Mon ami.

-Арчи? – проголосил Робби, перепрыгивая через несколько ступенек и не обращая внимания на крики сослуживца. Он что-то говорил про кучу немецких трупов, но Робби пропустил его слова мимо ушей и ринулся к окровавленному телу Арчи в надежде, что ему еще можно помочь. Ноги сами принесли Робби в эту чертову таверну под Парижем и, видимо, не зря. «Какого дьявола он в немецкой форме? Что тут вообще было?» Убедившись, что ему еще можно помочь, Робби схватил его за руки. -Помоги мне утащить его, Том. – спокойно обратился он к перепуганному до смерти парню, что как вкопанный стоял на лестнице. -Твою мать, что ты творишь, Тёрнер?! Уходим отсюда, фрицы могу появиться в любой момент! – практически в панике голосил Том. -Он мой товарищ, я не могу оставить его тут. -На нем немецкая форма, черт бы его подрал. Ты с ума сошел, Робби?! – продолжал истереть он. -Я не знаю, почему он в немецкой форме и что делает во Франции, но я не могу оставить его здесь. – спокойно отвечал он. -Так, может, мы всех их с собой заберем. Зачем мелочиться-то! – не успокаивался Том. – Вот там лежит штурмбанфюрер с отстреленными яйцами! – Он показал на окровавленного мужчину, видимо, когда-то сидящего за одним столом с товарищем Робби, а сейчас безжизненно лежащего головой на столе со свисающими руками. -Том, успокойся и помоги мне утащить его. А то фрицы действительно быстро прилетят на твой безупречный английский. Что-то бормоча про немцев и эту таверну, Том спустился с лестницы и, подойдя к бессознательному телу Арчи, схватил его за ноги. -Тут была фон Хаммерсмарк! – воскликнул Том, увидев валяющуюся салфетку с ее автографом и рядом пару красивых аккуратных туфелек. Он уж было хотел поднять ее, но Робби громко выругался, что им сейчас не до этого. Робби знал Арчи Хикокса, еще когда первый не был солдатом, а второй лейтенантом. Один из кавалеров Сесилии, который одно время нередко захаживал в поместье семьи Таллис. Разумеется, Робби, влюбленный в Сесилию, не питал симпатии к Арчи, хотя тот держался весьма приветливо и дружелюбно, однако отстраненность и холодность все равно чувствовалось в голосе Хикокса. Лондонский аристократ, журналист и кинокритик, видимо, не считал нужным искать собеседника и друга в лице сына простой прислуги в доме своей возлюбленной. Вытащив из подвала бессознательное тело Хикокса, Робби и его сослуживец положили его в траву подальше от дороги. В этой кромешной темноте их было невозможно заметить, если даже если в таверну нагрянут фрицы. -Он точно жив? – взволнованно произнес Том, оглядывая Арчи. – На него это не очень-то похоже. -Да, он без сознания сейчас. И потерял много крови. – резко отрезал Робби, роясь в своем вещмешке. -Ему точно стоит помогать? Ту уже совсем с катушек слетел, Тёрнер! – взволнованно произнес Том. -Если ты не успокоишься, – глядя глаза, процедил Робби – то сюда действительно заявятся фрицы. -Да он, мать его, в форме гаупштурмфюрера! – не унимался Том. -Он офицер английской армии. – спокойно ответил Робби и, достав нож и не став церемониться с пуговицами, разрезал шинель, а после штанину. – Лучше достань фляжку и пакеты – моих недостаточно. Что-то бурча себе под нос, Том достал из своего вещмешка фляжку с водой и индивидуальные пакеты. Ранения в живот всегда самые тяжелые, а Арчи не повезло в двойне – пулевое ранение в левую ногу. Едва подсвечивая зажигалкой и то и дело оглядываясь, Робби подсвечивал зажигалкой, рассматривая раны. -Воды.. Воооды... – едва слышным голосом по-английски простонал Арчи в полубессознательном состоянии. -Том, дай ему фляжку. – буркнул Робби и быстро сунул зажигалку в карман. Он посмотрел на бледное лицо Хикокса, казавшееся при лунном свете еще более бледным и болезненным. – Арчи, Вы меня помните? Я – Робби Тёрнер. Но раненый даже не попытался вспомнить, кто такой Робби Тёрнер, что он тут делает и зачем он вытащил его из подвала, забитого мёртвыми немцами. Он жадно глотая воду из фляжки, которую ему протянул Том. -Сейчас около двенадцати. Но оставаться тут нельзя – поутру могут заявиться фрицы. Придется тащить его до лазарета. – отрезал Робби. -Мы притащим человека в фашистской форме - это, черт его побери, гениально. – буркнул Том. Ничего не ответив, Робби достал из своего вещмешка кусок брезента. Расположение их части было на несколько миль западнее к Дюнкерку. Благодаря парижской премьере, город в десятке миль был окружен военными – немцы были расквартированы повсюду. Англичане это знали, пытаясь извлечь из этого выгоду. Робби что-то слышал, что в английском командовании был разработан план насчет этой премьеры, но что именно – он не знал. В его голове быстро всплыла мысль – возможно Хикокс имеет к этому какое-то отношение. Но ему было неважно, к чему причастен Хикокс, каким ветром это занесло в эту деревушку. Робби вытащил его из этой несчастной таверны только по одной причине – тут, вдали от дома, Арчи Хикокс единственный человек, который может знать что-либо о Сесилии. *** -Твой дружок проснулся. - громко произнес фельдшер, дернув Робби за плечо. - Поражаюсь, какие же вы – англичане - живучие. Фельдшер был французом, едва говорящим по-английски и он старался избегать имен и фамилий, где присутствовала буква "р". Робби тут же подскочил с кушетки, где просидел полночи в полудреме. -Этот парень что-то лопочет в бреду и все по-английски. Он не немецкий офицер. - произнес фельдшер, проходя мимо кушеток с ранеными в военном лазарете. Стоны и крики тяжелобольных раздавались повсюду, но постепенно можно и привыкнуть ко всему, включая мольбы и просьбы о смерти. Робби едва, еще не успевший отойти от сна, едва поспевал за ним. – Он говорит по-французски? -Понятия не имею. – ответил Робби на ломанном французском. -Он же ваш друг. Я думал, вы знаете. -Ну, скажем так – он мой старый знакомый, которого я никак не ожидал увидеть в этих местах. -Как знаете, как знаете. – произнес фельдшер по-английски. -Когда он пришел в сознание? -Примерно полчаса назад. Р`Обби, мы не следим за такими подробностями. У нас тут еще помимо твоего друга, пять десятков раненых. Подойдя к койке, он посмотрел на Арчи. При тусклом свете керосиновой лампы, освещавшей Хикокса, его вид был еще страшнее и болезненнее. -Пулевое ранение в живот, - добавил фельдшер - большая кровопотеря, но жить будет. Говорю же – живучие вы, англичане. Повреждения тканей брюшной стенки. А вот на ногу хромать будет. -Я - Робби, Робби Тёртер, Арчи, Вы помните меня? – произнес он, пододвигая стул к койке. – Вы знакомы с семьёй Таллис. -Где я? – произнес он по-английски, но тут же переключился на немецкий. – Что я тут делаю? Где я? -Что он говорит? – спросил Робби фельдшер. – В бреду он бормотал что-то, я не разобрал, но это точно был английский. -Понятия не имею. Что-то на немецком. – отмахнулся Робби и вернулся к своему собеседнику. – Арчи, говорите по-английски. Тут нет немцев. -Где я? -Вы в военном лазарете. Я и еще один солдат вытащили вас из таверны в Надин. – спокойно говорил Робби. -Да, таверна, «кИно»… -Какое кино, о чем Вы, Арчи? – произнес Робби. - Так Вы меня помните? -Тёрнер. – вяло произнес он, поворачивая голову в сторону Робби. – Я помню Вас, Вы жили в доме Сесилии. Пожалуйста, подайте мне воды. -Да. Жил. – холодно ответил Робби, показывая жестом фельдшеру, что пациенту нужнен стакан с водой. Он бы многое отдал за то, чтобы вернуть те беззаботные довоенные времена. Вернуть мирное небо над головой и Сесилию. -Кто-нибудь выжил в той таверне? – едва слышно спросил Арчи, положив голову прямо. -Там были только немцы. – отрезал Робби, взяв из рук только что подошедшего фельдшера стакан. Отдав его, он тут же удалился, направившись к койкам в другом углу лазарета. Вспомнив о трупах в таверне, через пару секунд Робби добавил. - И, кажется, две молодые девчонки. -Нет, двое мужчин в формах оберштурмфюреров. – пытаясь не показывать, что испытывает невыносимую боль, Хикокс попытался сесть. -Нет, они были мертвы, капитан Хикокс. – ответил Робби. Хоть они были и старыми знакомыми, уважение к людям, старшим по званию, никто не отменял. -Я – лейтенант. – тихо ответил Хикокс, поворачивая голову в сторону Робби. – фон Хаммерсмарк? Вы ее видели? -Так это была не шутка, она действительно была там? -Да, так вы ее видели, Тёрнер? -Нет. Она представляет большую ценность? -Более, чем вы себе представляйте, Тёрнер. Робби ничего нет ответил. Он вспомнил о туфлях и салфетке, на которые обратил внимание Том среди развалин. -Боюсь, как бы она не была важна для Англии – мы уже ничем не сможем ей помочь. -А ведь я знаю, зачем Вы вытащили меня из того подвала, Тёрнер. - Робби молчал. – Я, единственный, который что-либо может знать о Сесилии. -Что с ней? Она жива? – не выдержал Робби. -Сесилия в Лондоне. – медленно произнес Хикокс. – Вам есть, ради кого вернуться, Тёрнер. Она ждет Вас, Робби. Робби не стал задавать еще вопросы – тот, который был нужен ему – он уже знал на него ответ. Сисилия жива. Его Сесилия жива и ждет его. Его, Робби Тёрнера.