Дюймовочка

Нежная, как лепесток розы, красивая, как ее бутон, но не та, за кого себя выдает, как шипы той же самой розы. Имя этой прелестной крохотной девушке Мартина, чей рост всего около дюйма. Красивые густые локоны шоколадного оттенка, развевающиеся при любых сотрясениях воздуха, придают ей особую харизматичность, что нельзя не заметить. Длинные ресницы и прекрасные карие глаза, огоньки в которых бесконечно подмигивают друг другу, разве это не предел мечтаний любого принца? Оказывается, нет. Ее сердце захвачено лишь одним мужчиной, и имя ему Хорхе Бланко, обыкновенный гламурный идиот, для которого нет ничего краше премии на работе. К сожалению, им не быть вместе, ведь как он сможет заметить ее, такую хрупкую и маленькую девчушку, для которой он — идеал? Вырасти шатенке не удастся; сколько бы не старались родственники спасти положение — то само идет под откос. Вся их семейка благополучно остановилась на лепестке розы, чей ярко-красный бутон является для них тем же, что для нас является солнцем. Девушка, шагая по ничем не примечательной лесной тропинке, что на самом деле является зарослями мха, думает о том красавце, который бесконечно и бестактно является к ней в мысли и мешает мыслительному процессу, хотя тот и не слишком часто работает. Его проникновенные, цвета изумруда, глаза, зачесанная на верх челка, идеальный торс — как можно забыть такого? Мягкий бархатный голос; мимолетные нежные прикосновения, которых он сам не замечал, отдающие шквалом чувств в ней; его взгляд, наполненный любовью... Разве нужно было отдать свое сердце именно ему? Разве купидон сделал правильный выбор? Гадать ответы на эти вопросы ей приходилось всю жизнь, с того момента, как однажды он все-таки взглянул на нее и чуть не придавил большим потным тапком... Эти воспоминания оставляли желать лучшего, и, вернувшись в свою лишенную света каморку, она вновь погрузилась в сон... *** Громкий призывной крик матери возвещал о начале нового дня, и, как не сложно догадаться, очередной субботы. Недовольно потянувшись в скрипящей от старости кровати, девушка просунула худощавые ноги в холодные тапочки с веселыми помпонами и легкой походкой двинулась прямиком в ванную комнату. Обыкновенные водные процедуры, как же они, однако, наскучили за девятнадцать лет монотонного существования в своей каморке. Шатенка подошла к арке, ведущей в их, так называемый дом и сделала шаг навстречу ярким солнечным лучам. Те приятно согревали сонное тело, давая заряд бодрости не хуже кофе. Вокруг витал аромат шалфея и всяких пряностей — вероятно, их соседка вновь решила испечь свои фирменные пряники, которых она называла «Гипер-оладьями а-ля Лодовика». Возникает вопрос: что же такое гипер-оладья, но, к превеликому сожалению, и сама создательница этого слова не знала его значения. Множество дней, проведенных в одиночестве в темной комнате за чтением и написанием писем своему возлюбленному Хорхе сильно сказались на Тините. Печальный взгляд был направлен лишь вперед, глаза, привыкшие к темноте, не могли вспомнить, что такое свет и как себя нужно вести, еле помогали ей в создавании маршрута. Ей хотелось, очень хотелось встретиться с ним глазами, ее сердцу была пригодна и одна, лишь одна встреча, встреча взглядами... но нет. Великан не знал ее, он мог лишь гадать о ее чувствах, которых он не знал. Определение слова «любовь» для него было чем-то из мира иного, чего он ни за что не понял бы. Сам же он сейчас находился всего в нескольких метрах от крошки, чего не знал ни один из них. Двоица преспокойно двигалась навстречу друг другу, не представляя себе, что совсем скоро произойдет нечто, что-то вроде бурной искры, что приведет к безумной любви, взаимной любви. Шатенка, поправив локон, который случайно сбился, склонилась к среднего размера божьей коровке. Для нее же это существо было чем-то вроде мотоцикла, и, осторожно взобравшись по гладкой поверхности, она удобно устроилась в «седле». «Конь» весело заскакал вперед, попутно схватывая на себе очередые солнечные лучи. Девушка искренне смеялась, давая волю чувствам, что желали выплеснуться как можно скорее. Врезавшись во что-то огромное, серое и мягкое, Мартина испугалась. Странные мысли полезли на ум, но, быстро отогнав их, она попыталачь вылезти. Попытка оказалась успешной, и через некоторое время она почувствовала себя в воздухе, вздернутой вверх за затылок. Хорхе, это он... Он осторожно повернул ее и, нежно отряхнув от пыли, сунул в карман широченных брюк... * * * Девушка стала куклой его детей. Нелегкая судьба, никто не знал о ней, лишь по ночам из больших красивых глаз выкатывались печальные слезы, слезы обиды. Он не знал, что она живая, он думал, что она лишь игрушка, но слишком сильно ошибался, чем разбил хрупкое стеклянное сердце на тысями мелких осколков, которые уже не собрать. — Доброе утро, Ханна, — прозвучал игривый детский голосок возле уха старой Мартины, которая уже давно была больна и скоро ей предназначалось покинуть этот мир. — Доброе, милая, — последние слова быстро сорвались с ее уст и отозвались эхом в ушах. Больше она ничего не почувствует, не увидит, не услышит, может, это и к лучшему...