Это твой ребёнок, Стайлз.

Толчок, затем ещё один, он делает это медленно, осторожно, но дико и резко одновременно. Это безумное удовольствие подслащает поцелуем. Я чувствую его. Чувствую его всего. Он останавливается. Опускается к моей шее, проводит по ней языком, заставляя меня вздрогнуть, выгнуться всем телом. Я не имела понятия, сколько продолжалась эта сладостная, неумолимая пытка. Приятная, будоражащая пытка. Но когда я смогла более-менее трезво соображать, Стайлз поднимал одежду. И я не знала, что со мной произошло, потому как отвести взгляд от его спины было просто непосильной задачей. Когда он был уже одет, я все еще не могла пошевелиться. Настолько сильно было его влияние на меня. И его контроль, о существовании которого он сам, скорее всего, даже не догадывался. А я не люблю подчиняться. Именно по этой причине я смогла поднялся с прохладного шелка навстречу необузданному пламени. Почему я раньше его не замечала? Он прекрасен. Ужасно прекрасен. Когда я с горем пополам натянула на себя нижнее белье, что вышло очень нелепо, он уже полностью одетый сел на кровать, посадив меня рядом. Убрал нависшую прядь с моего лица и прошептал тихо-тихо, будто хотел, чтобы слышала только я. — Не волнуйся, я никому и никогда не скажу... — я не знала, что ответить. Это был еще один поступок, на который он шел исключительно из-за моего блага. И я была ему безумно благодарна. Он встал и хотел уже было открыть дверь, как я окликнула его. Черт, что я делаю? — Стайлз, стой! — я не понимала, что творю. В эту же секунду я, словно сумасшедшая, вскочила с кровати и понеслась к нему. И поцеловала. Поцеловала так, чтобы он понял все те чувства, которые я испытывала в этот момент. Он не сопротивлялся, нежно обнимая меня за талию и отвечая на поцелуй. Это было неповторимое чувство. Поистине неповторимое. Как хотелось бы, что бы это длилось вечно. Или никогда не кончался. Вот, да. Пусть это никогда не кончается. Что со мной происходит? В следующим момент я услышала лишь хлопок двери с первого этажа. После этого послышался голос мамы, которая пришла очень и очень не вовремя. — Милая, я дома! — я ответила ей, после чего приложила палец к губам, давая Стайлзу знак того, чтобы он и слова не проронил. И он понял меня. Он словно бросил на меня прощальный взгляд, в котором было что—то... необъяснимое, загадочное. В его карих глазах хотелось утонуть и никогда не выплывать. Они как два шоколадных океана, манящих окунутся в них с головой. Подмигнув мне, Стайлз открыл окно, после чего без единого признака страха выпрыгнул. Приземлился он на розы, которые мама недавно посадила, может не совсем удачно, но это сейчас волновало в самую последнюю очередь. Я закрыла за ним окно и быстро натянула на себя верхнюю одежду. Как раз вовремя. Дверь в мою комнату открылась и на пороге появилась мама. — Будешь ужинать? — она выбрала ужасный момент для этого вопроса. Моя язык заплетался как только мог, лишь бы не дать мне сказать что-нибудь внятное. Тем не менее, мое нечленораздельное бормотание она сочла за "да". Ужинать не сильно хотелось, но всё же. Все мои мысли сводились только к Стайлзу, к тому что произошло сегодня. Серьезно, со мной творилось что-то страшное. Казалось, что стоило мне моргнуть, как я переносилось совершенно в другое место. На столе уже лежали красиво разложенные суши. Я съела всего четыре штучки, моих любимых, чтобы хоть как-то подкрепиться, а потом сказала, что наелась и медленно поднялась к себе в комнату, плюхнулась на свою звездоподобную кровать. Моя маленькая прихоть. К сожалению, заснуть у меня так и не получилось. Я всё думала о нём. Он был так нежен и осторожен со мной сегодня, хотя был далеко не первый, с кем у меня случилось... это. С одной стороны, это было неправильно. Безумно неправильно. Неправильно думать о нём. Не правильно вообще было всего этого допускать. Но как ни странно, я не жалею. Они ведь совсем недавно расстались с Малией. Но с другой... Раз они больше не вместе, то в этом нету ничего ужасного. Ведь так, правда? А в памяти всё всплывали эти моменты. Моменты, который я никогда не забуду. Которые я не хочу забывать. Как мы резко врываемся в комнату, как он зверски прижимает меня к стене. Страстно целует в шею. И в этом поцелуе было все: страсть, нежность, ненасытность; все чувства я понимала через его поцелуи. Вот он сорвал с меня блузку и дорожкой поцелуев спускается к груди. Я никогда подобного не чувствовала. Стягивает с меня бюстгальтер и кидает куда-то в сторону. Вслед за ним летит и юбка. Черт, мне нравится то, как он это делает. Он делает это так, как не делал никто. А потом Стайлз поднимает меня за бедра и кидает на кровать. Устраивается поудобнее, залезает под белье, спускается дорожкой поцелуев до пупка, а потом... Сама того не замечая, я заснула.