Я и он

И всё — таки я влюбилась. Как обычно, нежданно и негаданно пришла любовь. Вся моя жизнь, вся моя так хорошо распланированная жизнь полетела к коту под хвост. Я так долго старалась не подпускать к себе никого. Мне всегда с парнями не везло, вернее выбирала себе отпетых негодяев, подсознательно выбирала плохих парней. У Сухёна есть теория, что мой выбор контролирует моё подсознание… Вернее сказать, я неосознанно выбираю партнёра, с которым у нас совместного будущего не может быть. Может она и права, спорить не буду. Но есть ли у меня будущее с Ши Ваном?  — Ты в каких облаках сегодня витаешь? С кем я разговариваю, интересно? Ты ведь совсем меня не слушаешь. Сухён недовольно и осуждающе смотрела на меня. Губы надула, брови насупила, обиделась значит. Надо срочно исправлять положение. Сухён обижать нельзя, последний раз, когда она обиделась, тяжко мне пришлось. Две недели со мной не разговаривала, на звонки не отвечала, смски игнорировала. Только когда я, измученная приступами совести, пришла к ней домой и официально попросила прощения за своё бестактное и необдуманное поведение, отошла наша снежная королева. Обидчивая она больно.  — Прости, мысли мои сейчас очень далеко. Не могу сосредоточиться совсем, нет мне оправдания. По — моему я влюбилась, — вздохнув призналась я наконец. Сухён как ни в чём не бывало отпила глоток кофе, поставила чашку на стол. Знать бы, что у неё за мысли сейчас в голове роятся. Наверняка пакость какую — нибудь сейчас скажет. Мы с ней уже 14 лет дружим, с того самого дня, когда я с мамой в Сеул переехала. Она как никто другой знает мою страсть и тягу к не совсем хорошим мужчинам. Но, как ни странно, подруга моя молчала. — Сухён, — позвала я её, — ты меня пугаешь. Скажи же хоть что — нибудь. А в ответ — тишина. Не ожидала я такого. Неужто обиделась? Может она что — то важное рассказывала, а тут я со своей любовью. Может опять прощения просить? — Дура ты. Радуйся, что влюбилась. Зачем опять проблемы искать там где их нет? Если начнёшь опять размышлять да раздумывать, обязательно ерунду навыдумываешь. Живи сегодняшним днём. Вот… дождалась. Опять в ней Зигмунд Фрейд проснулся. Не дай Бог, начнёт моё поведение анализировать. Сама недавно с парнем разошлась и горе в море алкоголя утопила, после этого как отрезало, с глаз долой из сердца вон. Надо скорее соглашаться с ней, прежде чем бурная дискуссия разовьётся. — Конечно же ты права, надо попробовать меньше думать. — Ты мне зубы не заговаривай. Знаю я тебя как облупленную. Права я… так я и поверила. Наверняка в голове уже сценарий прокручиваешь, куда твоя влюблённость завести может. Смотри у меня, если сама от него уйдёшь или, как в прошлый раз, убежишь куда — нибудь, я тебе обе ноги переломаю. Это же надо было додуматься, сесть в поезд и уехать хрен пойми куда, никому ни слова не сказав. Какого чёрта тебя вообще в Пусан понесло? Было и такое. Обидевшись на своего последнего парня, вернее после того, как он отказался провожать меня подвыпившую домой, я в гневе уехала в Пусан. Почему именно туда, не могу объяснить, как я уже сказала, подвыпившая была. Сухён и Мина искали тогда меня везде, а я проснулась утром в незнакомом мне парке, голодная и замёрзшая. — Ну вот зачем ты это вспомнила? Знаешь, как мне потом стыдно было? Я до сих пор, когда Мин Джуна вижу, спрятаться пытаюсь. Позорище такое. Сухён рассмеялась. — Ну да, героиня ты наша. Я до сих пор эту картину забыть не могу. Пьяная Мирэ и несчастный Мин Джун. Неудивительно, что он после этого тебе смску послал с намёком на расставание. Как там было? Прости, но я не выдержу такой любви. — Слушай, наверное пора нам завязывать с алкоголем. Вот и с Ши Ваном не на трезвую голову я в постели проснулась. — И то верно, пора облагоразумиться. Возраст, как никак, обязывает. Сухён, наверное, права. Не надо искать проблемы там, где их нет. Как ни странно, проблема появилась на следующий день. Проблему зовут Юна и ей 19 лет. Так как серия передач с Ши Ваном пользовалась успехом у слушателей, наше начальство пригласило юную леди в качестве поддержки, так сказать. Думаю, без блата и связей здесь не обошлось. Юна оказалась солисткой недавно дебютировавшей женской группы. Ох, не спрашивайте меня о названии. Что — то вроде "Аромат малины" или как — то так. Меня от одного этого названия в дрожь бросает. Ваниль полнейшая. Юна явилась в коротенькой юбочке и блузке, которая заканчивается сразу под грудью. Фигурка конечно же знатная. Наши работники мужского пола при виде Юны пустили слюну. Все без исключения. Юна же, увидев Ши Вана, бросилась к нему на своих, как минимум, десятисантиметровых каблуках. — Оппа! — закричала она, повиснув ему на шею, — Как давно я тебя не видела! Почему ты больше не приходишь к нам в общежитие? Мы с девочками так скучаем. Оппа? Больше не приходишь? Общежитие? Насколько я помню, наши корейские женщины оппами только близких... нет, ну очень близких мужчин называют. И что значит « Больше не приходишь в общежитие»? Раньше приходил? Девочки заскучали… Не нравится мне это. И Юна не нравится. Какого хрена она Ши Вану на шею повисла и не отпускает? А он стоит как столб и даже не пытается эту пиявку от себя оторвать. Коллеги, присутствующие при этой сцене, из-под тишка посматривали на меня, надеясь увидеть мою реакцию. Сплетни да слухи о наших с Ши Ваном отношениях всё ещё были актуальной темой обсуждений, а тут вдруг Юна появилась. Юна отцепилась от Ши Вана и огромными глазами смотрела на него снизу вверх. Глазёнки такие жалобно — просящие. Ресничками наклеенными хлопает. Если бы хвост был, то и виляла бы им, как преданная собачонка. — Привет Юна, ты такая хорошенькая сегодня, будто куколка, — мило улыбаясь ответил Ши Ван пиявке. В этот момент на меня будто вылили целое десятилитровое ведро с ледяной водой. Я откинулась на спинку стула, скрестив при этом руки перед грудью. Сердце моё будто сжали в тиски. Такое чувство, что мне перекрыли воздух. Так вот, оказывается, как чувствуется ревность. Не нравится мне это чувство. Ой, как не нравится. Ши Ван наконец — то взглянул на меня, как всегда улыбаясь. Как я хочу сейчас что — нибудь швырнуть в его сторону, чтобы эта улыбочка сошла с его лица. Злость росла во мне. Злость и ревность. Я резко встала, с грохотом отодвинув при этом стул. Все присутствующие, естественно, повернулись в мою сторону. Не удержавшись, я фыркнула себе под нос: «Я пойду и принесу кофе», и направилась к выходу. — Онни, принеси и мне только с сахаром. Я сладенькое люблю! - послышался уже надоедливый приторный голосок Юны. Не веря своим ушам, я развернулась на сто восемьдесят градусов. Эта нахалка посмела меня за кофе отправить? Вот это наглость! Юна, не скрываясь, рассматривала меня. При этом у МЕНЯ возникло чувство, будто моё тело тщательно сканировали. Сначала мои туфли, потом ноги, а затем и всё остальное, словно она была обладательница какой — то рентгеновской сверхсилы. Комплексами на счёт внешности я никогда не страдала, так что пусть разглядывает, сколько душа пожелает. Я демонстративно отвернулась от неё и посмотрела на стоящего рядом Ши Вана. — Может и тебе кофейку захотелось? Не уверена, что именно я хотела ему донести через эту фразу, но угрозу в моём голосе он явно почувствовал. Улыбка в миг исчезла. — Нуна, ты какая — то злая. Может болит что? Сердце болит, потому что ты его, засранец такой, на части разрываешь, и глаза болят, потому что видеть вас двоих не могут! Ни слова не говоря ему в ответ, я ушла. Купила себе кофе и отправилась на крышу, на террасу. Чувствую, как к горлу подкатывается комок, а слёзы уже наворачиваются на глаза. Не могу больше терпеть. Всхлипывая, я пыталась пить кофе, обжигаясь, глотала горячую жидкость. Я надеялась, что Ши Ван пойдёт следом за мной, но он так и не пришёл. Прошло, наверное, около получаса, когда я наконец успокоилась и вернулась на рабочее место. Ши Вана нигде не было видно, как и Юны. — Ши Ван и Юна уехали, почти сразу после того как ты ушла. Вместе уехали. Хён Сок попытался объяснить мне ситуацию. Ясно, уехали значит. Пойду тогда и я… куда — нибудь. Интересно, какая погода в Пусане? Надо бы снова проведать тот прекрасный парк.