Аппарат искусственной любви.

- Подожди!!! – раздался громоздкий голос позади Сучжон. Она тут же обернулась. Прямо к ней быстрыми шагами шел Мёнсу, попутно снимая с себя операционную шапочку, хирургический халат и нарукавники, скидывая их в большие контейнера, стоящие около операционных. Он был зол и тяжело дышал, уже мысленно подбирая слова. - Какого черта ты возомнила, что можешь решать, что делать с моим пациентом? Девушка сделала шаг назад, растерявшись перед вопросом парня. - О чем ты? – тихо спросила она. – И не ори на меня. Вокруг смотрят люди. Мёнсу схватил ординатора за плечи и завел ее в подсобку, захлопнув за собой дверь на ключ. - Мы могли спасти и пациентку Ли Хаён и ее ребенка, если ты бы не решила возомнить себя всезнайкой. Мёнсу разрывало от злости и обиды. Где-то в глубине души он осознавал, что злится не столько на безрассудное решение девушки, сколько на ее поведение после его предложения. Прошла уже неделя, а она продолжала избегать его, переехав на время к Нане. - Она умирала, а ребенку не поступал кислород! – оправдалась Чон, отходя от главного ординатора в другой угол. – Мы бы потеряли их обоих! Мёнсу нечего было возразить. Он смотрел, как Сучжон пытается отводить каждый раз глаза, как только их взгляды встречаются. И он больше не смог сдерживаться. Каждая клеточка его тела требовала этого сделать. Он быстро подошел к ней, взял своими крепкими руками ее маленькое лицо и поцеловал ее, прижав к стене. Сучжон не могла сопротивляться. Она опустила руки, замерев на месте, пока он сам не отошел от нее. - Я скучаю по тебе, Сучжон. Пожалуйста, вернись ко мне. Если ты надумаешь все-таки, то я буду ждать тебя сегодня у нас дома. Хорошо? Он не дал ей ответить, выйдя первым из подсобки. Она вышла не сразу. Только спустя пять минут, все время озираясь по сторонам. Уставшими ногами добравшись до палаты Джеджуна, она тихонько вошла и облокотилась виском головы на дверь, скрестив руки. Парень сидел на койке, рассматривая свои босые ноги, висевшие над полом всего в паре сантиметров. - Зачем ты пришла? – грубо спросил он, не поднимая головы. – Я же просил поменять мне врача. - Во всем виновата твоя опухоль. Один день ты говоришь, что не можешь жить без меня. А на второй день просишь убраться из твоей жизни. - Это не опухоль, Сучжон! – раздражено сказал Дже, посмотрев на девушку измученным взглядом. – Это мое решение, слышишь? Я не хочу тебя видеть здесь, ты можешь это понять или нет? Ты долго будешь портить мне жизнь? Хоть сдохнуть дай нормально! Его последние слова сорвались на грубый крик. Его тело содрогалось от злости и своей же безысходности. Его глаза были наполнены болью, страхом и ненавистью. А нижняя губа дрожала. Сучжон отвела взгляд и вышла из палаты. Жизнь жестокая штука. Врачи не верят в Богов, потому что Бога – нет. В операционной бесполезно просить всевышнего о снисходительности. Малейшая ошибка хирургов будет стоить кому-то жизни. Поэтому, когда в 18:24 Сучжон сообщили, что Нана попала в аварию, она не молила Бога об ее спасении. Сначала она стояла в шоке, всматриваясь в лицо Мёнсу, который рассказал ей об этом, потом плакала и рвалась в операционную, но ее не пустили, почти отдирая от двери. - Спаси ее, прошу, - рыдала она на груди Мёнсу, стукая его своими маленькими кулаками. – Стань Богом на один день, молю… Он пообещал, что сделает все возможное, а потом скрылся за дверью операционной. Спасать жизнь своей коллеги всегда было труднее, чем незнакомцу. Хирурги не знают обычно, кем был до этого лежащий на их столе человек – учитель или маньяк, им без разницы, они не заморачиваются, есть ли у него дети и семья. А когда перед тобой лежит твой друг или просто знакомый, с кем-то ты иногда виделся на совместных операциях, то все становится намного труднее. Ты знаешь, когда он пришел в клинику, когда ему доверили первую операцию, когда он женился и у него появился первенец. Вы вместе оперируете, встречаетесь на собраниях или в баре, проводите выходные за игрой в бейсбол, а потом он вдруг оказывается беспомощным, лежащим на операционном столе с трубкой во рту и разрезанным телом. Когда Мёнсу вышел из операционной с потерянным видом, то Сучжон сразу догадалась обо всем. До последнего она старалась не думать о самых плохих последствиях, но при виде ординатора на ее глазах навернулись слезы. - Не говори мне, что она умерла… - прохрипела девушка, вставая с кресла. Парень медленно стянул шапочку с головы и беспомощно развел руками. - Мы сделали все, что могли. Остается надеяться на чудо, что она очнется из комы. Его слова прозвучали, как вердикт. Если бы Чон не была врачом, то скорее всего бы имела в подсознании хоть маленькую надежду, что ее подруга выкарабкается. Но она прекрасно понимала, что шансов мало. И в большинстве случаев пациентов после длительного срока отключают от аппаратов, поддерживающих его жизнь. Она добралась до приемного покоя почти дрожащими ногами и села на диван. Мозг не хотел воспринимать, что Нана попала в аварию и теперь лежит в коме. Ей казалось, что сейчас эта жизнерадостная блондинка выйдет из палаты и начнет без умолку болтать, попутно читая нравоучения. - Это правда? – мужской голос оторвал ее от мыслей. Она подняла глаза на Джеджуна, стоящего в халате перед ней, придерживаясь рукой за трость, потому что организм уже настолько ослаб, что он почти не мог ходить без поддержки. - Уйди, - фыркнула она на него, утирая с глаз слезы. - Я слышал, что Нана попала в аварию. С ней все нормально? С тобой все нормально? - Ты не слышал, что я тебе сказала? Уйди отсюда! – ее крик обратил внимание всех присутствующих пациентов и врачей. – Уйди, я сказала! Она громко зарыдала, закрывая лицо руками. Теплая рука дотронулась до ее трясущихся плеч, но она инстинктивно откинула от себя. - Эй, это я, тише… - прошептал Мёнсу, сковывая ее в своих объятиях, как бронежилет. – Ким Джеджун, да? Вам лучше вернуться в свою палату обратно. Парень попятился назад, наблюдая, как Сучжон бьется в истерике на груди Мёнсу. Он постоял пару секунд, а потом медленно развернулся и ушел обратно в свою палату.