Telltale

Маринетт была истощена. В перерыве между школой и прошлой ночью она едва сомкнула глаза. Вдобавок от неё не отставали бурные мысли: в голове крутилась мешанина из Адриана и Кота Нуара. Маринетт тяжело вздохнула. Учебный день эмоционально её вымотал: выпад Хлои, Адриан… Адриан, сияющий своей мегавольтной улыбкой, пока восхищался дизайнами, выглядя немного как модель. Она расстроенно провела пальцами по волосам. Он едва не нашёл дизайн шарфа, когда пролистывал скетчбук, а она испугалась и лишь вырвала его у него из рук. Она покачала головой, поднимая плечи к ушам от неловкого воспоминания. Он наверное подумал, что она ненормальная. Нуждаясь в здоровом свежем воздухе, она забралась по лестнице на террасу, открывая люк и выходя в начале вечера. Солнце скрылось за горизонтом, окрашивая небо в прекрасные мириады цветов, и Маринетт опёрлась предплечьями на железную ограду, глубоко вздыхая и закрывая веки. Она услышала, что кто-то пришёл к ней, раньше, чем увидела. Колокольчик на его шее тихо зазвенел, как только он приземлился на крышу. — Кот Нуар, — поздоровалась она, поворачивая к нему голову. — Рад видеть тебя, Принцесса, — промурлыкал он, опираясь спиной на перила. — В такой-то прекрасный вечер. Маринетт хихикнула, обращая взгляд к кадке с цветами, подвешенной под оградой, и лениво прикоснулась пальцами к лепесткам. — Чем я обязана столь неожиданному удовольствию? — осведомилась она насмешливо-драматичным голосом. Кот расплылся в улыбке от её напускной храбрости, но вскоре выражение его лица стало унылым. — Тот человек, о котором ты заботишься, — начал он. — Я хочу узнать, какой он. Маринетт застыла. Она не знала, готова ли к разговору с Котом об Адриане. — Зачем? — сощурилась она. Кот усмехнулся, в его глазах сияли янтарные искорки ускользавшего солнечного света. — Должен же я иметь представление о конкуренте, — объявил он, убирая руку с перил, чтобы согнуть её, подмигивая. Маринетт хихикнула на его глупое поведение. Кот Нуар был таким придурком. Она поняла, что он выжидательно смотрит на неё, и вздохнула, обращая лицо к горизонту. — Это парень из моего класса, — начала она, проверяя, как слова срывались с губ. Наступила долгая пауза, и Маринетт могла чувствовать, что Кот пристально наблюдает за ней. Через минуту молчания он тихо подсказал ей: — Какой он? Маринетт слегка покачала головой, надолго закрывая глаза. — Он модель, — добавила она. — Это всё проясняет, — фыркнул Кот, и Маринетт усмехнулась, стрельнув в него нетерпеливым взглядом. — Он не поэтому мне нравится! — возмущённо вскрикнула она. — Просто он… Я хочу сказать, я не очень хорошо его знаю. Я едва могу заговорить с ним. Кот ничего не сказал, ожидая продолжения. — Но я… я видела, как он относится к людям. Он не заносчивый, как Хлоя. Он терпеливый, сострадательный и добрый. Он никогда не жалуется на забитый график и очень старательно работает. Иногда мне кажется, что он одинок… — она замолчала, не поднимая взгляд на Кота Нуара. Зачем она рассказывает это ему? Атмосфера накалилась, Маринетт не могла оторвать взгляд от пальцев, и повисла тишина, пока Кот не заговорил. — Почему ты не скажешь ему, что чувствуешь? — боль в его голосе была настолько сильной, что Маринетт почувствовала, как сжалось её сердце. Она огорчила его? Она горько хихикнула, устало покачивая головой. — Не могу! Я так перед ним нервничаю, что даже не могу построить предложение и это очень грустно, — пояснила она, печально улыбаясь. Она рискнула глянуть в направлении Кота Нуара, и сердце подступило к горлу. Он смотрел на неё с такой привязанностью, что сердце неконтролируемо забилось, самая нежная улыбка, которую она когда-либо видела, украшала его лицо. Он не трогал её, не вставлял остроумные комментарии, он просто пристально на неё смотрел, словно старался упиться ею. Маринетт неудобно кашлянула. — А как же Ледибаг? — неловко спросила она, отчаянно пытаясь увести его от темы с Адрианом. Он закрыл глаза, запрокидывая голову. Закат оставил на его светлых волосах розовые и красные полосы, и Маринетт почувствовала всплеск истинного счастья от того, каким совершенно довольным он выглядел, развалившись на балконной ограде, с блаженной улыбкой на губах. — Она потрясающая, — выдохнул он, почти так, словно говорил сам с собой. Он поднял голову, неуклонно встретившись с её пристальным взглядом. — Она сильная, уверенная в себе, добрая и самоотверженная. Она умнее, чем ты можешь представить, и никогда не задумывается о том, что делать. Кот не отводил от неё взгляд, чрезвычайно интимный. Странное ощущение нахлынуло на Маринетт. Было похоже, будто он говорил не о Ледибаг вовсе. Она не могла это объяснить, но было похоже, будто он говорил о ней. Его голос был настолько наполнен любовью, что её сердце чуть ли не мучительно ушло в пятки. — Она бросает мне вызов, — продолжил Кот задумчивым голосом. — И она вдохновляет меня. Быть лучше, чем я есть. Маринетт с силой проглотила комок, застрявший в горле, горло пересохло. С титаническим усилием она оторвала от Кота взгляд, уставившись на парижские крыши, которые так хорошо знала. Она бы погрязла в собственных мыслях, если не пальцы Кота, обвивавшие её больной локоть, холодные и осторожные. Синяк был всем, что осталось, но он всё ещё обращался с ней, словно она была сделана из стекла. Маринетт выпрямилась, поворачивая к нему лицо, и почувствовала, что пальцы другой его руки коснулись её уха, аккуратно приподнимая мочку, на которой находился её Камень Чудес. Когда она подняла на него взгляд, было похоже, что кто-то вылил на неё ведро ледяной воды. Кот улыбнулся ей небольшой, спокойной, знаменитой самодовольной улыбкой, и Маринетт осознала. Он знает. Он знает, что это она. Он не добивался её, как Ледибаг. Он пришёл к Маринетт, он уделил время Маринетт. И это сработало, потому что он увидел её. В его голосе больше не было смеха, той обычной дерзости, которую он показывал Маринетт во время шуток, и он незаметно придвинулся к ней ближе. Маринетт могла чувствовать жар, исходящий от его тела, стремительно охватывающий сокращающееся расстояние между ними, и в его глазах горела напряжённость, из-за которой подгибались колени. Он наклонился к ней, коснувшись волосами, свисавшими на лицо, её чёлки. — Я очень хочу снова тебя поцеловать, — прошептал он. Маринетт едва могла дышать, мозг не смог обработать откровение. — А как же Ледибаг? — прошептала она. Она должна быть уверена. — Маринетт. Его голос был наполнен эмоциями. — Ты мне нравишься. В голове Маринетт всё так перемешалось, что она не смогла образовать ни одной мысли. Кот продолжал смотреть на неё, скользя пальцами от места, где они сплетались с её, к лицу, проведя подушечками по подбородку и остановившись около уха. — Я не буду тебя целовать, если ты этого не захочешь, — его голос был таким нежным, что Маринетт едва не упустила боль в словах. Не раздумывая, она преодолела дюймы между ними, вставляя между своей кожей и его маской большой палец. Она немного приподняла подбородок. Для Кота Нуара этого было достаточно. Он прижался к ней губами, крепко обхватывая рукой её талию и притягивая её ближе к себе. Маринетт почувствовала, будто что-то внутри запрыгало, сердце разрывалось красками, и она провела руками по его шее. Поцелуй не был похож на тот, в темноте, нежный и сладкий, изучающий то, что могло бы быть. Этот поцелуй был страстным, не поддающимся контролю, поглощающим всё на своём пути. Кот изо всех сил вцепился в неё, обвивая рукой её плечи, запутываясь пальцами в волосах. Маринетт застонала, вставая на цыпочки. Она почувствовала, что тает, растекаясь под ним в лужицу, и разжала губы. Он провёл языком по нижней губе, и она судорожно вдохнула, благодаря за то, что он стискивал её в объятиях, не давая ей свалиться на подкосившихся ногах. Он пах кожей, потом, шампунем и чем-то ещё, чем-то сладким. Кот положил руку ей на бёдра, скользя когтем большого пальца по ремню джинсов, и Маринетт ощутила электрический ток, проходящий под кожей там, где он прикоснулся. Кот отстранился первым. — Маринетт… Он тяжело дышал, и его голос был грубым, когда он назвал её имя. — М-м? Кот оглядел её, упираясь в неё лбом. — Мне пора. Маринетт сощурилась, готовая уже надуть губы. Улыбка Кота была доброй, обнадёживающей. — Не волнуйся, Принцесса. Я не убегаю, — хихикнул он, дотрагиваясь до неё кончиком носа. Маринетт стрельнула в него смеющимся взглядом. — Я должен… Выполнить обязательство, — пояснил он низким и хриплым голосом. — Ладно, — просто ответила она, не способная выдавливать из себя длинные слова, пока прерывисто дышала. Кот улыбнулся уголком губ и понял, что всё ещё держит её за талию и дотрагивается пальцами до лица. Наклонившись, он снова прижался к её губам в полупоцелуе, проводя ими по щеке до уха. — Я хотел бы остаться… — пробормотал он, щекоча шею тёплым дыханием. Маринетт закрыла глаза, теряясь в чувствах, теплые руки Кота на лице, мокрой дорожке от его губ… И она взвизгнула! Кот резко отскочил от неё с ещё более хитрой улыбкой на лице. Он укусил её за ухо. — О-о-о, глупый кот! — разгневалась она, топая ногой и упираясь кулаками в бёдра. Кот запрокинул голову и совершенно беззаботно рассмеялся восхитительным смехом, запрыгивая на ограду, окружающую балкон. От этого звука сердце Маринетт описало небольшое счастливое сальто, несмотря на то, что она злилась. — До следующего раза, Принцесса, — сказал он ей с ощутимым изумлением в голосе. И спрыгнул со здания, устремляясь по крышам к угасающему солнечному свету. Как только он ушёл, Тикки высунулась из-за блейзера Маринетт, описывая круги вокруг её головы. — Маринетт! — вскрикнула она с очевидным восторгом. — Он сказал, что ты ему нравишься! Маринетт не сдержала хихиканье от веселья квами, но выражение её лица вскоре стало унылым. — Он знает, Тикки. Он знает, что я — Ледибаг, — сообщила она. Тикки прекратила веселиться, опускаясь на уровень глаз Маринетт. — Правда? Откуда ты знаешь? — спросила она с широко раскрытыми глазами. Маринетт решительно встретилась с пристальным взглядом Тикки. — Я уверена в этом.

♥

До встречи с дизайнерами оставалось недолго, и Адриан злился на то, что ему пришлось покинуть террасу Маринетт ради такого скучного мероприятия. Мысли перенеслись обратно к балкону, воспоминания в голове были свежими и яркими. Адриан не смог не подумать о том, как она поцеловала его, как встала на цыпочки, ухватилась за него руками, словно ни за что не хотела отпускать. Он подумал, что скоро взорвётся от счастья, и Плаггу не стоило тратить время на подколы, пока он крепко обнимал подушку с улыбкой до ушей, растянувшейся на лице. Сейчас Адриан стоял в своей комнате, застёгивая пуговицы на накрахмаленном сером костюме, так он готовился к мероприятию — модному балу, сказал бы он. Оглядев себя в зеркале во весь рост, он словил свой же взгляд и вздохнул. Волосы были зачёсаны назад, с пробором, начинающимся над левой бровью. Чёрная рубашка была так тщательно выглажена и отутюжена, что сковывала движения, а подобранный серый галстук практически не гнулся. Адриан подумал, что весь его вид веял чем-то холодным, гигиеническим, властным. Ведь это хотел увидеть его отец, верно? Адриан сделал глубокий вдох и закрыл глаза, стараясь думать о Маринетт. Она была, как солнце: яркой, тёплой, пламенной. Он почувствовал, как по лицу расплывается улыбка. — Тьфу-ты! Ты снова думаешь о ней, не так ли? — отчитал Плагг. Адриан практически услышал, как квами закатил глаза. Открыв глаза, он обнаружил, что Плагг растянулся на спине, жуя огромный кусок камамбера и спрашивал Адриана со скучающим равнодушием. Адриан смущённо улыбнулся. — Ты на самом деле ничего не знаешь о любви, — выдохнул он, протягивая руку, чтобы по привычке почесать затылок, но тут же остановил себя. Отцу не понравится, если он спутает причёску. Плагг приподнял бровь. — Как ты можешь быть так уверен, что она — Ледибаг? Конечно, у неё есть два глаза, нос, ноги, но больше сходств… — Я уверен, — отрезал Адриан. Плагг равнодушно пожал плечами, проглатывая последний кусочек сыра. — Давай лучше поговорим о бале. Уверен, там будет отличный сыр, — пожаловался Плагг, прежде чем забраться под пиджак Адриана. Само мероприятие оказалось превосходным отражением костюма Адриана: ни отец, ни Натали не сказали ни слова, а на их лицах не дрогнул ни единый мускул. Атмосфера в машине стала практически клинической. Когда они вошли в огромную залу, где размещался гала, в Адриана тут же ударил щедрый стиль итальянских гостей, оживлённо сновавших по комнате. Казалось, даже его отец не предпринял ни единой попытки подавить свой восторг. Адриан был модельным* сыном (мысленно он оценил каламбур): вежливо разговаривал, спрашивал дизайнеров об их проектах, слушал их, пока те многозначительно восхищались какой-нибудь тканью и сплетничали. Немного погодя в поле зрения появилась Натали. — Отец желает вас видеть, — сообщила она. Адриан, соответственно, извинился за то, что вынужден прервать разговор, и последовал за Натали к месту, где стоял его отец и разговаривал с кем-то очень прославленным в итальянской модной индустрии, сцепив руки за спиной в замок. Заметив, что подошёл Адриан, он не изменил выражения лица, но положил руку сыну на плечо, чтобы тот присоединился к разговору. — Мистер Ди Санти, счастлив представить вам моего сына, Адриана, — Габриель обратился к мужчине не намного выше Адриана. Его солёно-горчичные волосы были под стать бороде, а на нём самом красовался хорошо скроенный костюм, прелестно сидевший на нём, несмотря на слегка пухлое телосложение. Для начала он, повернувшись, тепло улыбнулся Адриану. Голос Габриеля перебил фразу сына: — Мистер Ди Санти здесь, чтобы обсудить свою новую коллекцию. Тон был не терпящим возражений, так что Адриан, к счастью или нет, решил ничего не говорить, но подумал, что Ди Санти был одним из знаменитейших модных домов в Италии. Он вежливо протянул руку. — Это честь для меня встретить вас, мистер Ди Санти, — сказал он умело поставленным тоном, который придерживал для встреч с коллегами отца. Мистер Ди Санти энергично потряс руку Адриана. — Пер фаво, Адриан, зови меня Джакомо, — прогудел он, сверкая глазами. Адриан явно ему приглянулся. — Если не возражаешь, я хочу показать тебе мои новейшие работы! — воскликнул он с заметным волнением в голосе. Он покрутил головой, обыскивая взглядом комнату. — Уверен, позже для этого будет много времени, — коротко сказал Габриель. Если бы он разговаривал с Адрианом, то сказал бы ему, что это не обсуждается, и вопрос закрыт, но Джакомо лишь махнул на это рукой. — Чепуха! Мне лишь надо найти… А! Вот же она! Бьянка, иди сюда! — позвал он. Несколько гостей-парижан стрельнули в направлении Джакомо противным взглядом, как только его крик раздался по всему помещению, но тот, если и заметил, то явно не возражал. Юная девушка повернула на звук имени голову, и с извинением отдалилась от собеседника, направляясь к ним. — Бьянка, это мистер Габриель Агрест и его сын, Адриан, — представил он, хлопая рукой Габриеля по плечу. Габриель слегка сощурил глаза. — Приятно познакомиться, — с улыбкой сказала Бьянка, пожимая им обоим руки. Бьянка была очень миловидной. На ней было тёмно-пурпурное атласное платье, подчёркивающее яркие зелёные глаза и длинные, до пояса, каштановые волосы, собранные сбоку богато украшенной серебряной заколкой. Судя по органайзеру, прижатому к груди, Адриан догадался, что она, должно быть, ассистентка Джакомо, хотя и была не намного старше него, подметил он. — Бьянка, дорогуша, покажи нашему юному Адриану парочку моих новейших дизайнов. Мне хочется узнать его мнение, — продолжил Джакомо, словно Габриель ничего не сказал. — Конечно, мистер Ди Санти, — ответила Бьянка, по-дружески улыбаясь Адриану. — Если ты, конечно, не возражаешь. Адриан последовал за ней по зале. Оглянувшись, он заметил, что отец погрузился в разговор с Джакомо, который не сводил глаз с Адриана, настойчиво кивнув головой. Бьянка вывела его из главной залы в коридор. Адриан наблюдал, как раскачиваются её длинные волосы, пока она шла, и откашлялся, чтобы нарушить молчание. — Ты ассистентка мистера Ди Санти? — осведомился он, пытаясь завести хоть какую-нибудь беседу. Бьянка разразилась серебристым смехом. — О, нет! Я всего лишь стажёр, — ответила она. — Должно быть, ты очень хороший стажёр, раз приехала сюда, — заметил Адриан утвердительным тоном. — Спасибо, но на самом деле с ним работает и мой отец, так что было несложно привезти меня сюда, — с улыбкой сказала ему Бьянка. Они завернули в огромный номер-люкс, наполненный рабочими столами и наполовину одетыми манекенами. Она плавно подошла к столу, заваленному бумагами, выбрала несколько и расположила их бок о бок на столешнице. — Это главная изюминка коллекции Ди Санти. Дизайнеры основывали свои разработки вот на этих первоисточниках, — пояснила она. Адриан хоть сейчас мог сказать, что дизайны станут хитом. Наброски были плавными и наглыми, наполненные такими мелкими деталями, как кружева и бисер, а в заметках указывались такие ткани, как шёлк, шифон и бархат. Мужская одежда так же впечатляла. Он рассмотрел разукрашенные костюмы, шарнирные туфли и шёлковые рубашки. — Они удивительны, — выдохнул он, выбрав один-два дизайна, чтобы поближе осмотреть заметки. Несколько раз он окидывал взглядом комнату, посмотреть, как другие проекты оживают на манекенах. — У мистера Ди Санти великолепный вкус на детали. Бьянка улыбнулась ему, сверкая своими зелёными глазами. За внешностью скрывалась интеллигентная свирепость, и у Адриана возникло отчётливое впечатление, что она больше, чем милое личико на модном балу. Неудивительно, что Джакомо взял её с собой. Внезапно, в его сознании возникла мысль. — У того, что я держу, есть какие-нибудь копии? — спросил он. Он знал, что это смелое предположение. Дизайнеры усердно защищали свои творения, особенно когда коллекция ещё не была показана. Бьянка задумалась, но увидев выражение лица Адриана, понимающе улыбнулась уголком рта. — Не говори никому, кроме неё, что я дала их тебе, — тихо сказала она, вручая ему четыре листа А4 из своего ежедневника. Адриан глянул на копии дизайнов в своих руках, насупившись от слов Бьянки. — Прости, никому кроме кого? — спросил он, поднимая на неё взгляд. Бьянка подмигнула ему, озорно улыбнувшись, как он сам кучу раз делал. — Девушке, конечно же. Адриан глупо моргнул. — Я… прости? Какой девушке? — произнёс он, заикаясь. У него большие проблемы, если она сейчас признала в нём Кота Нуара. Бьянка ещё раз звонко рассмеялась. — Дорогой, у тебя душа нараспашку, — упрекнула она, хотя и дружелюбным тоном, и Адриан робко ей улыбнулся, засовывая дизайны под пиджак. Остальной вечер прошёл не так интересно. Они вернулись в залу и возобновили разговор с Джакомо, который постоянно спрашивал мнение Адриана про свои дизайны. Когда вечер близился к концу, Бьянка пожала Адриану руку, озорно сверкнув глазами во время прощания. По дороге до дома сказалось недавнее путешествие. Никто не обсуждал бал, даже отец не разу не взглянул на него, пока они не зашли в особняк. Адриан до сих пор не мог сдержать широкую улыбку, возвращаясь в свою комнату, и вытащил из-под пиджака дизайны. Маринетт понравится.