Путь для каждого

Антон Все-таки, я вчера перебрал. Не стоило, конечно, так напиваться. Тем более что и повода не было никакого. Просто сели классическим мужским триумвиратом с Ласом и Семеном «отметить» какой-то необычайно скучный и тоскливый день. Правда, потом к нам присоединились Илья и Гарик, потом компьютерщик Женя, и наше тихое «на троих» потихоньку перетекло в шумный сабантуй. И всем было весело. Всем, кроме Ласа. Наш неунывающий выдумщик Лас, год назад ставший Иным, впервые за этот год сидел хмурый и вяло реагировал на дружеские подколы Семена. Таким я его еще не видел. Видел хохочущим во все горло, огорченным, сосредоточенным, но хмурым - никогда. Дальше было еще интереснее. Когда все стали расходиться. Лас, никого не подпускавший к своему роскошному байку, вызвался отвезти меня домой. Это было так неожиданно и странно, что я согласился и, бросив свою машину в гараже, позволил Ласу с грохотом и ревом провезти меня по ночным улицам Москвы. Я уже попрощался и собрался подниматься в подъезд, но Лас остановил меня: - Постой. Я, конечно, знаю, что вероятностные линии просматриваю хуже тебя, но одну вижу точно: взял бы ты на завтра отгул. Поверь, ничего хорошего для тебя завтра не случится. - Что там? Авария, несчастный случай, бой? - Я сразу и безоговорочно поверил Ласу - Нет, не знаю. Попроси Светлану посмотреть твою ауру. Вот тут - он ткнул пальцем, - около виска, пятно темнее остального фона. И если вглядеться, то видно, что твоя жизнь внезапно обрывается. Нет, ты не умираешь, не развоплощаешься, все это оставляет след, а просто перестаешь быть. Представь, как если бы оборвалась пленка в кассете. Она есть, она существует, магнитофон крутит, а звука нет... - Не разыгрываешь? Апрель все-таки. - Я понадеялся, что Лас засмеется, толкнет меня кулаком в плечо и, газанув, умчится прочь, что-нибудь крича на полпроспекта. Но он только окинул меня сумрачным взглядом и покачал головой. Я кивнул: - Спасибо за предупреждение. Учту. Постараюсь учесть. - Лас все-таки толкнул меня, но скорее, ободряюще, мол, держись, друг, и уехал. Я поднялся в квартиру, попытался потребовать у Светланы, чтобы она протрезвила меня и просмотрела ауру, но моя любимая жена только фыркала: «Что, организм Светлого мага не желает вырабатывать нужные ферменты?» В конце концов, она сжалилась и небрежным пассом погрузила меня в исцеляющий сон. Сегодня я проснулся довольно поздно. Хотелось пить, но классических симптомов похмелья не было: видно, Светлана все-таки провела магическое отрезвление. Ни жены, ни дочери в квартире не было. Я прикрыл глаза, глянул сквозь Сумрак - ушли около часа назад, гуляют. Я сходил на кухню, напился холодной минералки и, благодушно ухмыляясь, добрел до телевизора и упал на диван. Но потом передумал включать «ящик», ничем новым наверняка не порадующий, дотянулся до плеера и сунул в уши пуговки наушников. Пошарил рукой в коробке с дисками, наугад выбрал один, не глядя, запихнул в деку и тут вспомнил свой сон. Снился мне незнакомый город. Тихие зеленые улочки и широкие проспекты. Дома, непохожие один на другой - сплошная эклектика. Люди с улыбающимися лицами, обтекаемые бесшумные машины и фантастические летательные аппараты в небе. Я метался по этому городу, пытаясь найти что-то недосягаемое и несбыточное, люди улыбались, пытаясь мне помочь. Но, несмотря на страх, граничащий с паникой, мне было хорошо и уютно в том городе. Я грустно улыбнулся городу из своего сна: мол, тебя нет, и не будет, но я бы хотел попасть в тебя. И понял, что действительно хочу попасть в этот город. Вздохнув, я включил плеер. Зазвучал незнакомый голос. Мальчишеский, чуть хрипловатый тенор: Мне бы пыль земли, Мне бы запах дорог... Я глянул на обложку диска: там высокий длинноволосый парень нежно обнимал гитару. Я отбросил коробку - не знаю, как этот диск попал ко мне, никогда его не видел, не покупал и даже не слышал об этом своем тезке. Потом снова поднял и вгляделся в фотографию. Парень делал вид, что обнимает гитару. На самом деле он был весь поглощен зрителем. Внимательный взгляд голубых глаз с белыми (почему белыми?) зрачками что-то спрашивал, что-то требовал, что-то обещал... Я вздрогнул: взгляд парня был взглядом Иного. Не понять, Светлого или Темного, но было в нем что-то такое, что стоило один раз увидеть - и не забудешь никогда. А голос пел: Все в этой жизни Не так, как хочу. Почему все не так? Я протянул руку к трубке телефона секундой раньше, чем прозвенел звонок. Мне не надо было поднимать трубку, чтобы узнать, что звонит Гесер. Очень сердитый и торопящийся Гесер. Не дав мне вымолвить ни слова, он скороговоркой выпалил: - Антон, пять минут на сборы. Мы провесили портал. Ждем, - и в трубке запищало. Я пару секунд обалдело глядел на опустевшую трубку. А потом подскочил и начал лихорадочно одеваться. Уж если Гесер говорит ТАК, то значит, что-то действительно срочное. По навеске я открыл портал в штаб-квартиру и увидел там почти всех в сборе. Даже Светлана с Надюшкой уже были там. Правда, Надя перешла в попечение к Юлечке. Так, кажется, назревает крупное сражение. И точно: - На Яблоневом шоссе Высший Темный съехал с катушек. Не наш, гастролер из Китая. Они там все не совсем нормальные, но все очень сильные. С ним два мага первой категории, три вампира и четыре оборотня. Семен пробормотал: - Какое-то число получается - ни туда, ни сюда. Десять. Не шесть, не девять, не тринадцать... - Почему же ни туда, ни сюда? - из воздуха материализовался Завулон. Он поднялся с низших слоев Сумрака и теперь стремительно приобретал человеческий облик. Втягивались клыки и когти, бледнела и разглаживалась чешуя, заостренный череп выравнивался и покрывался благородной сединой. - Классический декаллион. Девять Темных под руководством Высшего мага могут дать ему Власть. Много власти. Вся Сила в радиусе ста километров будет стекаться к магу. Единственный минус у несложного заклинания - эти девять умирают. Тают, как свечки. Должен официально заявить: Дневной дозор не имеет к происходящему никакого отношения. Мы не имеем глупой привычки так бездарно терять свою рабочую силу... - Гесер перебил его: - Скорее уж, пушечное мясо. Мы уже все поняли. А теперь, если не возражаете, мы отправимся, - и взмахом руки выметнул портал – голубой шевелящийся диск. Дозорные стали по одному исчезать за диском. Светлана придержала меня за локоть: - Антон, не лез бы ты в кашу. У тебя прогнозы плохие. Я посмотрел ей в глаза. В моем взгляде она прочла и обещание поберечься, и сожаление о том, что все равно поберечься не получится, и, как я очень надеюсь, прочла любовь к себе. Я отвернулся и шагнул в портал. Несколько секунд молочно-белой мути, и стало по-настоящему жарко. Темный маг стоял в центре, остальные образовали вокруг него кольцо. Очень опасное кольцо. А перед магом лежала маленькая девочка. Потенциальная Иная. Скорее, Светлая. Довольно сильная. Под глубоким гипнозом. И над ней уже трепетал клинок черного стекла. С разных сторон ударили голубые лучи «мечей Осириса». Черный клинок разлетелся в пыль. Кто-то, кажется, Светлана, сдернул девочку вниз, на асфальт: лучше обзавестись синяками, чем погибнуть. Бой кипел на всех слоях Сумрака. Молниями метались боевые заклинания. Сумрак тяжело скрипел от переполняющей его Силы. Медведь, в боевой трансформации, успешно расправлялся с тремя оборотнями: двумя волками и мантикорой. Лас схватился с драконом, некрупным, но плюющимся ядом и крайне злобным. Я услышал его возглас: «Ну почему, как змей зеленый, так мне?» Как боевой маг, Лас был весьма посредственен, но он лишал противников магии. Совсем. На долгие годы превращал Иного в человека. Способности Иного потом могли вернуться, но так не скоро, что более уместно слово «никогда». Особенно, если учесть срок человеческой жизни. И в этом, как и в своем появлении среди Иных, Лас был уникален. Между делом я успешно поджарил одного вампира. Вот уж действительно - специалист по вампирам... И тут Темный, собравшись с силами, ударил. Ударил такой непередаваемой гадостью, что Сумрак, выпустивший из себя эту гадость, взвыл от ненависти. Ударил, целя в Гесера. Я не знаю, что бы случилось с ним, Светлана успела поставить щит. Тяжелое заклинание с густым гулом ударилось о щит и разлетелось на осколки. Один осколок рикошетом зацепил меня и унес, вмазал в невовремя подвернувшуюся стену.