Сквозь невозможное

16 октября

      Сегодня встал поздно. За окном уже вовсю кипела жизнь, ездили туда-сюда машины, говорили люди, лаяли собаки. Солнце светило ярко, но я бы не сказал, что было тепло. К чему я это веду? Да к тому, что мне надеть, чёрт возьми. Плащ? Кожанку? Джинсовку? Я слишком сильно парюсь о том, что обо мне подумают эти парни. Ибо ни презрительный взгляд Хэтфилда, ни снисходительный вид МакГовни меня не устраивал. В итоге я остановил свой выбор на белой майке и джинсовке. Без пафоса, господа.       Бар находился в соседнем от моего квартале. Ну, как в соседнем — кварталы ЛА больше похожи на отдельные города. Причем китайские города с миллионами жителей, иначе я никак не могу объяснить тот факт, что чёртова дорога заняла у меня полчаса. Когда я наконец-таки дошёл, эти двое уже ждали меня на улице. Мы сухо поздоровались, говорил в основном Рон. Нужно отдать должное этому парню, он пытается избавить нас от неловкого молчания.       Как-то я писал, что Лос Анджелес никогда не спит… Ну так вот, был уже второй час, когда мы встретились, а из бара уже доносились звуки музыки, пьяных вдрызг «певцов» и звуки драки. Джеймс сделал шаг к двери, как вдруг из неё вылетел парень, которого, судя по-всему, оттуда вытолкнули. От него разило алкоголем, но вид был вполне вменяемый. -Катись к чёрту, Мастейн! — послышалось из глубины бара. -Только после того, как набью вам морды, педики напомаженные! — крикнул в ответ парень.       По его ответу мы подумали, что он сейчас вернётся обратно в бар, но он лишь закатал рукав, сплюнул и обратился как будто бы к нам. -Чёртовы глэмеры! Куда не сунься, везде они… Эти латексные штаны снятся мне в кошмарах… Даже выпить спокойно не дадут…       Мне показалось, что он примерно нашего возраста, может, на пару лет постарше. У него были длинные рыжие волосы, он был худой и высокий. Большего всего в нём привлекал внимания нахальный вид — парень так и светился уверенностью. Он взглянул на нас и издал что-то вроде рычания. Этот звук я никогда не забуду. -Я смотрю, вы не из местной тусовки, — сказал он, глядя на нас. — Новая кровь… Ну да, ну да… — По тому, сколько раз этот парень повторил «ну» было ясно, что происходящее внутри интересовало его куда больше, чем мы, и он был раздосадован своим «изгнанием». -Ха, да посетители этого бара голубее, чем небо Вегаса. — Попытался пошутить Рон и заодно произвести впечатление на незнакомца. Не знаю почему, нас с ним Мастейн сразу увлёк, а вот Джеймсу было всё равно. Или он делал вид. -Хм, — рыжий издал довольный смешок. Не столько из-за остроумия МакГовни, столько потому, что Рон попытался выказать свою симпатию к незнакомцу. — Ну, что ж, бывайте. — Он развернулся и ленивой походкой двинул через дорогу.       Пока Рон смущённо пялился вслед рыжему, Джеймс впервые мне улыбнулся. Его одновременно смутила неудачная шутка басиста, но одновременно было видно, что он… умиляется, что ли (Хэтфилд бы убил меня за применение такого слова к нему). -Я вижу, там творится что-то интересное, — пробурачал Джеймс. — Что ж, пошли. — И тут он неожиданно хлопнул меня по плечу. Он сделал шаг в двери и толкнул её ногой.       Внутри было невероятно душно. Зал был заполнен людьми в коже, мехах, пахло гелем для волос. И нет, это не гей клуб, здесь хотя бы было что-то брутальное. По правую руку стояла барная стойка, у которой сидело порядка десяти клиентов, распивающих пиво. Вдоль стены слева тянулись небольшие диваны, на которых также сидели люди с бокалами, вокруг витал сигаретный дым и запах травки. Конечно, мы понимали, что вся эта напомаженность — не более, чем показуха, часть образа глэмера, но она все равно внушала отвращение. Джеймс раздражённо вздохнул, Рон поморщился.       У дальней стены стояла полноценная сцена с инструментами, сафитами, дававшими фиолетовое свечение (из-за этого нельзя было даже предположить, что на улице день, здесь будто была вечная темень) и усилителями. На сцене какая-то группа играла кавер на «Horror-Teria» Twisted Sister. Вокалист, одетый в рваные узкие чёрные брюки и в безрукавку с, видимо, логотипом своей группы, даже не пытался быть отдаленно похожим на Ди Шнайдера, всем своим видом выказывал уверенность в своём превосходстве (через три года этот парниша приобрел известность как вокалист Guns-n-Roses).        Но всё было не так уж и плохо. Среди многочисленной толпы можно было разглядеть людей, отнюдь не принадлежавших к глэм-сцене. Точнее, таких же, как и мы. Майки с Motorhead и Ozzy, никаких цепей и огромных причёсок. Настоящие металисты, как бы наивно это не звучало. Кто-то пришёл сюда побесить глэмеров, кто-то реально нарваться, а кто-то просто опохмелиться, судя по кислым лицам. Мы не так уж сильно и выделялись.       В центре зала находилось несколько столов, и мы выбрали тот, что находился ближе к стене, но подальше от сцены. Как ни странно, говорил Джеймс. - В общем, пока трудно говорить, как мы звучим, - он покосился на меня, я ответил ему каменным взглядом, и он будто бы пристыдился (моя первая победа!), - но у нас есть каркас, и менять мы ничего не будем. И никого. - Поспешно добавил он (угадайте, для чего). Ответ, видимо, ожидался от меня. -Вынужден согласиться, - на этот раз поддразнил его я, - осталось найти соло-гитару... -И вокалиста. - Вставил МакГовни, косясь в сторону Хэтфилда. -Я думал, Джеймс будет петь... - Я не понял намёка Рона. МакГовни поднял бровь и выпучил глаза, давая понять, что я высказал не ту идею. -Ага, а ты будешь ходить нам за пивом! - фыркнул Джеймс, но взгляд отвёл. Ему как будто было неудобно говорить об этом. И тут я понял - этот здоровый, грозный на вид парень боялся, причём боялся общественного мнения. Да, ему было плевать на то, что люди думают о его музыке, так как в своей игре он был уверен. Но вот с голосом-то у мистера Джеймса-я самый умелый во всём и всегда-Хэтфилда были проблемы. -Хорошо, вокалиста найдём, - я перешёл в атаку, - например того петуха, что на сцене.       Я ждал, что Джеймс как минимум сломает мне нос. Но он быстро сдался ( и этим я не только утвердил своё место в группе, давая понять, что имею возможность бычиться на самого Батю, но заодно и дал понять, что одного лидера в группе не будет). Но он просто вздохнул, откинулся в кресле и поднял вверх руки в знак своего поражения (этот жест означал, что Джеймс бессилен, но позволял себя видеть в таком состоянии только членам группы*). -В конце концов, мы же академический хор. Можем себе позволить... - встрял МакГовни, до этого боявшийся разговаривать с Хэтфилдом на эту тему. -Вернёмся к соло-гитаре. - Огрызнулся на него Джеймс, одаривая его своим яростным взглядом. Он был раздражен своим поражением, хоть и смирился с ним, но продолжал удерживать образ невозмутимого начальника.        Но мы не успели подумать о будущем нашей группы. К нам подошла миловидная особа, немного подвыпившая, и спросила: -Ребятушки....ик...кхе-кхе... я вас тут немного подслушала, - она подмигнула и продолжила, - вы что, музыканты? -Да, милочка, - сказал Джеймс, не глядя на неё отхлёбывая пиво, которое нам принесла официантка. Девчонка видимо хотела ещё что-то спросить, но её оборвали. -Эй, Линдси! Что ты трешься с этими лопухами! - прокричал парень в кожаной жилетке. -Я просто интересуюсь, дорогой.... - ответила, судя по-всему, Линдси. - Эти ребята - музыканты. -Да эти олухи ничего не понимают в музыке! -Невежи! -Да что они здесь делают! Послышалось со всех сторон. Джеймс надменно фыркнул. -Ладно, парни, пошли, нам тут не рады. - Сказал Рон, встав со стула и направляясь к двери. Джеймс остановил его. -Да ладно тебе, МакГовни, они же клоуны, - ох и любил же он нарываться на драки! - мы имеем право тут сидеть. Я даже потерплю их вопли. Ах да, это же глэм!        На последней фразе Хэтфилд повернулся в сторону говоривших, закинул ногу на ногу и допил пиво. -Ну что ж, давайте, голосите. - Сказал он.        Смешки прекратились. Джеймс задел нужную струну. -Это мне сейчас говорит представитель быдло-расы. Вы поклоняетесь не тем богам, ребятки. Ваш метал заржавеет. - Ответил парень в коже (какие метафоры!) -Да мы перевернём ваше сознание! - воскликнул я и только потом понял, как нелепо это прозвучало. Джеймс попытался скрыть раздражение и не посмотреть на меня. Он встал и сказал нам: -Пойдёмте, ребят. Веселье кончилось. -Веселье - смотреть как ты сбегаешь. - Послышалось сзади. Ой, зря, очень зря.       Следующий момент был незабываемым. Джеймс без слов подскочил к говорившему и залепил ему по лицу. И тут началось месиво: к нам подбежали ещё трое, какой-то мужик налетел на Рона, кожаный парень поднялся и пытался дать сдачу, какой-то урод двинулся ко мне.        Честно признаюсь, я испугался. Не знаю, что было бы дальше, но тут передо мной оказался какой-то высокий парень и с силой двинул по челюсти уроду, который уже на меня замахнулся. Это был наш рыжий знакомый.        На долю секунды всё прекратилось. -Тебе дали понять, что ты тут лишний, Мастейн. - Сказал кожаный. Видимо, он был главным в этом курятнике. -Не мог уйти, не попрощавшись с Крисом, - нахально улыбнулся тот и повернулся к своей жертве, - а теперь могу идти. -Это твои дружки? - снова спросил кожаный. - Такие же неудачники, как и ты. Дэйв не успел ответить. МакГовни врезал парню в коже.       Было около шести вечера, в ЛА уже стемнело. Мы трое сидели на скамье через дорогу от бара, в синяках и с царапинами, зато отстоявшие своё достоинство. Мастейн пошёл купить сигареты в ближайшем киоске. -Серьёзно, "мы перевернём ваше сознание"? - сказал Джеймс. -Я растерялся... - злобно прорычал я. Но, взглянув на Хэтфилда, я увидел, что он улыбается. -Признайтесь, это было весело! - сказал довольный МакГовни. В осколке стакана он пытался рассмотреть фонарь под своим глазом. -Это да.... - неожиданно хором согласились мы с Джеймсом. -А вы, ребята, хорошие парни, - сказал подошедший Мастейн, дымя сигаретой. - И кстати, мне понравились твои слова о сознании. Я успел понаблюдать за вами. - Обратился он ко мне. Джеймс одобряюще кивнул, а Рон поднял вверх большой палец.        Так в нашей группе появился Дэвид Скотт Мастейн