Мэйди О'Кифф и Речная Дева

Когда Мэйди открыла глаза, перед ней колыхалась темно-зеленая стена. Она словно очутилась внутри огромного тусклого изумруда, только то была речная вода. Однако через некоторое время глаза девушки привыкли к тусклому свету, и она стала различать темные силуэты вокруг: водоросли, причудливые камни, диковинные раковины. Вдруг перед ней мелькнула белая тень: белая форель очутилась перед самым ее лицом. Мэйди удивилась: она отродясь не видела белой форели, а тут прямо перед ней настоящая и правда вся белая, ни единой темной чешуйки! Форель же отплыла немного и тотчас вернулась назад, и так она плавала несколько раз, пока Мэйди не догадалась, что форель зовет ее за собой. Девушка не могла понять, что же понадобилось форели от нее, однако она послушно пошла прямо по речному дну вслед за форелью. Речное дно было выстлано мягким илом, и Мэйди, сняв ботинки, пошла босиком. По пути она вертела головой, стараясь рассмотреть всех странных существ, что окружали ее. Причудливые тритоны, речные угри, стайки мелких рыбешек – все это забавляло девушку. Она не помнила, как очутилась на дне, но продолжала идти за белой форелью, гадая, куда она ее приведет. Наконец они остановились возле речного грота. Вход в него был перегорожен острыми высокими камнями. Форель проскользнула внутрь без труда, а Мэйди с трудом перелезла через камни. Острые выступы царапали ее, но из царапин не вытекло ни капли крови. Преодолев вход, Мэйди и форель очутились в просторном зале пещеры. Стены пещеры были украшены диковинками из мира людей: трубками, флягами и даже парой шляп с перьями. А в середине зала стояла бледная девушка со светящейся кожей и длинными зеленоватыми волосами. Она заливисто смеялась, наблюдая, как дюжина больших тритонов старается выбраться из загончика на полу. Вдруг девушка резко обернулась, и Мэйди увидела пару горящих красноватых глаз на худеньком лице девушки. Девушка зашипела и в мгновение очутилась прямо напротив Мэйди: -Явилась спасти своего суженого? Он здесь, в этой пещере! Узнаешь его – я позволю вам двоим уйти, но ты должна будешь оставить мне что-нибудь взамен! Мэйди не понимала, о ком идет речь, но послушно кивнула. Ей было интересно смотреть на украшения на стенах, а если девушка с зелеными волосами хочет, чтобы Мэйди кого-то нашла: что же, она не против такой игры. Девушка начала обходить пещеру, а русалка не спускала с нее глаз. Как только белая форель пыталась подплыть к Мэйди, русалка тотчас начинала злобно шипеть, и форель отступала. -Не мешай!- крикнула русалка. – Она должна справиться сама! Мэйди только хотела обернуться и спросить, с чем же она должна справиться, как вдруг девушка споткнулась и упала прямо на пол пещеры. Из кармашка вылетел деревянный крестик и упал неподалеку, возле кучки разноцветных раковин и камушков. Увидев его, лицо русалки исказилось яростью, и она кинулась к Мэйди, но белая форель преградила ей путь. Русалка клацнула зубами и вернулась назад. -Ей ни за что не найти его,- прошептала она,- ни за что. Даже старая карга не поможет ей здесь, в моем царстве! А Мэйди уже подняла крестик и собиралась вставать, но внимание ее привлекли ракушки и камушки. Что-то влекло ее к ним, и она, не задумываясь, выбрала одну, самую неприметную. Русалка вновь кинулась к ней, но было поздно. Из ракушки показался крохотный рак-отшельник, и сердце Мэйди сделало первый удар. Воспоминания стали возвращаться к ней со стремительной силой, и так же быстро начало теплеть ее тело. -Тиббот!- закричала она, и вдруг ракушка в ее руке треснула, и вот перед ней уже стоит ее Тиббот. Но глаза его были закрыты, а тело холодное, как лед. Русалка рассмеялась. -А я говорила про обмен, девочка! Его сердце все еще у меня, и ты не получишь его, пока не отдашь мне что-нибудь равноценное! Мэйди на секунду задумалась, а потом решительно ответила: -Я отдам тебе свою душу. Русалка замерла и облизнулась. Какой ценный, какой редкий дар – человеческая чистая душа! Душа самой Мэйди О’Кифф! -Я согласна,- с нетерпением сказала русалка и протянула вперед худую тонкую руку.-Давай же ее сюда скорее! Мэйди нежно коснулась щеки любимого, а потом повернулась обратно к русалке и твердо сказала: -Я, Мэйди О’Кифф, отдаю тебе, морская дева, свою душу, в обмен на сердце моего любимого Тиббота, и требую вернуть его к жизни! Тут же от тела Мэйди отделился ослепительный белый шар и медленно поплыл к русалке. Та собиралась сжать его в кулаке, но отдернула руку и завопила от боли. Как русалка не старалась, она не могла даже притронуться к душе Мэйди, не то что схватить ее. -Ты обманула меня, проклятая девчонка! – завопила она и кинулась к Мэйди, но тут между ними выросла темная тень. Старушка с рынка, которая теперь была одета в шелк и жемчуг, сурово посмотрела на морскую деву. -Душа этой девушки слишком чиста для тебя,- сказала она,- но Мэйди выполнила свою часть уговора. Отдай сердце Тиббота. -Пока душа не у меня, сердца вам не видать!- ответила русалка, но тут Мэйди впала в ярость: -Ах, не видать нам сердца? Так я сама отдам тебе свою душу! - и силой вложила ее прямо в руку русалки. Та истошно завопила, и в тот же миг сгорела в ярком белом пламени. И только пламя погасло, Тиббот сразу открыл глаза. -Где это я? И почему ты здесь, любимая? – ничего не понимая, спросил он. -Пора вам возвращаться, - сказала старушка и по очереди поцеловала Мэйди и Тиббота в лоб.- Мы еще встретимся, Мэйди. Ты поступила очень храбро. И не успела Мэйди ей ответить, как мир перед ее глазами завертелся, и она потеряла сознание. Когда Мэйди открыла глаза, Тиббот был прямо над ней и бережно гладил ее волосы. -Мэйди, ты очнулась! – с облегчением сказал он, прижимая ее к себе.- А я совсем ничего не помню, помню только, что ты была у реки и звала меня, а потом мы оба очутились на дне, а потом я проснулся на берегу вместе с тобой. Неужели ты так волновалась, что пошла искать меня? Мэйди запустила руку в кармашек платья и достала крестик. -Ты забыл его дома, - ответила она и одела мужу крестик на шею.- И я просто хотела сказать тебе, что очень по тебе соскучилась. -Ах, моя милая любимая Мэйди,- засмеялся Тиббот.- Пошли-ка домой. Я, пожалуй, возьму перерыв от охоты, да и к реке ходить далеко. Буду, как и раньше, охотиться вблизи от дома. Мэру этого хватит. Мэйди улыбнулась, обняла мужа, и они пошли к дому. В реке плеснула хвостом белая форель и обрызгала платок старушки, которая стояла на самой воде. -Любовь делает самую обыкновенную душу самой яркой,- сказала она, обращаясь к форели. – Такая любовь обжигает недругов и греет любимых. Такая любовь определяет добро и зло. Будьте счастливы, Мэйди и Тиббот О’Кифф! И с этими словами старушка исчезла, оставив после себя легкую рябь.