Путь для каждого

Антон Да-а, все чудесатее и чудесатее. Женщина-то оказалась и не маг вовсе. Ну, то есть не такой, к каким я уже привык, каким я и сам являюсь. Короче, она не Иная. Ну нету тут Иных. Нету, и точка. Маги есть. Ведьмы есть. Оборотни есть. Натуральные оборотни, вервольфы. Но они все - люди!!! В голове не укладывается, откуда они берут Силу? Может быть, тут у магии природа другая, отличная от нашего мира, совершенно противоположная? Может быть, тут маги сами продуцируют свою Силу, в отличие от нас, пользующихся чужой? Не знаю. И все-таки, Алиса маг. Не такой, как я, другой, но маг. Не знаю, в чем это проявляется. Посмотрим. А в первые минуты нашей встречи я вообще ничего не соображал: путешествие по слоям Сумрака выпило из меня остатки Силы. Потом Алиса дала мне какие-то лекарства, я маленько очухался и понял: мы летим. Летим в маленьком двухместном аппарате, размером с небольшой автомобиль, только с крыльями. Мотор неизвестной мне конструкции работает бесшумно. Я приник к стеклу. Впрочем, разглядывать что-либо было уже поздно - мы стремительно снижались. И как Алиса догадалась, что есть я хочу до спазм в желудке? Или у них обычай такой: накормить, напоить, баньку истопить, а потом и суп сварить? Хотя нет, негативные мысли, хотя бы краем касающиеся меня, я улавливаю четко. Лучше, чем дома. Стоило ей только косо посмотреть на высокоэнергетическое пойло, которым сама же меня напоила, как - хоп! - мысль прочитана. Я даже сам удивился. Пока я ел отлично прожаренный бифштекс, Алиса молча цедила кофе. Мне она кофе, правда, не предложила, но он был бы явно лишним. А потом она повела меня в лазарет - осмотреть пострадавшие ребра. Боль почти утихла, но все-таки... А по пути рассказала историю, как тремя месяцами раньше нашли девушку. У меня зародилось смутное подозрение - а не из нашего ли она мира? Мы вошли в сияющее стерильной белизной помещение лазарета. Там обнаружились двое - парень средних лет, похожий на сердитого грача и худенькая черноволосая девица. Алиса негромко позвала: - Катя! - Девица обернулась, и я ахнул: - Тигренок?.. - И погромче: - Тигренок! Тигренок, живая и здоровая, секунду смотрела на меня, не узнавая, а потом что-то мелькнуло в ее зрачках, и с воплем, переходящим в истерический визг: «Антон! Городецкий!», Тигренок повисла у меня на шее. Бедные мои ребра!