проем смотрел на снег, устилающий землю. А в голове крутились беспорядочные мысли. Он не знал, что делать дальше, не знал, как помочь Николаю, задержание которого выбивало из строя всю команду, не знал, что делать с Орловым, который, забыв о своем одностороннем конфликте с ним, испытывал огромное чувство вины за теперешнее положение Одинцова. Но больше всего ему не давали покоя мысли о Василисе. Всего пару дней назад влетевшая на базу Ольга, ошарашила его своей фразой. «Со мной связалась Василиса, - вспоминала она звонок девушки на свой рабочий телефон. – Ей надо срочно встретиться с тобой. Говорит, важная информация по нашей банде»... Он не раздумывал ни секунды. Поэтому вскоре, после сообщения Ольги, стоял в назначенном месте, глядя в эти голубые, полные боли глаза и слушая ее тихий дрожащий голос. Она старалась не смотреть на него, а он удерживал себя от желания обнять ее, прижать к груди, умоляя о прощении за свою безумную ошибку. Но оба так и разошлись, словно ничего не было. Поэтому сейчас Максим, за спиной которого стояла его команда, продолжал смотреть через оконный проем, ожидая новый бой. Он видел, как на дороге остановилось несколько машин из которых тут же повалили вооруженные люди, заставляя его напрячься. Но лицо его было на удивление спокойным, чего нельзя было сказать об обеспокоенной команде, лица которой были закрыты масками. - Макс, что происходит? - Макс, это – подстава! - Группа Меч, вы окружены. Сдавайтесь и останетесь в живых. Повторяю. Вы окружены. У вас 5 минут, чтобы сдаться. Иначе – огонь на поражение. - Что делаем, Макс? - К бою! – лишь скомандовал тот, вскидывая автомат. *** На базе царила суматоха, которая грозила перерасти в панику. Они слонялись из стороны в сторону, поглядывая то на часы, то на экраны своих телефонов. - Где Макс, я не понимаю? – обеспокоенно развела руками Лена. – Мы договаривались на двенадцать. Уже час, а его все нет! - Каждые пять минут звоню. Не абонент, - протянул Орлов, отрывая мобильный от уха. - А мы ничего не перепутали? Может сбор завтра? – предположил Егоров, переставая измерять шагами комнату и присаживаясь на стул. - Прямо так все сразу и перепутали? – сморщилась Ольга. Егоров лишь неопределенно развел руками. - Все равно дождемся Макса, - отозвался Винни. – Не пойдем же… Но договорить он не успел. На экране открытого ноутбука появилось окно, а затем и видеоизображение. - Макс?! – пронеслось по комнате. Свою речь он говорил долго, не запнувшись ни в одном слове, словно репетировал это не раз. Рассказал и о встрече с Василисой, которая предупредила его о планах Синцова, и о группе, которую собрал из отбросов общества для прикрытия настоящего «Меча». А друзья лишь ошарашено смотрели на него, иногда вставляя какие-то фразы, перебивая Калинина, не веря во все происходящее и воспринимая это как сон. Но все это было реальностью, которую уже нельзя было изменить. «Вы все свободны. Начинайте новую жизнь», - наконец, закончил Калинин. И экран потух, оповещая команду о том, что все закончилось, теперь, скорее всего, уже навсегда. *** Сильная метель засыпала промерзшую трассу снегом, заставляя Василису поеживаться от холода и сильнее закутываться в теплый шарф. Но она все же продолжала ходить вдоль обочины, всматриваясь в даль. - Девушка, я не могу так долго ждать! – в который раз выкрикнул таксист, высунувшись из окна. - Еще немного, пожалуйста, - умоляюще посмотрела она на водителя припаркованной неподалеку машины и снова отвернулась, устремляя взгляд вдаль. Минуты летели, счетчик тикал. И когда уже ожидание не имело никакого смысла, девушка заметила силуэт, приближающийся к трассе. Сердце забилось в бешеном ритме. На глазах выступили слезы радости. И она, не в силах сдержаться, кинулась к нему, крепко прижавшись к его груди. Он что-то говорил, успокаивал. Но ей было все равно. Главное – он был жив. Он был рядом. А все остальное можно было исправить. - Они все убиты? – вдруг спросила Василиса, поднимая лицо и отрываясь от груди Калинина. - Скорее всего. - Господи. - Эти парни реальные отморозки. Отбросы общества. Они знали на что шли. Савкина на секунду опустила взгляд, чуть отошла от Максима и, снова взглянув на него с плещущейся в глазах надеждой, спросила: - И что теперь? Что с ребятами? Что с Колей? - Ребята начнут новую жизнь. Ольга обещала подключить все свои силы, чтобы Одинцову дали по минимуму. А тебе лучше вернуться в Питер. Должно все поутихнуть. - Значит, я больше никогда тебя не увижу? – с испугом произнесла Василиса. - Возможно, - кратко ответил Калинин. – Я должен идти. - Пожалуйста, не оставляй меня. И он, подойдя к ней, осторожно скользнул по губам легким поцелуем и, еле пересиливая себя, чтобы не остаться, развернулся и двинулся вдоль трассы, медленно скрываясь за столпами снега. - Нет. Ты не можешь так со мной поступить, - тихо прошептала Василиса, а затем ее голос начал звучать все громче и громче, переходя на крик. – Не уходи! Ты слышишь меня?! Это подло! Подло! Макс! И ее крики еще долго эхом разносились по трассе, привлекая внимание проезжающих мимо водителей, косо смотрящих на одиноко стоящую на обочине девушку, которая с каждым своим выкриком опускалась на колени. *** Год спустя… Звук льющейся из-под крана воды и звон тарелок заглушал работающий телевизор, который скорее работал фоном, чем интересовал хозяйку питерской квартиры. Поэтому Василиса лишь изредка оборачивалась к цветному экрану, чтобы не потерять хотя бы логику происходящего. Уже в течение года она жила одна, стараясь забыть те дни, которые привнесли в ее жизнь и радость, и страх, и человека, который перевернул все с ног на голову. И время катилось своим чередом. Появилась новая работа, в которую девушка ушла с головой, отвлекаясь от дурных мыслей, а затем и новые друзья, заглушающие ту боль, которая паразитом засела где-то глубоко в сердце. Через неделю должны приехать мать с сестрой, чтобы скрасить на время ее одиночество в квартире. Поэтому сейчас Василиса ощущала себя вполне счастливым человеком, несмотря на то, что время от времени слезы лились в подушку без остановки, вызывая ноющие воспоминания. Домыв последнюю тарелку, которая осталась после набега друзей, Василиса выключила воду и, прихватив стакан с соком, направилась к дивану, чтобы погрузиться в очередную телевизионную ерунду. Но не успела она присесть, как в дверь раздался звонок. Оглядев комнату в поисках предмета, который мог забыть кто-то из друзей, Василиса поставила стакан на столик и, выйдя в коридор, распахнула дверь. Но за ней никого не оказалось. Лишь только внизу слышались голоса соседей, входящих в парадную. И она уже хотела закрыть дверь, но быстро спускающийся сверху незнакомый молодой человек заставил ее помедлить. - Он хочет, чтобы ты вернулась, - почти шепотом произнес он и скрылся внизу. В недоумении вскинув брови, Василиса подошла к лестничным перилам, перевешиваясь через них и глядя вниз сквозь пролеты. - Бред какой-то, - помотала она головой, усмехнувшись сама себе. Но стоило лишь ей развернуться, как с лица тут же сошла улыбка. Сделав несколько шагов вперед, вставая возле своей двери, Василиса поняла, что она даже перестала дышать, когда рука потянулась к засунутой под ручку карте таро, оповещающей о том, что игра, в которую она перестала играть уже давно, еще не окончена.