Ученик

И от дедушки он ушёл, и от бабушки. А почему колобок это сделал? Почему ушёл от своих родителей? Может, они его не понимали? Может, его никто не понимал? Может, он хотел понимания? Поэтому взял и ушёл на поиски, как только подвернулась первая возможность, и сожалений почти никаких не испытал. В конце концов, его произвели на свет только ради самих себя. Чтобы использовать для утоления своей потребности, проще говоря – чтобы съесть. Ну как тут не уйти? К масленному тесту приставали земля и трава, а катиться постоянно боком, чтобы не жевать землю-матушку, сперва было непросто, но он приноровился, а ежемоментно меняющаяся картина мира перед глазами очень быстро вскружила голову во всех смыслах. Сколько вокруг возможностей, а сколько ещё кругов он может описать и увидеть! Бесчисленное множество, уж конечно же, где-то ему должна подвернуться подходящий случай! Колобок сперва не заметил, что вкатился на чью-то услужливо подставленную ладонь, но то, что на него посмотрела пара гораздо более больших, чем у него самого, глаз, явно означало то, что перед героем сказки – человеческое лицо. С тонкими губами, чуть выпирающими, выразительными скулами и зализанными по обе стороны от неровного пробора светлыми волосами. Колобок приготовился, что его вот-вот впервые захотят съесть – люди ведь, создания прожорливые. Моргнул. Ещё. Ну и ещё парочку раз прикрыл и открыл сдобные веки. А человек по какой-то непостижимой для Колобка причине продолжал молчать, и ему показалось, что вся его бравада и готовность к поискам куда-то испарились – он не знал, что делать. - Я Колобок, я от бабушки ушёл... – неуверенно начал он. - Здравствуй, Колобок. Меня зовут Ганнибал, очень приятно с тобой познакомиться, - мягко представился незнакомец, и сказочный персонаж постарался сглотнуть. - Ты, наверное, хочешь меня съесть? – с надеждой уточнил он, на что психиатр снисходительно улыбнулся, посмотрел на него особенно внимательно и покачал головой. - Нет, Колобок, я питаюсь только тем, что сам приготовил. Я здесь, чтобы прогуляться с тобой. Не возражаешь? Попытка покачать головой увенчалась двумя нервными прыжками в разные стороны – Колобок не знал, как действовать в таких ситуациях, но отказаться почему-то не решился. Его опустили на землю и позволили продолжить свой путь. Через какое-то время он привык к мягкой, неторопливой походке, за которой не приходилось спешить, но хотелось обогнать. А уж когда на горизонте замаячил заяц, и вовсе обрадовался и ощутил прилив уверенности. Пушистый зверь остановился, подёргал носом, покосился в сторону с интересом его разглядывающего Ганнибала, но затем замер. Он учуял что-то необыкновенное – такое аромат очень редко проносился где-то рядом, когда мимо проходили люди, но зайцу никогда не удавалось найти то, от чего он исходил, как вдруг... Круглый, румяный – загляденье! Интересно, он ведь ничейный? Не принадлежит этому странному типу? Заяц подпрыгнул поближе к смиренно замершему Колобку, обнюхал его со всех сторон и услышал, как тот хихикнул. В голове зайца как-то само собой всплыло, что подобная слюнотекабельная особа не может зваться иначе, чем Колобок, и он облизнулся. - Колобок-Колобок, я тебя съем, - с надеждой произнёс заяц, немного робко, и заглянул в глаза Колобку, как вдруг... - Вы ведь понимаете, господин-заяц, что вы травоядное? – произнёс психиатр, помешав Колобку ответить, и две пары глаз уставились на Ганнибала. - Положим, - спустя какое-то время, прокашлявшись, ответил заяц. - Замечу только, прежде чем вы продолжите, что вокруг водится очень много плотоядных, которые скоро учуят тот же запах, который так привлёк вас и которым вы уже слегка пропитались. Заяц онемел до кончиков ушей. - Я Колобок... – робко прибавил главный герой, заглядывая во влажные, но глупые глаза. – Я от бабушки ушёл, Я по коробу скребен, по сусеку метен... - Давай уже быстрее, - нервно попросил принявшийся озираться по сторонам заяц. Колобок оказался озадачен. - Эээ... Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, а от тебя, зайца, и подавно уйду. - Ну, уйдёшь так уйдёшь, ничего не поделаешь. В добрый путь, - произнёс Косой, да сам подтолкнул Колобка с пригорка и рванул, что есть силы, в противоположную сторону. - Надо же, какой не целеустремлённый субъект, - заметил Ганнибал. *** Волк красавец, с этим не поспоришь. Шерсть блестит, клыки угрожающе выглядывают из пасти, глаза сверкают. У Колобка аж мякиш внутри потеплел. Тот смотрел свысока, принюхивался, облизывался, ходил кругами, словом – завораживал! - Колобок-Колобок, я тебя съем, - хищно улыбнувшись, рыкнул волк, как вдруг раздался вежливый кашель. - Вы же понимаете, мсье Волк, что не наедитесь одним Колобком? Волк, ранее решивший не отвлекаться от основной добычи на всяких там людей, с удивлением посмотрел на подавшего голос Ганнибала. - Вот вами и закушу после, - огрызнулся волк. - Я, как вы, должно быть, не знаете, человек предусмотрительный, поэтому всегда ношу с собой пистолет и без проблем сумею проломить вам череп одним выстрелом. Итак, о чём я говорил? Ах да, голод. Вы ведь хищник, и аппетит у вас почти неутолим. А человеческая пища в наше время обладает свойством притягивать и даже погружать в зависимость – только попробовав сдобы, вы захотите её ещё больше, но не найдёте нигде в лесу. Как бы вы ни пытались забыть, у вас ничего не получится, и, в конце концов, вы придёте к людям. А люди всегда встречают волков одинаково. Прошу, продолжайте, не смею вам мешать. И этот тоже не съел. *** Что ж, Медведь не волк – не так изящен, зато уверен и стоек в принятии своих решений. От этой мощи в каждом шаге, от которого Колобок невольно подпрыгивал, его пробрали мурашки. Медведь наклонился и случайно ткнулся в блестящую макушку мокрым носом, от чего наш герой ойкнул. - Колобок. Я тебя съем, - так твёрдо и просто заявил Медведь, что Колобок уже приготовился воодушевлённо произнести свой монолог, как полагается, когда вдруг снова подал голос его всегда идущий чуть поодаль спутник: - Прошу прощения, Медведь, сэр. Знаете ли вы, какими последствиями для вас может обернуться мучное, да ещё и жаренное? Не обративший на человека внимания сказочный персонаж приподнял нечто, что могло бы быть бровью. - Сдоба, конечно же, поспособствует вашему набору веса, но не спешите обольщаться. Жареное вредно и для человеческого желудка, который много повидал (уж поверьте мне, я разбираюсь в подобных вопросах), а уж для вашего животного и вовсе грозит несварением. Так ладно бы ещё масло было хорошим, но ведь сейчас повсюду – сплошное ГМО. Я вас предупредил. Укатываясь, улизнув ещё и от этого, Колобок немного нервно смеялся. *** Лиса. Рыжая, хитрая, наглая, самоуверенная. Колобок, мысленно подбодрив себя и покосившись на Ганнибала, глянул на неё, изящно и игриво подходящую. - Так-так-так, кто это у нас? Странно, но на этот раз навязчивый попутчик промолчал. - Я Колобок! – браво выдал он, как бы на проверку, и величайшим вниманием со стороны Лисы остался доволен – у неё даже в глазах что-то лукавое сверкнуло. - Я по коробу скребен, по сусеку метен, на сметане мешон, да в масле пряжон, на окошке стужон. Я от дедушки ушел, я от бабушки ушел,я от зайца ушел,я от волка ушел, от медведя ушел, от тебя, лисы, нехитро уйти! – наконец-то с чувством, с толком, с расстановкой рассказал, а не заикаясь от неловкости, и ощутил, как румянеет и горячеет ну просто на глазах. Лиса хмыкнула, обвернула свои лапы пушистым хвостом и сказала: - Вот уж беда, охотник мне перепонку барабанную прострелил, вот и слышу еле-еле. Ну-ка, повтори мне поближе к здоровому уху. Садись на нос. И в этот момент Колобка обуяла феерия. Весь воздух, который оставался внутри него, как будто пропал, и вся воздушная мякиш превратилась в такую, как бывает после скатывания пальцами. Он почувствовал, что сейчас должно произойти что-то важное, что-то необыкновенное!.. - Ты с самого начала этого хотел, – едва наш герой приземлился на благородный нос Лисы, снова раздался голос, и Колобок почувствовал себя блином. – Ушёл из дома от эгоистичных родителей, но искал их во всех, кого встречал. Ты жаждал, чтобы тебя съели, но гордость не позволяла отдаться кому попало, и ты убегал, мечтая, что тебя догонят. Да, тебя поймает какая-нибудь Лиса, которая усыпит твою бдительность, а ты и рад этому будешь, но, послушай... Колобок слушал, постепенно накрываемый катарсисом, оттого что Лиса в это время с аппетитом его облизывала. - Ты ведь даже не представляешь, насколько глубока эта бездна. И Колобок в неё провалился. *** Странно, но сердце колотилось, как сумасшедшее – даже ладонь, приложенная к груди, чувствовала его удары. Мир в какой-то момент во время терапии действительно стал пропадать и подменяться каким-то другим: странным, с говорящими животными, без необходимости напрягаться, чтобы двигаться. Однако теперь настоящий, в котором не было этих по-детски ярких красок, вновь проявился. Голубые занавески, серые стены, книжные полки на втором этаже, лестница, удобное кресло и психотерапевт напротив. - Странный метод, - признался молодой человек, чем вызвал сдержанную улыбку на губах Ганнибала. Тот как сидел, сплетя пальцы и перекинув ногу на ногу, так и продолжал сидеть. - Но, согласитесь, довольно наглядно проясняет ситуацию. Юноша сглотнул и кивнул, автоматически поправляя рукав, прикрывающий рваные, безобразные шрамы. - Стремление к подчинению и поиск так называемого «хозяина» не редких случай. - Редкий случай – когда грызут себе руки, не находя? – нервная улыбка потрескавшихся губ. Психиатр аккуратно кивнул. - Вы знакомы с понятием ворафелии? - Удовольствие от мыслей, что ты съедаешь кого-то или кто-то съедает тебя, - безэмоционально отозвался пациент, словно объяснял это уже не один раз. - Есть в этом более глубокий смысл, Виктор. Поедая, ты не только забираешь чужую энергию. Ты делаешь человека частью себя. Это довольно глубокое по сути своей чувство, даже в чём-то... Изысканное, пожалуй. Можно сказать, что лучший способ признаться человеку в любви – это убить и съесть его. Либо самому позволить съесть себя. - Или способ избавиться от того, что досаждает, и взять обратно свои съеденные нервы, - неожиданно зло отозвался юноша, а затем прикрыл глаза и выдохнул. Так он сидел пару секунд, а затем, предприняв кое-какое усилие, убрал ладонь с рукава, перестав неловко прикрываться, и медленно сцепил перед собой пальцы, а затем перекинул ногу на ногу. Когда он открыл глаза, Ганнибал улыбался.