HBO WI В тело Джоффри попал Октавиан из сериала Рим

Как мечу нужен точильный камень, так разуму нужны книги – для оттачивания их остроты. Это не всегда помогает мечам, но я еще не встречал валирийского разума. «Уроки и мудрости от Тириона Ланнистера», 325 ВЭ.

Королевский Лес, Королевские Земли, 298 ВЭ. – Сотри с лица это несчастное выражение, Джоффри, – приказал Роберт. – Тут полагается веселиться. – Да ну? – пробормотал под нос Октавиан. – И кому же? – спросил он, с трудом переставляя ноги в грязи и следуя за остальными в лес. День начался хорошо. После плотного завтрака Октавиан собирался разобраться в солидной стопке книг, одолженных у мейстера Пицеля по рекомендации Тириона, но к несчастью, как раз когда он устраивался в одной из лучше всего освещенных комнат королевских покоев, туда вошел король Роберт, который что-то искал, и тут день сразу испортился. – Седьмое пекло, мальчишка, тебе нечем заняться, кроме чтения? – спросил Роберт, нахмурившись. – Каждый раз как я тебя вижу, ты или сидишь на заднице, читая, или сидишь на заднице на этих тоскливых собраниях, – сказал он. – Эйрис Первый любил читать, больше, чем править страной, больше, чем трахать жену, и вот поэтому оставил страну в худшем состоянии, чем принял, да вдобавок без наследника, – вспомнил Роберт из детских уроков. – Я оставлю Вестерос в лучшем состоянии, чем приму, – уверенно сказал Октавиан. – Не хотел оскорбить тебя, отец, – добавил он, вспомнив, у кого унаследует королевство. Роберт рассмеялся. – Может я и не Джейхейрис Мудрый, но Семи Королевствам все равно лучше под моим правлением, а не Безумного Короля, это исторические книги будут вынуждены признать, – уверенно сказал он. – Может они и пожалуются, что он слишком много пил и блудил, но зато Роберт из дома Баратеонов, Первый его имени, не сжигал людей для развлечения, - король снова посмотрел на сына, он знал, что не был хорошим отцом, но у него было несколько лет, чтобы все исправить. – Хорошо, в пекло все, ты идешь со мной на охоту, – решил он. Опечаленный вид Октавиана ему не помог. – А мне надо? – ответил он. – Это какое-то наказание? – Это не наказание, это развлечение, – сказал Роберт, закатывая глаза. – Немного свежего воздуха и упражнений тебе не повредят, – настаивал он. – И ты что-нибудь убьешь, – продолжил он. – Хорошо для души. – Если только это не олень, – не смог удержаться от ответа Октавиан, но понял ошибку сразу, как увидел, как помрачнело лицо Роберта. – Я не стану терпеть твоего нахальства, – прорычал Роберт. – Я не только твой отец, но и твой король, – строго напомнил он мальчику. – Ты слишком много времени проводил с матерью и недостаточно со мной, вот в чем беда, – решил он. Женщина испортила ребенка, сделала его слишком мягким, и слишком много ему позволяла. – Иди, найди одежду, которую не жаль испачкать, а не это дорогое дерьмо, которое ты обычно носишь, мы едем в Королевский Лес, – твердо сказал он, не принимая отказа. Смысла спорить не было, поэтому Октавиан закрыл книгу, которую уже открыл и сделал, как было сказано. Его собственный отец Гай Октавий умер, когда ему было четыре, в итоге за его воспитание отвечала только мать, и ему всегда было интересно, каким мог вырасти он, будь в его жизни больше отцовского влияния. По крайней мере король Роберт не заставил тащить его копье для охоты на кабана или лук, и когда они пробирались между деревьями в лесу, специально отведенному для королевской охоты, Октавиан задумывался, удастся ли ему использовать арбалет, вместо обычной стрельбы по расставленным слугами мишеням. Унаследовав несколько таких инструментов от самого Джоффри, Октавиан не мог не признаться, что тоже находил их захватывающими. В то время как римские легионы использовали метательные орудия в бою, такие как баллисты и малые скорпионы, у них не было такого оружия, рассчитанного на одного человека, с помощью которого даже неподготовленный стрелок мог поразить защищенного броней противника. Да, он не стрелял так далеко, как обычный лук в руках умелого лучника, но чтобы стать первоклассным лучником требовались годы тренировок, а направить арбалет в нужном направлении и спустить крючок мог любой. Греческие города-государства использовали что-то подобное, гастафеты или животные луки, но они были куда менее продуманы и тяжелы в прицеливании, чем это вестеросское оружие, поэтому легионы не взяли их на вооружение, несмотря на то, что часто заимствовали военные устройства у врагов. Хотя Роберт хотел бы, чтобы его старый друг Эддард пошел с ним на охоту, кто-то должен был оставаться в столице и править Семью Королевствами, и в отсутствие Станниса, при участии Ренли в охоте, Нед Старк оставался единственным, кому Роберт мог доверить эту работу. Чтобы править, по мнению Роберта, были нужны яйца, в прямом и переносном смысле, поэтому передача власти Варису пусть даже на несколько дней была немыслима, а Петир Бейлиш был слишком уж умен, это можно было бы понять просто по тому, как он ворочал деньгами – у него вечно были интриги на уме. Роберту не нравилось носить корону, во всяком случае, по-настоящему управляя и принимая житейские решения, это он всегда оставлял Джону Аррену, а теперь несчастному Неду Старку. Король мечтал о том, чтобы отказаться от трона и уехать в Эссос, чтобы остатки дней провести в качестве наемника, пусть он и сам знал, что лучше бы с этим справился десять лет и сотню фунтов назад, он не мог бросить корону, пока его наследник не вырос и не перестал слушать шепот матери. По крайней мере в последние месяцы мальчишка показывает признаки взросления, с удовлетворением подумал Роберт, поворачиваясь и глядя, как Джоффри целится из арбалета в дерево. – Только не попади мне в задницу из этой штуки, а то не только я не буду сидеть целую неделю, – сказал он. – Только потому, что тебя никто пальцем не трогал, не значит, что я не надеру тебе зад, – провозгласил он, смеясь и поворачиваясь к брату. – Ты слишком мал, чтобы помнить, как мы прятались от отца, но боги, вот уж кто мог так отшлепать по заду, что аж горело, – вспомнил он, кривясь от воспоминания. – Я его никогда не знал, – ровным голосом ответил Ренли. Ему был всего год, когда Стеффон Баратеон и его жена Кассана погибли. За спиной Джоффри, никогда не оставляющий его Сандор Клиган радовался, что научился держать язык за зубами. Потому что искушение ляпнуть, что Ренли к боли в заднице не привыкать, было ну очень сильным. – Еще вина, ваше величество? – Лансель Ланнистер, королевский сквайр, протянул Роберту мех, который король принял и, сделав большой глоток, бросил обратно. – Так, что я говорил? – попытался он вспомнить. – Ты говорил, что те были времена попроще, – напомнил Ренли. Роберт кивнул. – Были. Были. Ты слишком юн, чтобы помнить. Разве не были эти времена проще, Селми? – спросил он сира Барристана, который сопровождал их как телохранитель короля. – Были, ваше величество, – вынужденно согласился Селми, подумав про себя, что это не делало их лучше. – Враг был прямо перед тобой, злобный, чуть ли не приглашал тебя на драку, – вспоминал Роберт. – Не то что сейчас, – с сожалением добавил он. Политика, удары в спину, это не была жизнь для солдата. Ренли закатил глаза. – Звучит заманчиво, – саркастически ответил он. – Да, заманчиво. Не так заманчиво, как твои балы и маскарады, – насмешливо рассмеялся Роберт. – Ты когда-нибудь трахал девок из Речных Земель? – спросил он брата. – Разве эту тему прилично обсуждать перед твоим юным сыном? – ответил Ренли, надеясь сменить тему. – Он не ребенок, он почти мужчина, – фыркнул Роберт. – А ты трахал девок из Речных Земель? – спросил он сына с улыбкой. Октавиан не мог не смутиться. – Насколько я знаю, нет, – неловко ответил он. Девица в римском борделе была откуда-то издалека, но он сомневался, что настолько. Роберт снова рассмеялся. – Ну так как, трахал ты речных девок? – снова спросил он младшего брата. – Один раз. Кажется, – ответил Ренли. – Кажется? А мог бы запомнить, – усмехнулся Роберт. – В наши времена ты не считался мужиком, если не трахнул по одной девке с каждого из Семи Королевств и Речных Земель, – сказал он. – Мы называли это "сделать восьмерку". – Как повезло этим девушкам, – насмешливо заметил Ренли. – А ты делал когда-нибудь восьмерку, Селми? – спросил Роберт лорда-командующего Королевской Гвардии. – Не думаю, ваше величество, – ответил сир Барристан, на его лице была еле заметная улыбка. Роберт вздохнул. – Какие были времена, – с ностальгией сказал он. – Так какие же? – спросил Ренли, и его тон становился все ядовитее, отчего Роберт остановился и уставился на него. – Это когда половина Вестероса воевала со второй половиной, и тысячи погибли? – с сарказмом спросил он. – Или до того, когда Безумный Король убивал женщин и детей, потому что голоса в его голове говорили, что они заслужили это? – продолжал он. – Или до того, когда драконы сжигали города? – воскликнул Ренли, и все в охотничьей партии постарались сделать вид, что не слушают. Роберт зло посмотрел на него. – Спокойней, мальчишка. Ты может мне и брат, но ты говоришь с королем, – коротко напомнил он. – Полагаю, это было героично, – продолжал Ренли, – если можно было напиться и найти несчастную речную шлюху, чтобы вставить ей и сделать восьмерку, – добавил он и сердито ушел. – Еще вина, ваше величество? – нервно спросил Лансель, снова протягивая мех, Роберт перевел злой взгляд на сквайра и выхватил вино из его рук. – Мне позвать его назад? – спросил Октавиан, глядя, как Ренли уходит. – Пусть идет, – ответил Роберт, отпив добрую четверть вина. – Никогда не знал нашего отца, и это видно, поверь мне, – пробормотал он, бросая мех назад Ланселю. – В пекло все, я хочу кого-нибудь убить, – прорычал он. Октавиан поджал губы: – Он не должен был так с тобой разговаривать. – Нет, не должен был, – согласился Роберт, сплевывая на землю. – Но по крайней мере я знаю, что он один из немногих в королевстве, кто скажет мне что-то, чего я не хочу слышать, – сказал он, поворачиваясь и глядя сыну в глаза. – Вот урок для тебя, когда сядешь на Железный Трон, окружи себя людьми, которые станут с тобой спорить и высказывать свое мнение, а не тысячей жополизов, которые будут говорить только то, что ты желаешь слышать, – сказал ему Роберт. – Тебе захочется бить их по мордам, бросать их в темницы, но они удержат тебя от веры в то, что ты больше, чем просто человек, и они не ударят тебя в спину, как какой-нибудь из этих писклявых подхалимов в Красном Замке. – Да, отец, – торжественно кивнул Октавиан. – И раз уж запомнишь это, то напомни-ка мне врезать твоему дяде Ренли по морде, – велел Роберт. – Серьезно? – проверил Октавиан, он не всегда был уверен, когда этот человек был серьезнее. Он часто менял настроение, особенно когда пил. Роберт вздохнул: – Нет, лучше нет, если я разобью его хорошенькое личико, он меня никогда не простит, – ответил он. – Говори о Станнисе, что хочешь, но по крайней мере твой второй дядя не тщеславен, хотя ему мало о чем можно тщеславиться, – пошутил Роберт, наконец снова улыбаясь. Октавиан рассмеялся, и на секунду Лансель Ланнистер присоединился к нему, но тут же пожалел, когда король снова зарычал на него: – Ты смеешься над моей семьей? – холодно спросил Роберт сквайра. – Э-э... Нет... – нервно ответил Лансель. – Вот и хорошо, может моему сыну ты и родственник, мне ты никто, – сказал ему Роберт. – Давай догоним Ренли и вернемся к охоте, – приказал он, указывая в направлении, в котором ушел его младший брат. Чем скучнее становилось, тем медленнее плыло время, обнаружил Октавиан, и хотя прежде чем они наткнулись на кабана, прошли часы, ему казалось, что это были дни. Роберт велел Джоффри держаться сзади с остальными, а сам в одиночку пошел против зверя с копьем в руке. Кабаны куда опаснее, чем кажется многим, некоторые считают их похожими на домашних свиней со двора, а не дикими животными, которыми они и были, и судя по заикающейся речи и нечетким шагам, это королю, по мнению Октавиана, следовало остаться сзади. Римляне сословия всадников косо смотрят на пьянство, если только это не вакхический ритуал, они предпочитали разведенное водой вино крепким напиткам, который употреблял плебс, и уж никто из любого сословия не стал бы напиваться во время охоты на что-либо опасней кроткой лани. Галлы были известными пьяницами, сначала греки, а потом и римляне делали состояния, продавая им крепкое вино, взамен получая рабов из порта Массилии, но Октавиан сомневался, что даже эти немытые варвары ходили охотой на кабана, напившись до потери разума. Когда кабан рванулся на него, Роберт не рассчитал удар, и вся охотничья партия в ужасе ахнула, слишком далеко, чтобы помочь. В состоянии ужасной опасности время замедляется, и Роберту хватило времени обнажить нож и вообразить, как в исторических учебниках его записывают "убитым свиньей", когда болт арбалета вдруг пробил череп зверя и воткнулся в его мозг. Весивший больше взрослого мужчины, мчавшийся на всех парах кабан еще какое-то время бежал, и он боком сбил Роберта с ног, человек и животное вместе упали наземь, но только один из них дышал. – Седьмое пекло! – воскликнул Роберт. – Вы в порядке, ваше величество? – с тревогой спросил Барристан Селми, но это Ренли успел к королю первым, потому что был моложе. – Мне кажется, ублюдок сломал мне ребра, или это сделала земля, – пожаловался Роберт, пытаясь подняться с помощью Ренли. Ренли проверил его раны, на нем не было крови, так что клыки кабана его не задели. – Тебе надо наложить шины, прежде чем поднять, – сказал он. – Тебе повезло, что ты жив. – Вам повезло, что у принца Джоффри зоркий глаз, – сказал королю Селми, указывая на наследника престола, который все еще стоял, прицелившись из пустого арбалета туда, где раньше была свинья, его глаза были широко раскрыты от ужаса, и он был бледен как северный снег. – Я бы попросил вина, но ему нужнее, чем мне, – заявил Роберт, расхохотавшись, о чем тут же пожалел, потому что напомнили о себе его сломанные ребра. Октавиан наконец моргнул. – Я попал в него? – спросил он. – Да, попали, прямо в башку, – сказал Сандор Клиган, разглядывая зверя. – Здоровенная сволочь, – заметил он. – Но я не туда целился. Я думал, что у меня больше шансов попасть в тело, – ответил Октавиан, сглатывая комок в горле. – Тогда беру свои слова назад , ваше величество, – поправился сир Барристан, вставая на колени рядом с королем. – Вам повезло, что у принца Джоффри недостаточно зоркий глаз, – с серьезным видом пошутил он. – Не заставляй меня смеяться, болит чертовски, – ответил Роберт. – Тащи сюда свою задницу, мальчишка, – приказал он. – Нет, Лансель, идиот, не ты, – прикрикнул он сквайру, который рванулся к нему с мехом вина. Все еще крепко держась за арбалет, Октавиан подошел к королю. – Полагаю, ты еще не хочешь себе Железного Трона, – сказал Роберт, – если только ты не промахнулся даже больше, чем говоришь, и не пытался стрелять в меня, – добавил он с улыбкой. – Не думаю, что по цели таких размеров можно промахнуться, – засмеялся Ренли, в том числе и от облегчения, что с Робертом все было хорошо. Роберт нахмурился. – Разве ты не должен был мне кое-что напомнить, Джоффри? – спросил он сына. – Врезать дяде Ренли по морде? – ответил Октавиан, с извиняющимся видом глядя на дядю. – Точно, – подтвердил Роберт, поднимая здоровенный кулак. – Подождем, пока мои ребра не заживут, а этого гребаного кабана не поджарят, – решил он, разжимая кулак и улыбаясь брату, но тут же застонал от боли. – Из-за ребер и похмелья завтра я буду чувствовать себя как дерьмо, – понял он. – Только не пытайся пока делать восьмерки, – посоветовал Ренли.