2.
20 февраля 2016 г. в 00:10
Высокая блондинка ходила взад-перёд за кулисами, ожидая своей очереди. Она часто нервно дышала, заламывала пальцы и всё время старалась натянуть короткое платье ниже, чем-то позволяло. Сердце колотилось как бешеное, очень было похоже на тахикардию, грудь щемило, и даже стало трудно дышать — у блондинки создавалось ощущение, что сердце и вовсе скоро остановится.
— Ты в порядке? — к ней подошла помощница распорядителя и озабоченно заглянула в глаза. Девушка в ответ покачала головой. — Милая, да у тебя приступ паники. Анри, — она повернулась к молодому человеку, помогавшему девушкам одеваться, — принеси мою сумочку и стакан воды.
Молодой человек коротко кивнул и скрылся из виду. Не прошло и минуты, как Анри вернулся и принёс с собой требуемый аксессуар. Женщина запустила руку в сумку, достала какие-то таблетки и дала одну девушке. Анри тут же вручил ей стакан воды.
— Держи, милая, нельзя же так себя изводить.
Девушка посмотрела на помощницу распорядителя с благодарностью и быстро выпила таблетку, стараясь успокоить сердцебиение.
Удостоверившись, что таблетки сделали своё дело, женщина ушла, оставив блондинку одну. Та подошла к кулисам и приоткрыла занавес, стараясь рассмотреть собравшихся гостей. Там, где находились кулисы, свет падал косо и не бил в глаза, что позволяло более или менее рассмотреть зал. Она обвела глазами присутствующих и разочарованно выдохнула. Немногие богатеи обладали брюшком, но большая их часть была в возрасте. Об этом свидетельствовала седина в их волосах. Были среди гостей и несколько более или менее молодых, опять же, судя по волосам. Один из них сидел, откинувшись на спинку стула и явно скучал, ему оставалось только зевнуть для полноты картины, но блондинка всё равно не смогла бы это увидеть.
Аккуратно закрыв занавес, она отошла в сторону и закрыла глаза.
— Я смогу, я всё смогу, — прошептала она.
— Поздравляем с покупкой господина под номером 32! — раздалось со сцены. — А у нас следующий лот!
Нацепив на лицо улыбку, девушка вышла из-за кулис и встала на середине сцены. Свет слепил глаза и она мало что могла рассмотреть перед собой, да это было и к лучшему, зато она не увидит, как смотрят на неё эти богатенькие извращенцы.
— Роксана, — представил её распорядитель, — гостья из холодной России, обладательница длинных ног и соблазнительных пухлых губ. Начальная цена — пять тысяч евро!
Рокс не слушала распорядителя, она лишь смотрела перед собой и ходила по сцене, как учили, периодически останавливаясь и принимая разные позы, заученные, как Отче наш. Все её мысли были рядом с мамой.
Последние три года мать Роксаны болела, и все деньги, которые девушка могла заработать, тратила на её лечение. Надо отдать должное современной медицине — мама вылечилась, и, казалось, беда их миновала, но Судьба не собиралась сдаваться.
Едва маму выписали из больницы, девушку уволили с работы, грянул кризис, и Рокс осталась без средств к существованию. Отправив мать на реабилитацию после лечения, блондинка потратила последние сбережения. На тот момент уже была задолженность за квартиру и с каждым месяцем она росла, пока не превратилась в снежный ком, готовый накрыть их с матерью намертво.
Как-то раз, подрабатывая в кафе мойщицей посуды, она подслушала разговор двух официанток, обсуждавших этот аукцион. Сначала Рокс не поверила, что это может быть правдой, но по истечении нескольких дней, полных раздумий, она вернулась в кафе, чтобы найти тех двоих.
Поначалу девушки отнекивались, но потом согласились познакомить её с Мадам, той самой помощницей распорядителя. Мадам Моник Бенуа, так звали женщину, встретилась с ней в съёмной пустой квартире и с порога велела раздеться. Рокс смутила подобная просьба, однако она её выполнила. Мадам объяснила это тем, что так проверила наличие на ней подслушивающих устройств и заодно взглянула на фигуру.
Француженка не спросила ни её адрес, ни телефон, лишь кивнула и распрощалась. Рокс думала, что провалила «прослушивание», но через две недели Мадам связалась с девушкой и пригласила на первое занятие по правилам поведения. И вот, спустя месяц, она здесь, дефилирует без нижнего белья в коротком платье и сто пар глаз оценивающе разглядывают её и думают, что они получат за свои деньги.
— Даже не надейтесь, что переспав с вами, они потащат вас жениться, ибо влюбились до безобразия, — наставляла Мадам, покуривая сигарету через мундштук, — такое даже для фильмов выглядит неправдоподобно, а в реальной жизни и подавно не бывает. Среди них настолько известные и влиятельные люди, что вам и не снилось, и никто из них, запомните, — она остановилась и обвела девушек пристальным взглядом, — ни-кто, не возьмёт в жёны шлюху. И теперь это ваш официальный статус.
Никто из девочек не оставался здесь на последующий раз. Каждый «лот» выставлялся один раз и больше девушки не могли не то, что сказать об этом месте, они даже думать о нём могли лишь шёпотом. Их связывал жёсткий контракт, защищавший интересы покупателей.
Рокс вспомнила ещё одну пламенную речь Мадам, когда распорядитель назвал очередную цену.
— Они потребуют от вас всё, что вы сможете дать. И что не сможете тоже. Большинство из них больные извращенцы, а потому я советую вам обсудить с… кхм… — она прокашлялась, — с вашими нанимателями, что именно от вас требуется и как следует к этому подготовиться.
— Как именно готовиться? — спросила одна из девушек. Мадам бросила на неё усталый взгляд.
— Намазать жопу вазелином, если понадобится, или взбитыми сливками, если так захочет «наниматель».
Тогда это были лишь слова, но теперь Рокс в полной мере прочувствовала на что подписалась. Живот свело в тугой комок, и она едва сдерживалась, чтобы не потерять сознание. Ужасные картины лезли в голову, от которых в животе становилось ещё хуже, а к горлу подступала тошнота. И тут, сквозь шум в ушах, она услышала:
— Пятьдесят тысяч евро раз! Надо же, наша русская красавица имеет невероятный успех! Пятьдесят тысяч евро два! Другие девушки должны будут постараться, чтобы за ней угнаться! Пятьдесят тысяч…
— Сто тысяч! — сказал кто-то из зала. Рокс видела силуэт мужчины. Он встал, видимо, засунув руки в карманы. — Сто тысяч евро, если вы сейчас же снимете её с торгов.
— Сто тысяч евро раз! — распорядитель бегло оглядывал зал, оценивая обстановку и смекая, поднимется ли цена ещё. — Сто тысяч — два! Сто тысяч — три! Продано нетерпеливому господину с номером 38 в третьем ряду за сто тысяч евро! Поздравляем с покупкой!
Рокс отвернулась и ушла со сцены, стараясь не свалиться на ватных ногах с высоченных шпилек. За кулисами она села прямо на каменный пол и уставилась в пустоту перед собой. Вся в своих мыслях, она и не заметила в какой момент цена так поднялась. Что это за мужчина, и что же он хотел от неё за эти деньги?! Состояние девушки уже граничило не с обмороком — ещё чуть-чуть и Рокс впала бы в кому.
— Поздравляю, милая! Уверена, сегодня тебя никто не переплюнет, — рядом появилась Мадам. Она подала Роксане руку и помогла подняться. — Не сиди на камнях, застудишься и не сможешь выполнить контракт.
— Мне страшно, — еле ворочая языком, прошептала Рокс. Мадам покачала головой, уводя девушку с собой.
— Милая, ты знала, на что шла. Это слабое утешение, но всё же… — женщина привела её в свой кабинет и усадила на стул. — Лучше подумай о тех обстоятельствах, что заставили тебя пойти на это и надейся, что всё выдержишь.
Рокс вдруг представила, как они с матерью скитаются по улицам, спят в приютах и едят, что придётся найти, и впервые посмотрела на Мадам осознанным взглядом.
— Вы правы, мне всё равно уже не отвертеться, так что лучше не трястись от страха, а попытаться собраться с духом.
— Правильные слова, Роксана. На вот, — она поставила перед девушкой чашку крепкого кофе, — выпей, потом подпишешь контракт и поговоришь со своим визави в приватной обстановке.
Рокс посмотрела на кофе, затем подняла взгляд к Мадам.
— Не думала, что вы знаете нас по именам.
Мадам усмехнулась.
— Знаю, девочка моя, знаю…