Jet Black Heart

Два месяца спустя

Это утро далеко не было идеальным. Закончились два месяца, которые я провела, лёжа в постели и смотря любимые сериалы. Проснулась я не из-за солнечных лучей, а услышав раздражающий звон будильника. Окно было открыто, а поэтому комната была наполнена холодным воздухом с улицы. Вылезать из кровати совершенно не хотелось. Дома мне было действительно хорошо, пусть и довольно-таки одиноко, ведь друзей у меня вновь нет. За два месяца я свыклась с мыслью о своём одиночестве, даже стала чуть реже вспоминать ребят. Но чёрт, дома я хотя бы провожу время в спокойствии, а в школе меня вновь будут доставать. Ещё не явилась в это заведение, а уже устала. Был конец ноября. Я пропустила то время, когда в школу ещё можно было надевать майки и короткие шорты, так что теперь все эти вещи заперты глубоко в шкафу. Этой ночью я почти не спала и смогла заснуть лишь под утро. Меня посещали разные мысли. Я вспоминала о том моменте, когда моя жизнь полностью поменялась, вспоминала издёвки в школе, представляла, что же ждёт меня на этот раз. А ещё я думала о Люке. Он снится мне почти каждую ночь, и это совершенно не весело. Мне настолько не хотелось весь учебный день прокручивать в голове очередной сон с его участием и жалеть, что этого не было в реальности, что я предпочла просто не спать, но, судя по всему, когда до звонка будильника оставалось полтора часа, я не выдержала. Из зеркала на меня смотрел кто-то слишком худой, печальный и пугающий. Пришлось краситься, а этого я не делала с тех пор, как попала в больницу, ведь там это было ни к чему, а дома меня видела лишь мама. Тональный крем, подводка, тушь, румяна и... О да, я похожа на человека. Действительно ненавижу макияж. Это как надеть маску, которая полностью скрывает тебя. А в масках нет ничего хорошего, ведь если если необходимость надевать эту самую маску, чтобы общаться с окружающими, значит, что настоящего тебя никто не знает. Но я свою душу никому открывать и не стремилась. На завтрак времени не было, как и желания. Кажется, если в мой желудок сейчас попадёт хоть что-то, меня просто вывернет на изнанку. Чёртово волнение. Откуда оно вообще взялось? Почему я волнуюсь, если и так прекрасно знаю, что меня ждёт? Посмотрев в окно и заметив, насколько сильный на улице ветер, я решила надеть тёплый свитер и тёмные джинсы. Между кедами и кроссовками выбрала кроссовки, ведь, возможно, мне придётся убегать от кого-то, а в кедах это делать не так удобно. Я схватила рюкзак и поспешила в школу. Чёрт. Если бы не моя глупая влюблённость, сейчас я могла бы писать Люку сообщение о том, как страшно мне идти в школу. Он успокоил бы меня и убедил в том, что я всё выдержу. Но нет, я умудрилась всё испортить даже здесь. Влюбилась, поругалась, лишилась четырёх замечательных друзей. Кстати о друзьях. Майкл прекрасно знал, где я живу, поэтому в первые две недели моего игнорирования существования парней он частенько приходил и пытался попасть в дом. Ни я, ни мама ему не открывали, поэтому вскоре он сдался. У Люка тоже был мой адрес, но он ни разу не пытался вломиться в дом. Однако Хеммингс приходил. Это было всего один раз и, на самом деле, мы с ним чуть не столкнулись на пороге моего дома. Я собиралась сбегать (хотя с костылями бегать трудновато) в магазин, но, уже почти открыв дверь, услышала на пороге какое-то шевеление. В глазок же я увидела Люка, который сидел на пороге и просто смотрел вдаль, держа свои костыли. Тогда мне очень сильно захотелось выбежать, обнять его и попросить за всё прощения. Ради хоть малейшего общения с ним я, наверное, даже постаралась бы удавить свои чувства... Но всё же я решила не выходить к нему. Школа встретила меня реально хмуро. К счастью, мало кто обращал на меня внимание. Даже в начале года меня замечали сильнее, чем сейчас. Это радует. Конечно, некоторые нагло пялились. Возможно, они думали, что я умерла или типа того. Я положила вещи в шкафчик и направилась к кабинету, так как больше мне идти было некуда. Сесть было решено на самую последнюю парту, чтобы, опять же, не привлекать слишком много внимания, при чём это касается и внимания от учителей. Однако, внимание одного человека я привлекла. Зайдя в класс, Карен тут же направилась ко мне и села рядом. - Ох, Эль, ну наконец-то! Тебя не было почти три месяца, я думала, что и не дождусь тебя, - прощебетала она и потянулась за объятьями. Я отодвинулась подальше. - Эй, ты чего? Эль? Всё в порядке? - Ты, может быть, забыла, но перед тем, как я сломала ногу, ты мне прямо сказала, зачем общаешься со мной. - И что? Как будто тебе очень хочется ходить в одиночестве... Давай, мы ведь неплохо ладили. Я буду продолжать славиться своей добротой, а у тебя будет хоть один собеседник, - Карен попыталась мягко улыбнуться, но вышло нечто, похожее на оскал. - Или ты до сих пор общаешься с тем мальчиком, Линком? - Люком, - поправила я одноклассницу. - Тебя не должно касаться, общаюсь я с ним или нет. Лучше провести последний год здесь в одиночестве, чем с такой лицемерной стервой, как ты. Карен лишь скептично хмыкнула и села подальше от меня. Возможно, она рассчитывает на то, что уже через неделю мне станет одиноко, и я сама приползу к ней. Но такого не будет. До этого я уж точно не опущусь. После столь долгого пребывания дома, привыкнуть к школьной жизни крайне проблематично. Я не могла собраться с мыслями, я забыла весь материал и не могла понять новый, хотя усердно занималась уроками дома. А ещё все кабинеты напоминали о нём. О том, как на уроках я, стараясь остаться незамеченной, писала ему сообщения, как я прогуливала физкультуру, чтобы переписываться с ним, как я спешила домой, чтобы, когда он долго не отвечал, я вновь и вновь перечисляла ему все плакаты, висящие на моих стенах. Во время ланча в столовую мне идти совершенно не хотелось, да и в школьный двор высовываться я не планировала. Чтобы хоть как-то убить время, я решила зайти в туалет, чтобы проверить свой макияж. Румяна я нанесла вновь, так как от утреннего румянца не осталось и следа, что вновь делало меня похожей на мертвеца. Губы сильно засохли и потрескались, цвет с них куда-то исчез. Порывшись в рюкзаке, я кое-как смогла найти блеск для губ. Но нанести мне его помешал громкий хлопок дверью, который так сильно ошарашил меня, что я выронила тюбик, и тот спокойно укатился под дверь одной из кабинок. Не глядя на тех, кто зашёл, я подползла к кабинке и просунула руку под дверь, пытаясь найти блеск. И, когда я уже схватила заветный предмет и хотела вставать, меня кто-то сильно схватил за волосы и оттащил подальше от кабинки, заставив выронить тюбик с блеском. Напавший откинул меня к стене. Я ушиблась головой, но не слишком сильно. Убрав волосы с лица, я узнала тех, кто так сильно хлопал дверью. Это были девушки, с которыми мы вместе ходили на французский и астрономию. Их было двое, обе они славились в нашей школе своими проделками и хулиганским поведением. Одну из них звали Энн, а вторую Лилит, и, как мне кажется, эти имена слишком нежные для таких жёстких девчонок. - Что, Эль, даже не спросишь, за что? - поинтересовалась Лилит, наклонившись так, чтобы наши лица были на одном уровне. - За существование, конечно же, - я знала их ответ на подобный вопрос, и я знала, что за другое меня бить и нельзя. Ведь ненавидят меня все вокруг тоже просто за моё существование. Ничего не ответив, Лилит плюнула прямо мне в лицо. А затем началось самое настоящее избиение. Лилит подняла меня с пола и стала держать мои руки, стоя позади, пока Энн била меня кулаками и ногами в живот. Это продолжалось не слишком долго, после чего Лилит отпустила меня и я, не держась на ногах, упала. Это было большой ошибкой, так как теперь пинать меня могли обе девушки, чем они, собственно, и занялись. Я чувствовала боль по всему телу, пару раз их ноги попадали в моё лицо, дышать становилось всё сложнее. После этого Лилит, уже намеренно, ударила меня в лицо. Я почувствовала, что моя губа начинает кровоточить. К следующему удару уже готовилась Энн, но я, сама не ведая, что творю, отпихнула девушку от себя. Лилит тут же схватила меня и прижала к стене, неизвестно откуда доставая заточку. - А вот этого делать не стоило, - проговорила она, проводя остриём по моей щеке, на которой образовывалась царапина. - Я могу прирезать тебя прямо здесь. Лилит за волосы дотащила меня до зеркала и заставила смотреться в отражающую поверхность. Макияж потёк, на лице синяков, вроде, не должно было быть, зато на щеке красовался глубокий порез, губа была разбита, а я стояла сгорбившись и трясясь. - Посмотри, какая ты убогая. Нравится? - после этих слов обе девушки рассмеялись. Ещё немного побив меня, они откинули моё подобие тела всё к той же стене и ушли, радуясь тому, что всё получилось как нельзя лучше. Я заскулила. Не от боли, даже не от обиды, а просто от того, что я действительно ничтожество, действительно убогая. Я не могу даже дать достойный отпор кому-то. Чёрт возьми, и даже сейчас в голову лезут мысли о Люке. Я подняла с пола свой рюкзак и, вытерев слёзы, отправилась подальше от школы. На уроках в таком виде лучше не появляться. Уже дома я увидела множество синяков на своём теле. Создавалось ощущение, что живого места на мне нет совершенно. Возможно, так оно и есть.