Пахлава

В первый раз Лиз заказывает пахлаву; она одна. Она сидит за столиком для двоих. Два бокала, две тарелки и два набора столовых приборов. Она никогда еще не была так одинока. Её черный кожаный клатч хоть и лежит напротив, однако он не особо разговорчив. Она находится в Гёреме, в маленьком городке Каппадокии. Лиз выбрала ресторан расположенный в глухой пещере, где лишь трепет свечей обеспечивает слабое освещение. Интимно, она считает. О том, что ей одиноко, она старается не думать. Ей нравится есть поздно, потому что семьи в это время уже дома. Лиз покинула Вашингтон девять месяцев назад. Никто не знает, где она. Или все решили ее не беспокоить. Целевая группа, с помощью Рэда, разрушила Кабал восемь месяцев и двадцать девять дней назад. Лиз сбежала на следующий день. Она оставила свой значок и пистолет на рабочем столе, вместе с заявлением об отставке, которое толком ничего не объясняло. Она знает, о чём мог подумать Ресслер : она уплыла с Томом на его двадцатиметровой яхте не оглядываясь назад. Как романтично. Или безумно. Том был рядом долгое время, так что она понимает почему Ресслер мог так подумать. Однако, он ошибается. Решив, что она все же хочет взглянуть на десертное меню, Лиз кивает молодой официантке говорящей по-английски. Том бы с удовольствием уплыл с Лиз. Он докучал ей этим несколько месяцев. Но, действительно, это были лишь слова. Лиз им не верила. Так что, она ушла от него, чтобы он стал счастливым: уплыл как можно дальше и не думал больше о ней. Всё потому что, она больше не думала о нём. Она не прощалась и с ним. Просто улетела. Её глаза сканировали меню, но взгляд ни на чём не остановился, может потому что она не была в Турции и кухня ей не знакома. Что-то с шоколадом её не разочарует, так что Лиз была близка к тому чтоб позвать официантку, когда слово выделенное жирным шрифтом остановило ее. Пахлава. Ты не прикоснулась к своей пахлаве. Не прикоснулась.Она злилась на него. Была в бешенстве. Лиз помнит тот вечер, когда она заказала обслуживание в номер, отказавшись пообедать с ним. Ресслер потом рассказал ей, что Рэд был очень разочарован тем, что она не пришла и большую часть вечера сидел надутым. - Без разницы. - Я говорю тебе, Лиз, мне даже стало жаль парня. Почти. - Заскучали? - Э... - Лиз не поняла, что она отключилась, ее глаза снова быстро просканировали меню . - Я попробую пахлаву, спасибо. - Грецкие орехи или фисташки? - Эх, ну... - Лиз пожала плечами улыбаясь, - фисташки. Она понятия не имела, что выбрать, но ей больше нравилось хрустеть солеными фисташками. Молодая официантка тепло улыбнулась кивая на ее выбор. - Это не долго. Она забрала меню и Лиз снова оставили в покое. А ведь она даже не была голодна, правда, и от мысли, что пахлаву будут готовить лишь для нее, стало невероятно грустно. Когда десерт делал кого-то грустным? Это потому, что она оставила Рэда не попрощавшись. Она сжала красные губы по краю бокала и сделала глоток вина. Алкоголь - лекарство от навязчивых мыслей... Он не работал. На протяжении последних девяти месяцев, в ее голове звучали имена, которых там быть не должно: Рэд, Реддингтон. Мужчина приводящий ее в ярость. - Что за дерьмо, - подумала она и сделала большой глоток вина. Она не уверена, что вино ей поможет. Лиз разрешает своим мыслям бродить и вскоре она задается вопросом: что он сейчас делает. Прямо сейчас. Было забавно, но это всё, что она хотела бы знать. Знать, скучал ли он по ней (хоть секунду). Она хотела знать чем он занимается. Потому что он должен был хоть что-то сделать. Он не ранен, не обездвижен, он живой. Он просто не имеет права не быть живым. Таким образом, он должен сделать что-то. Есть еще кое-что, что она хотела бы знать... Лиз быстро покачала головой. Коса, которую она заплела, лежала на плече и щекотала кожу на шее. Это остановило ее мысли о Рэде и напомнило о том, какие длинные у нее волосы. Именно сейчас, когда они выросли до лопаток, она даже не собиралась их стричь. Ей нравилось, что чем дальше они росли тем становились всё волнистие. Может, длина была символом того насколько она выросла с Рэдом. После Тома. Теперь она была независима, не искала утешения в мужчинах, которым полностью не доверяет, как и другому мужчине в этом отношении. Она одна путешествовала по миру, одна ела, осматривала окрестности, посещала различные места о которых и подумать не могла. Она считает, что Рэд был бы весьма впечатлён тем, как много она видела. Закрыв глаза, Лиз ощутила жар на щеках. Ее смущало, то сколько она думала о нём. Довольно часто, когда она начинала думать о нем, то просто не могла остановится. На такие вещи как, например: любил ли он ее мать? Он никогда не отвечал. Только одно его простое “нет” не могло ее полностью успокоить. Она все еще не приблизилась к правде о своих родителях. Война с Кабал заняла слишком много времени и когда все закончилось она просто... Ей нужен был перерыв. От всего. В общем, она собрала все свои сбережения и ушла. Это не желание “найти себя”, а просто способ отдохнуть. Осмотреться. Посмотреть мир. Рэд ведь должен знать, где она, верно? Он следил за ней большую часть ее жизни. Он бы знал, где она находится. Он должен был знать. Но он не связался с ней. Перед ней проскользнула тарелка. Она посмотрела вниз и увидела: на средине белой керамической тарелки лежит маленький квадратик слоёного теста. Сироп стекал вниз по краям, нарезанные фисташки украшали вершину, а трехзубчатая вилка лежала рядом. - Заказ оплачен джентльменом. Лиз подняла глаза от прекрасного маленького шедевра. - Что простите? Официантка взволновано осмотрелась вертя головой вокруг себя. - От джентльмена... Лиз подняла бровь и обвела взглядом затемненные участки ресторана. Ладно, эти трое сидят там сами по себе. Один из них переписывается по телефону, а два других увлечены собственной едой. - Какой из них? - спрашивает Лиз слегка запутавшись. - Нет, его нет - официантка качает головой, - он попросил сказать Вам, чтоб Вы сьели всего один кусочек. Неожиданно пугая несчастную официантку, Лиз толкает стул назад, вызывая скрежет на деревянному полу и в результате привлекает внимание посетителей. Она встает позволяя салфетке, лежащей у нее на коленях, упасть на пол. - Куда он делся? Лиз оборачивается, чтоб осмотреть вход ресторана, потом опять просматривает каждый столик. Она едва могла разобрать ответ девушки, потому что ее сердце громко стучало в ушах. Она была взволнованна, ее кожа стала липкой. - Он ушел. Он… он пришел, заплатил и ушел... - Я сейчас вернусь. Лиз быстро встает, оставляя сумку на месте, и несется к выходу. Официантка пытается позвать ее чтоб остановить, и объяснить что-то, но Лиз и не собиралась ее слушать. Он думает, что может вот так просто уйти! Прийти, посмотреть на нее и уйти! Она даже не видела его! Она хватается за дверную ручку трясущимися руками, хаотично думая куда же он пошел: налево или направо, изумлен или смущен.. Как вдруг... - Ой... - она сталкиваются с чем-то большим, твердым и теплым. Она отстраняется, а руки рефлекторно упираются в шерстяное пальто. - Не говори мне, что... - Рэд начал говорить, но запнулся, когда она посмотрела на него. Сначала она распахнула глаза в изумлении. Потом начала моргать, испугано моргать в страхе, что расплачется не сумев сформулировать простое “привет”. Ее руки лежали у него на груди греясь об пальто и об самого Рэда. - Рэд... Она удивленно смотрит, ее взгляд размыт, а язык облизывает потрескавшиеся губы. Его рот слегка дергается в улыбке, голова наклонена: он наблюдает за ней. - Что... что ты здесь делаешь? Рэд пожимает плечами и складывая руки перед собой осматривает комнату вокруг. - Я очень скучал по Турции и по её восхитительным маленьким ресторанам. Лиз медленно качает головой, ну да, он скучал по Турции. Невероятно. Нет, на самом деле, невероятно. Она не поверила ему. - Девять месяцев... почему сегодня? Рэд смотрел прямо ей в глаза не говоря ничего. Очевидно, что он всё такой же, ничего не изменилось. Он радостно улыбнулся, вглядываясь в что-то поверх ее плеча: - Ах, пахлава, Лиззи. Пойдем? Он опять направляет ее, положив руку на ее плечо, потому что видит ее неуверенность и легкую заторможенность. И она разрешает ему. Как только он выдвигает для нее стул, он вежливо просит официантку принести еще одну вилку. Лиз наблюдает за тем как он садится напротив и для неё это странно. Это так странно, ведь она думала о нём всего несколько минут назад и вот он тут. Просто тут, так близко, что она при желании может протянуть руку и прикоснуться к нему. И она действительно хочет. Если б она была достаточно храбра, то протянула б руку и прикоснуться к нему. - Всё в порядке? - спрашивает он. - Нет. - Поверь мне, - говорит Рэд, в то время как официантка приносит еще одну вилку, - Пахлава делает все лучше, Лиззи. Он вытягивает руку с вилкой над столом и отрезает уголок сладкого десерта. - Ты злился, когда я ушла? Рэд отрывается от пахлавы, удивленный ее вопросом. Выражение его лица остается мягким, совсем не таким как она ожидала. - Злился? Нет. Разочарован? Возможно. Потому что ты не сказала мне “пока”. Он опускает взгляд опять вниз и захватывая, кусочек десерта, улыбаясь, поднимает вилку ей. Лиз смотрит на его предложение взять первый кусок. Она не может сейчас думать о пахлаве, ей хочется сказать: “Сейчас не время для еды, Рэд.” Однако, она не может подобрать слова. Вместо этого она говорит: - Ты скучал по ресторанам или по мне? Рэд смотрит прямо на нее. - Конечно по тебе, Лиззи. Проглатывая его ответ, она смотрит на вилку, повисшую между ними. Что? Она должна съесть? С вилки которую он держит? - Ты был влюблен в мою мать? Рэд опускает руку с вилкой обратно на тарелку. - Серьезно, Лиззи? Ты можешь съесть хоть один кусочек? - Нет, не могу. - Лиз отвечает жестко, хотя он посмеивается. - Большего знать мне не нужно. - говорит она. Смягчившись, Рэд вздыхает: - Я любил твою мать, но не так как ты предполагаешь. - Ладно, - Лиз выдыхает, - спасибо. Это было так трудно? - Нет, это не самое трудное. - отвечает Рэд. - Что ты имеешь в виду? - Пахлавы? - Рэд. - Правда в том, Лиззи, - Рэд отвечает быстро, его голос на октаву ниже, как когда он слегка расстроен, - как бы трудно тебе не было поверить, но я люблю многих людей. Просто не так как я люблю тебя. - Ты, что? - Теперь, пахлава, Лиззи. Пожалуйста.