Чёрный. Розовый. Зелёный.

Однажды Зелёный ушёл в паломничество. Вернулся просветлённый. Однажды Розовый ушёл в паломничество. Вернулся злой и голодный. Однажды Чёрный ушёл в паломничество. Вернулся – а мир безвозвратно изменился. *** - Зелёный, - интересуется Чёрный, - кем ты был до апокалипсиса? - Я был инженером по теории струн. - Как это? - Мы строили вот-такенные-здоровенные колки, - показывает руками Зелёный и чуть не вываливается с вышки. Немного подумав, Чёрный спрашивает опять: - Если не ошибаюсь, в теории струн всё состоит из струн… - Да-да, даже колки. - Так. И на чём они держались до того, как вы взялись за строительство? - Вот чудак, - удивляется Зелёный, которому сразу было понятно, что с необразованным Чёрным разговаривать не о чем, - Всем известно, что раньше струны натягивались на рога диких лосей. - Зелёный, - осторожно интересуется Чёрный, - кем ты был до апокалипсиса? - Я был шаманом. - И чем ты занимался в качестве шамана? - Если я скажу, что разводил лосей, ты мне не поверишь. *** Однажды Зелёный пошёл в лес. Вернулся просветлённый. Однажды Розовый пошёл в лес. Шёл долго, а люди спрашивали, кто он и куда направляется; шёл мимо гулких улиц и разбитых площадей, мимо колонн, теряющихся в небе, и лестниц, ведущих под землю; шёл мимо тысяч деревьев, видел лосей. Леса не нашёл. Чёрный никогда не ходил в лес. Лес пришёл к Чёрному. Однажды Синий пошёл в лес. И стал лесом. Но это уже совсем другая история. *** - Кстати, где Розовый? – спросил Зелёный. - Был тут, а что? - А то, что ты мне надоел, а эта Мария на Розового плохо влияет, он сейчас где-то там сидит, злой и голодный, небось, безвозвратно меняет мир. А ты знаешь, что бывает, когда кто-то переставляет мои горшки с цветами. Черный сглотнул. - Пойдём искать. - Кстати, где Розовый? – спросил Зелёный. - Не знаю, здесь нет. - Неверный ответ, - строго возразил Зелёный, - Розовый всегда на вышке, просто не в любой момент времен. - Надо искать, - рассудил Чёрный. - Ага. И они выпили ещё по чашке чая. - А как? – наконец спросил Чёрный. - Я же шаман, - напомнил Зелёный, - Будем разговаривать с духами. И громко свистнул: - Хей! Есть кто?! - Да, - сказал Розовый из-под стола. - Не отвечают духи, - сказал Зелёный. - А как нам искать Розового? – спросил Чёрный. - Я же шаман, - напомнил Зелёный, - Будем разговаривать с духами. Но духи это тебе не хухры-мухры, с ними так просто не побазаришь. Только избранным дано говорить с духами. Поэтому я скину им смску. Он набрал смску и отправил. Из-под стола раздался звонок Розового. - А как нам искать Розового? – спросил Чёрный. - Я же шаман, - напомнил Зелёный, - Будем разговаривать с духами. Духи этого места, где вы прячете Розового? – взвыл Зелёный, да так, что аж чашки подпрыгнули: потому что их держал Чёрный, который подпрыгнул. - Он под столом! - не выдержал Чёрный. - Привет, - сказал Розовый. - Возблагодарим духов за ответ! Из-под стола зазвонил мобильник Розового. Из кармана брюк Чёрного зазвонил мобильник Чёрного. Из рюкзака Зелёного запиликала портативная рация. Чёрный достал телефон и прочитал вслух: «всегда пожалуйста». Зелёный и Чёрный нашли Розового под столом. - Просторно тут у тебя, - заметил Зелёный, проходя и оглядываясь. - Присаживайтесь, - пригласил Розовый, - Чаю? - Ага. А что ты тут, собственно говоря, делаешь? - Мы пишем мир, - гордо сообщил Розовый. - Описываете, - поправил Чёрный как человек, не способный уловить нить беседы. - Описывать мир – это энциклопедию составлять, - проворчал Зелёный, - Они скорее пишут скрипт. - Ого! А как вы пишете мир? – не унимался Чёрный; он был гуманитарий. - Просто записываем всё, что знаем, - пожал плечами Розовый. - И что, вы Всё знаете? - Чуть больше чем всё. Поэтому мы не описываем, а пишем. Из-под стола Чёрный и Зелёный вылезли злые и голодные. - А как вы пишите мир? – не унимался Чёрный. - Просто записываем всё, что знаем, - пожал плечами Розовый, - А поскольку мы знаем чуть больше, чем есть всего, то то, что мы записываем, обретает реальность. - Кажется, я знаю, как его перехитрить, - шепнул Чёрный. Зелёный ему заранее не поверил. Черный откашлялся и произнёс: - Розовый, а напиши такой тяжёлый камень, что никто на свете не сможет его поднять. Розовый щёлкнул ручкой и чиркнул в блокноте. - Готово, вон он, под вышкой. Да не туда смотришь, вон, левее, беленький. Вот. У него огромная масса. Чувствуешь, как изменилась гравитация? Хорошо, что апокалипсис уже наступил, а то мама мне не разрешала самому его устраивать. - Отлично, - торжествующе пропыхтел Чёрный, отскребаясь от перекрытия, - А теперь второе задание: сможешь ли ты поднять этот камень? - Я? Нет. Да и занят я. Зелёный, поди спустись, подними гальку. Зелёный поворчал, но согласился. Очень уж ему хотелось пройтись вниз по стене - спасибо искривлённой гравитации. Чёрный наблюдал, как уменьшившаяся фигурка Зелёного подобрала камешек (от перемещения гравитационного центра опоры вышки выплясывали мазурку, а параллельные прямые на лице Чёрного усердно пересекались), повертел в пальцах, рассмотрел получше, пожал плечами и сунул в карман. - Из чего он? – удивился Чёрный, - Из каких-нибудь сверхтяжёлых звёздных субстанций? - Зелёный? - Нет, камень. - А. Ну по сути они с Зелёным из одного материала, - Розовый рассеянно пощёлкал ручкой, - Это Принципы Зелёного. … Из-под стола Чёрный и Зелёный вылезли злые и голодные. - Надо с Розовым что-то делать, - кипятился Чёрный. - Надо. Мне вот интересно понять, кто там кого первый выдумал: Розовый Марию или она его. Потому что там, похоже, один всезнающий выдумал другого всезнающего как инструмент для изменения мира. А это, насколько я помню из курса демиурговедения в универе, не нормально. Если всемогущая сущность создаёт камень, который не может поднять, то она создаёт новую более всесильную версию себя, чтоб наконец убрать камень с лужайки и перестать об него спотыкаться. - У меня идея! – просиял Чёрный, - Давай предложим Розовому написать Всезнающий камень, чтоб он… - Заткнись, - предложил Зелёный. - Надо с Розовым что-то делать, - кипятился Чёрный. - Надо. Но мне вот интересно понять, кто там кого первый выдумал: Розовый Марию или она его. А главное, что совсем уже переходит границы приличия, они ведь выдумали друг друга существующими изначально! - Снесло ли яйцо утку или вылупилось из утки? Зелёный поскрёб в затылке. - Признаю, ты не безнадёжен. - Надо с Розовым что-то делать, - кипятился Чёрный и зачем-то воскликнул патетично: - Но что можно противопоставить Абсолютному Знанию? - Ну есть вещи, - сказал Зелёный, взвешивая на ладони ломик. Зелёный и Чёрный нашли Розового под столом. - Ай, больно, - сказал Розовый, потому что ему в голову прилетел томик Ницше. (Ломиком Зелёный вскрыл библиотечный шкаф.) - Розовый, - грозно сказал Зелёный, - диктую по буквам, пиши: я зна-ю… запятая… что ни-че-го не зна-ю. Записал? Отлично. Подпись: Ницше. Н-и-ц-ш-е. Ницше это сказал. - Вообще-то, Сократ, - поправил Чёрный как гуманитарий, не способный уловить нить беседы. - Заткнись, - сказал Зелёный. … Из-под стола Розовый вылез просветлённым. *** Однажды Зелёный ушёл в себя. Вернулся просветлённым. Однажды Розовый ушёл в себя. А потом ещё раз ушёл в себя. А там две другие двери. А за левой дверью пустая птичья клетка. Залез в клетку, а там две другие двери. А за левой дверью птичья клетка, а на правой двери написано «выход». И на самом деле за правой дверью была комната Марии, хорошо, что он туда не пошёл, а полез в клетку. А ни компаса, ни карты, ни клубка ниток он с собою не взял. Так и остался – в себе, но не в своём уме. Однажды Чёрный ушёл в себя. Точнее попытался. Не поместился. *** Мир был создан в субботу, Чёрным, примерно 48000/2 раз в секунду. В воскресенье случился апокалипсис. Мария выдумала Розового в четверг, а существовать ему назначила со среды. В понедельник заходил Зелёный, увидел, что ещё ничего не готово, пожал плечами и ушёл в лес. В пятницу не случилось ничего интересного, а вторников тогда ещё не существовало. Не завезли.

А пока Мария заканчивает строку. Ставит точку. И улыбается.