Сироты

Прошло чуть меньше месяца с тех пор, как погибли Лили и Джеймс Поттеры. Сириус так и не смог оправиться от их смерти. Мир потерял краски. Не так больно мужчине было услышать о гибели младшего брата, как об этой трагедии. Дамблдор хотел отдать их сына сестре Лили, Петунье, но Сириус настоял на том, что бы воспитание малыша доверили ему и Люпину. Профессор пытался что-то втолковать Блэку, что-то о древней магии, которую наложила миссис Поттер на Гарри, и о том, что в доме Дурслей мальчику будет безопасней, но даже Римус в кой-то веки принял сторону товарища, и директор уступил. Правда, малышом Сириус не особо занимался. Боль от утраты лучшего друга терзала его, и мужчина начал пить. Воспитание Гарри, как и многие другие заботы, взвалил на себя Римус, и Блэка порой начинала грызть совесть. Люпину ничуть не легче, а он находил в себе силы не только на то, что бы не последовать примеру друга, но и на то, что играть и всячески веселить Гарри. К тому же, Сириус пытался понять, как это он мог заподозрить в предательстве Люпина. Люпина, который постоянно вытаскивал Сириуса и Джеймса из передряг, Люпина который скорее бы умер, чем предал друзей. От этого Сириусу становилось ещё хуже. Но сегодня особенный вечер. Первое полнолуние после гибели Поттеров. Римус ушёл в лес, а Гарри остался с крёстным. В первый раз за месяц Сириус был трезв, и мужчину неимоверно тянуло к бутылке огневиски. Она стояла посреди стола, такая соблазнительная, но не доступная. Блэк поглядел в окно. На улице смерклось, и Сириус, к своему ужасу, вспомнил, что Люпин проведёт полнолуние один, впервые за много лет. А если его поймают? Или, ещё хуже, убьют? Ещё одной потери Сириус не переживёт. Сначала Пруэтты, затем Марлин, вот теперь Поттеры… Мужчина перевёл взгляд на крестника. Гарри сидел у него на коленях и увлечённо водил кисточкой по листу. — Что это ты рисуешь? — хрипло спросил Сириус, погладив малыша по тёмным волосикам. Малыш сияющими глазами посмотрел на взрослого, явно не поняв вопроса. У Сириуса сжалось сердце. Он хотел ещё что-то сказать. Знал, что крестник не любит тишину, а любит когда все вокруг говорят и шумят. Особенно, когда обращаются к нему самому. Пусть Гарри и не понимал значения слов, но всячески поддерживал беседу на нелепом детском языке. — Очень красиво, молодчина, — натянул улыбку Блэк. — Может, спать пойдём? Гарри внимательно посмотрел на Сириуса и, видимо решив, что внешности крёстного чего-то не хватает, провёл кисточкой по лбу мужчины. Затем он спрыгнул с колен Сириуса и торопливо куда-то потопал. Пока Блэк убирал со стола краски, из комнаты раздался звон бьющегося стекла. — Гарри, — простонал Сириус и побежал на звук. Малыш с видом ангелочка сидел на кресле и с живым интересом наблюдал за действиями крёстного. На полу, около тумбы, лежали осколки, некогда бывшие красивой вазой. — Джеймс! — прорычал Сириус, поглядев на малыша, затем он направил палочку на осколки. — Репаро! Малыш, это же твоя мама мне подарила. — Мама? — переспросил Гарри. Блэк прикусил язык. Он огляделся в поисках занятия для мальчика. Потом сел на корточки, выдвинул нижний ящик тумбы и достал пластилин. — Хочешь полепить? — спросил он у Гарри. Мальчик хотел. И даже очень. Оказалось, у Гарри страсть к этому виду творчества… После того, как мальчику наскучил данный вид деятельности, Сириус, выковыривая пластилин из волос, уже пожалел, что не последовал примеру Люпина и не почитал ребёнку на ночь какую-нибудь книжку. А Гарри тем временем забавлялся волшебной палочкой крёстного. Выпустив из неё искру, мальчик поджёг шкаф, где хранилась вся одежда Сириуса. — Мерлин, за что? — возопил Блэк, туша огонь. А Гарри тем временем и дух простыл. Сириус, мысленно поражаясь тому, как Люпин в одиночку справляется с ним, обежал все комнаты на первом и втором этажах дома, что некогда принадлежал его дядюшке Альфарду. Гарри нигде не было. Что-то оборвалось внутри у Сириуса. Он в растерянности остановился и стал оглядываться. Может звать на помощь? Но кого? И тут с первого этажа раздался пронзительный визг. Сириус слетел по лестнице и увидел, что дверь в кладовую, где стоят мётлы и хранятся ненужные вещи, приоткрыта. Мужчина забежал туда. Гарри бросился к крёстному и обхватил его за ногу, дрожа всем своим крохотным тельцем. А испугаться было чего. На Сириуса красными глазами смотрел сам Лорд Волан-де-Морт, он тянул руки к мальчику и хохотал, а Гарри, всхлипывая, ещё сильнее прижимался к мужчине. Едва удержавшись, что бы не запустить в боггарта Авада Кедаврой, Блэк прошептал: «Ридикулус». Затем Блэк подхватил крестника на руки. Мальчик крепко обнял пухлыми ручками шею мужчины и расплакался пуще прежнего. — Всё в порядке, ничего страшного, — зашептал на ушко Гарри Сириус. — Маленький мой, не бойся, я рядом, я не отдам тебя никому. Он вышел из кладовки, и прошёл в свою спальню. Гарри успокоился довольно быстро. А затем, утомлённый за день, малыш уснул на руках у Сириуса. Блэк переложил мальчика на кровать, укрыл пледом и улёгся рядом. Проведя вечер с крестником, Сириус серьёзно задумался. Нельзя и дальше так жить. Надо, надо менять образ жизни. Блэк решил, завтра ещё даст Люпину отлежаться и посидит с Гарри, а послезавтра пойдёт в министерство с тем, чтобы его восстановили в должности. В эту ночь Сириус не сомкнул глаз. Гарри несколько раз просыпался и начинал звать маму и успокаивался лишь тогда, когда Блэк начинал петь колыбельную. А под утро Сириус услышал шум в коридоре. Люпин, в изодранной мантии и расцарапанным лицом, медленно, опираясь на стену, шёл по коридору. Блэк подскочил к нему и, позволив другу облокотится на себя, повёл его в гостиную.