Ложь

      Каким же уродом оказался Ник. Почти три года совместной жизни закончились фразой: «ты мне надоела, убирайся». Я вела себя глупо: кричала, ревела, даже на колени упала, а он был непреклонен. Лишь надменно смотрел на меня сверху вниз, будто так и должно быть. Честно говоря, мне не жаль этих отношений, мне жаль время, которое я потратила на этого мужчину. Но теперь у меня есть бесценный опыт и осознание своих ошибок, и получила возможность распознавать черты характера у мужчины, от которых нужно бежать. Сейчас мне двадцать пять и все мои подруги уже давно замужем с детьми. Кстати, подруг у меня тоже не осталось. Ради Ника я всех забыла, проводила почти все свое свободное время рядом с ним и его родственниками. Я хотела дружить с его друзьями, но это было ошибкой. Они мне не понравились, наверняка я им тоже. Они любят веселиться, ходить по барам, некоторые из них принимают наркотики и не скрывают этого. Большая часть из них тоже жила с девушками, которые часто жаловались на своих мужчин, но, тем не менее, жили с ними, покупали дома, принимали предложение руки и сердца. Я их не понимаю и не смогу, наверное, никогда понять. Ник первый год посвящал только мне, а потом он начала врать, уходить из дома к друзьям, выпивать. После этого мы договорились, что, если он задумал исчезнуть, то пусть лишь предупреждает. При этом мне с моими подругами видеться было запрещено, он считал, что они плохо на меня влияли. Какое влияние могут оказать женатые и с детьми? Вызвать лишь желание иметь детей, которых Ник не любил и не хотел. Хотя, в его возрасте, тридцать, уже пора бы забыть о клубах, барах и ночных посиделках на каких-то съемных квартирах. Несколько раз я ночью ждала, пока он уснет и брала его телефон, проверяла звонки, сообщения и переписки, но ни разу ничего не находила. Меня это успокаивало: либо он и правда никогда не изменял мне, либо слишком хорошо скрывал это, что тоже не плохо.       Сейчас я вынуждена брести с тяжелой сумкой в руках, а на улице третий час ночи, заряд батареи мобильного на нуле. Я даже такси вызвать не могу и, если бы могла, то какой толк? У меня нет ни цента в кармане. У меня нет работы, нет денег, нет семьи, нет собственного жилья. И поэтому мне придется вернуться к родителям, с которыми мне, к счастью, очень повезло. Я знаю, что они сейчас скажут: «мы предупреждали, он не надежный» и они оказались правы, как всегда. Единственная проблема сейчас — мой дом находится в двадцати пяти километрах, а Ник не разрешил остаться мне даже до утра. На улице тишина, никого нет и раньше, чем к утру я не доберусь.       Что касается работы, то очень не приятная история: с начальником были большие проблемы, мы друг друга не поняли. Ему не хватало молоденькой девочки в своем кабинете на рабочем столе, а мне хотелось лишь заработную плату выше. Он воспринял мою просьбу не правильно. Как в плохом кино, после моего отказа заработная плата стала в разы ниже и мне пришлось уйти, когда я поняла, что деньги, которые я тратила на проездные билеты до места работы, не окупались. Приходилось просить деньги у Ника, от чего он всегда вздыхал и с очень недовольным лицом протягивал пятидолларовую купюру. Меня это всегда унижало: другие мужчины поддерживают своих девушек. Кажется, что Ник чудовище, но временами он был чудесный: дарил подарки, был ласков и нежен, словно кот, обнимал, целовал, водил в театры и кино. Но потом его будто подменяли и он превращался в тирана с фразами: «раз ты не работаешь, то уборка, стирка и готовка полностью на тебе», «ты лентяйка и нам придется расстаться, если хочешь жить со мной — ищи работу» и еще много подобного. После этого он проводил очень много времени за компьютером играя и общаясь друзьями. Мне же в это время приходилось смотреть глупые телепередачи и шоу, потому что мне он запретил играть с ним до того, пока я не найду работу. А найти хорошую должность с хорошей оплатой в нашем районе достаточно не просто, а далеко ездить не хочется. С нашими пробками даже, если рабочий день будет длиться до шести вечера, то домой я буду возвращаться не раньше восьми. Так и было со мной. Совсем не остается времени и сил на хобби, а выходные я посвящала себе, пока Ника не было дома. Он был часто занят своим автомобилем и друзьями.       Сейчас я думаю, что мне следует поймать попутку и попытаться уговорить водителя подвезти меня бесплатно. Не думаю, что сейчас я понравлюсь маньяку: лицо наверняка опухло от слез, глаза красные и горят, нос заложен. Я не могу остановить истерику. Мне не приятно и я не понимаю, что сделала не так. Я старалась, убивала часы после работы, чтобы накормить мужчину, убраться и убрать за ним все, что он разбрасывал и я не знаю, делал ли он это нарочно или просто не осознавал.       Первый встреченный мною автомобиль проехал мимо, но в нескольких метрах остановился и сдал назад. Машина слишком красивая, я не разбираюсь в их классах и моделях, но я не знаю, можно ли доверять этому человеку. Окно опустилось и я нагнулась, чтобы посмотреть на того, с кем, возможно, мне предстоит ехать. — Привет, — слышу я голос из автомобиля сквозь музыку. — Тебе куда? — В забвение, — пытаюсь я пошутить, но мой хриплый голос делает эту шутку глупой. — Едете?       Неизвестный еле слышно рассмеялся и открыл мне дверь, но я предпочла ехать на заднем сидении. Я кинула сумку рядом и пытаюсь разглядеть мужчину: его плечи шире, чем спинка сидения и он явно очень высокий, практически подпирает макушкой потолок. Из-за темноты я не вижу лица, но лишь вижу очертания прямого носа и немного пухлых губ. Прическа только странная, волосы торчат в разные стороны, хотя на нем рубашка, рукава которой были небрежно засучены, на шее болтался развязанный галстук. Надеюсь, что он не в пьяном состоянии ведет машину. Когда мы отъехали, то я назвала мужчине адрес. — Я тоже там живу, в соседнем доме, — мужчина громко удивился и повернулся ко мне. — На тебя напали? Выглядишь… Не очень. — Приятно слышать, — говорю я и начинаю снова рыдать, что нельзя делать при незнакомых людях, но не могу. — Ничего такого. Я лишь загубила три года своей жизни. Это трудно объяснить. — Я понял, — кивает он и едет чуть быстрее. — Три года не такой уж большой срок и поэтому не драматизируй. Ты молоденькая, симпатичная, еще повезет.       Он очень странный, то я «не очень», то «симпатичная». Его кидает из стороны в сторону в разговоре. Я в ответ лишь гукаю и смотрю на проносящиеся мимо фонари, и деревья во тьме. — Эрик, — мужчина на этот раз не поворачивается, а лишь протягивает назад мне свою руку.       Я неуверенно подаю ему свою и ощущаю, что у него огромная рука, которая сомкнула пальцы и моя ладонь будто исчезла из виду на несколько секунд. Я ощутила мозоли на его ладони и сделала вывод: занимается со штангой. Все очевидно: широкие плечи, огромные руки, мозоли. Ник был не такой, у него небольшой пивной живот, но при этом он имеет выраженную талию и стройные ноги. — Трис, — помедлив, отвечаю я. — Не отвлекайся от вождения, я, конечно, расстроена… Но умирать не собираюсь.       Мужчина даже не улыбнулся. Снова я ляпнула глупость и стало очень стыдно. Через несколько сотен метров он остановился у круглосуточного бистро. — Не убегай, — говорит Эрик, включает в салоне свет и шарит в бардачке, возможно, в поисках кошелька. — Ничего не ел с самого обеда.       И почему он решил мне это сообщить? Когда мужчина попал под свет фонаря, стоящего возле маленького вагончика, то я поняла, что не ошиблась. Рубашка от его движений натягивалась и облегала мышцы спины, бицепс огромный, но не настолько, чтобы вызывать отвращение, а брюки, казалось, ему вовсе малы и очень явно выражали его округлые формы сзади. Я почувствовала, что впервые за последние два часа, слезы перестали течь. Он набрал целый пакет еды. — Садись вперед, — говорит он, сев в автомобиль. — Я тебя не съем, по крайней мере теперь, когда у меня есть еда.       Я ему не доверяю, но, все же, делаю, как Эрик сказал. Вдруг его разозлит мой отказ? Он протягивает мне большой стакан кофе. — Станет легче, выпей, — продолжает мужчина и поворачивается ко мне. — Он не отравлен, если ты об этом подумала.       Я нерешительно беру стакан и салфетку, которую он подал после. Вытерев слезы и посмотрев на Эрика, я понимаю, что его внешность довольно необычна: я никогда не видела таких красивых глаз. Они серые, как тучи. Другого сравнения я не нашла. Затягивают, очень красивые. Какая же я легкомысленная. Меня только что бросил Ник, человек, который мне был очень дорог, выбросил одну на улицу, словно паршивого пса. От этих мыслей снова наступает истерика. Мужчина лишь выключает свет и молчат ведет машину дальше, отпивая при этом кофе и немного чавкая, поедает свой сэндвич. Мой же кофе оказался довольно вкусным, похоже, с карамельным вкусом. — Эрик, у меня нет с собой денег, но я сейчас поднимусь и принесу, — говорю я, когда машина остановилась возле моего дома, и чувствую, как от нервов начинает чесаться шея. — Я оставлю в качестве залога свою сумку с вещами. Если уж я вздумаю убежать, то можешь забрать. Все равно этот хлам мне напоминает о старой никчемной жизни. — Не нужны мне деньги, — смеется мужчина. — Но все же, так называемую плату, все же попытаюсь с тебя взять.       Я лишь вопросительно поднимаю бровь и хватаюсь за ручку открывания двери, наготове убежать. — Почему ты так меня боишься? — Эрик уже не смеется, а немного хмурится. — Я лишь хочу снова выпить с тобой кофе, но не в такой обстановке и не среди ночи. Могу придти за тобой завтра, часов в семь. Это подойдет?       Я лишь киваю и не скрываю удивления. Выйдя из машины, я еще несколько минут смотрела ему вслед. Это странное спонтанное знакомство среди ночи... Странный мужчина, странное событие. Сейчас я понимаю, что многое упустила за эти потерянные три года. Эрик полная противоположность Ника, но в одной они, все же, схожи: оба до неприличия красивы.