Глупое счастье

Как только я открыла дверь ванной, то я чуть не лишилась чувств. На полу виднелись багровые пятна. А в самой ванне… Я бросилась к ней, но, неловко подскольнувшись, упала. Часть передника окрасилась в этот алый цвет. Я никак не могла встать, ноги дрожали. Забив на все, я на четвереньках подползала к ванне и опёрлась о край… Господи, какая же я сволочь! Тварь! Довела бедного Ториса. Он, в одежде, лежал в наполненной наполовину ванне, вода в которой была окрашена в бледно-красный цвет. Быстро сняв ленту с головы, я взяла руку Литвы и перетянула рану. Нет, только не это! По щекам потекли слезы. Вскоре, уже не контролируя себя, я залезла в это проклятое корыто, и прижалась к лежащему неподвижно парню. Мне было все равно на воду, на то, что подаренное братом платье плавно отращивается в красный. Я выдернула пробку, и воды становилось все меньше… Литва не приходил в себя. О Боже, пожалуйста не умирай… — Торис… Не надо… Я прижалась к нему ещё сильнее, словно желая слиться с ним. Чья-то холодная рука гладила меня по голове. Я подняла свой взор и увидела всю ту же мягкую улыбку на бледном лице. Зелёная пара глаз ласково смотрела на меня. — Наталья, почему вы плачете? И тут меня прорвало. Я стала реветь ещё сильнее, все время говоря о том, какое я ничтожество. Но Литва никогда не покажет мне свою злость. Никогда… — Смотри, рана почти затянулась. Он показал мне запястье левой руки. Сначала я подумала, как такое возможно, но потом вспомнила, что мы страны, и у нас заживление происходит быстрее, чем у людей. — Успокаивайтесь, Наталья. Все хорошо! — Я п-пойду, п-переод-денусь, — сквозь слезы произнесла я, вылезая из трижды проклятой ванны.