Сжигая дотла

Данилов нервно кружил по переговорной из стороны в сторону, пока Рогозина разговаривала по телефону с Холодовым. Нервы были на пределе. Неужели Белая вновь куда-то вляпалась. Она до сих пор не появилась в офисе, мобильный давно покинул хозяйку и оказался в канализационном люке, местонахождение самой Татьяны до сих пор оставалось под большим вопросом. Переживал. - Степан, давай держать себя в руках! - Да держу. Я просто не понимаю, куда она пошла и зачем! - Давай вспоминать – что она делала, что говорила, - полковник вздохнула. - Вспоминай, что она делала по дороге? - Молчала, как вы заметили - в последнее время она не совсем предпочитает разговаривать со мной, смотрела в окно, читала что-то в планшете… - Стоп, - Рогозина вновь схватилась за телефон и набрала номер лаборатории. – Алло, Андрей. Вспомни, что Белая просила? Ты отправил ей маркировку на рычаге запала? Залезь к ней в компьютер, посмотри последние файлы, - отключила телефон. Холодный пронзительный взгляд. – Почему ты не в курсе? Случайные попутчики друг о друге больше знают! – секундное молчание. Чуть сбавила тон и дальше добивающим ударом продолжила: - Вы не команда. Вы - сборище пофигистов. Если бы Галина Николаевна только знала, непростой характер Тани и как бывает сложно до нее достучаться. Другого, в принципе, Данилов и не особо ожидал. Глупо было полагать, что Таня будет с ним весело болтать обо всем, как раньше. Но слова полковника били больно. Неприятно. Ведь Татьяна не просто коллега, как ни крути. Наконец, новая информация. Патрульная служба одного из районов окраины Москвы заметила девушку, по описанию похожую на капитана Белую. Даже не дослушав до конца Рогозину, Данилов сорвался с места и пулей вылетел из ее кабинета. Вой сирены, нарушение всевозможных правил дорожного движения, скорость на пределе. Нашел. Непонятная грязная одежда, растрепанные волосы, ссадины на лице, от взгляда на которые сердце больно сжимается. - Живая… Услышав знакомый и родной голос, девушка медленно повернулась. Держать свои эмоции под запретом не было уже никаких сил. Да и не было смысла в этом никакого. Степан все прекрасно понимал. Сам себя винил, что отпустил. Что допустил подобное. Что кто-то посмел дотронуться до его Тани. Что кто-то посмел поднять на нее руку, сделать ей больно. - Прости, - целуя девушку в макушку, проговорил Степа. – Слышишь, - аккуратно поднял ее лицо вверх и посмотрел в полные слез глаза, - прости меня, Тань. - Кушать очень хочется, - шмыгая носом, тихонько сказала Белая. – И холодно…замерзла. Данилов крепко-крепко прижал к себе дрожащую девушку. *** Татьяна чувствовала себя уже гораздо лучше. Еще болела голова и противно щипала ссадина на лице, плотно заклеенная пластырем, но в целом – все было неплохо. Из головы никак не выходил мужчина, в прямом смысле спасший ей жизнь. Бездомный старик не дал умереть молодой девчонке на холоде. Спас. Прекрасный принц. - Он не сдает подельников. Всю вину берет на себя, - Таня устало наклонила голову. Амелина присела напротив. - Денис показал тайник с боеприпасами, но он во взрывах не участвовал, поэтому нападение на тебя ему обойдется дороже всего, - Оксана достала из папки чистой листок бумаги и ручку. - Сегодня ночью мне встретился бездомный принц и он поделился со мной самым дорогим, что есть в этом мире - теплом. А я заехала ему банкой тушёнки по голове, не разобравшись. - Принц? – непонимающий взгляд коллеги. – А-а..Танюш, попей водички. Валя говорит, тебе надо воды побольше пить. - Не буду я ничего пить. И писать тоже ничего не буду. Все. Считайте, что у меня стокгольмский синдром, - тихий голос еще больше дрогнул. Белая медленно шла от допросной в сторону буфета. За ней тихо в комнату зашел Данилов. Мягко взял за руку, развернул к себе и слегка прижал девушку к стене. - Белая, скажи – неужели тебе настолько все равно, что между нами произошло? Для тебя когда-нибудь наши отношения что-нибудь значили? – капитан еще ближе наклонился к девушке. – Почему ты не можешь, как нормальная баба, закатить мне скандал? Таня усмехнулась. - Да ты же сама этим безразличием и довела меня. Я же никогда не знаю, о чем ты думаешь. Ты всегда спокойная и рассудительная. Ты со мной не скандалишь. Ты лишь молчишь, принимая все. Почему, Тань? - Когда-то, несколько лет назад, точно так же моя эмоциональность ничего хорошего не принесла. Я безумно любила человека, а он… Он тоже любил… наверное. Я и задорно смеялась, я и горько плакала. А он ушел. Точно так же, как и ты. Ему захотелось спокойствия. Понимаешь? Расстояние между капитанами медленно сокращалось. Грустный взгляд этих голубых глаз. Давняя обида на мужчину. Данилов мягко коснулся губ девушки своими. Тишину буфета тут же нарушил зазвонивший в кармане Степана телефон. Отстранился от девушки, несмело достал аппарат. «Кристина». Таня слабо улыбнулась. - Тебя дома ждут. Мужчина еще на шаг дальше отступил от Тани. Еще и еще. У выхода на мгновение задержался. Посмотрел в глаза Белой, которая так и стояла, прижавшись к стене. Улыбнулся. Развернулся. Ушел. Татьяна прикрыла глаза. Устала. - Ты ведь по-прежнему осталась озорной Таней Белой. Зачем так с ним? – баллистик резко открыла глаза и увидела перед собой Тихонова. – Извини, я слышал немного. Тебе ведь хорошо с ним было. Я же видел. - Хорошо, - негромко ответила. И вновь закрыла глаза. - Так в чем дело, Тань? - Все мои эмоции остались в тебе.