тринадцать 'не'

Сучжон гордо смотрит только вперед и прячет руки в карманах, чтобы никто не увидел, как дрожат руки, а ногти до боли впиваются в кожу. Она думает о том, что надо бы поторопиться, ведь, судя по наручным часам, меньше, чем через минуту звонок, а примерная староста не может опоздать на урок классного руководителя. Она думает о бегущих секундах, сделанном домашнем задании и своих быстрых шагах, старается забить голову чем угодно, лишь бы не тяжелыми мыслями о шепоте учеников, о словах Чанеля, о непрерывных звонках и сообщениях Чонина. Особенно она не хочет думать о Чонине. Девушка, стараясь не смотреть на последнюю парту, садится на свое место, как раз когда заканчивается перемена, и с фальшивой непринужденностью улыбается одноклассницам, желая показать всем, что все в порядке, и слухи ее не заботят. Они понимающе улыбаются в ответ, и Сучжон злится, что не может также поверить себе. Она притворяется, но отлично знает, что не в порядке, знает, что случившееся задело ее настолько, что заставило упасть с воображаемого облака спокойствия и легкости. Она стремительно летит вниз и ждет момента, когда окончательно разобьется, разрушится на сотню осколков. Это происходит не в первый раз, время обязательно вылечит и неровно склеит воедино все части, но прямо сейчас Сучжон хочется кричать, чтобы кто-нибудь услышал, увидел и спас её. Чон всегда притворяется самостоятельной, равнодушной, но на самом деле никогда не может помочь себе. Не надеется на других, просто безмолвно падает каждый раз. Потому, что не доверяет, потому, что ни с кем не сближается. Но Ким Чонин стал её исключением. Она позволила ему быть рядом и наивно поверила, что все у них будет хорошо. Надеялась, что он будет ее спасением, а она - его безмятежностью. Сучжон хочет усмехнуться с иронией или ударить себя за глупую надежду, но лишь продолжает затуманено смотреть вперед и впервые в жизни не слушать, что говорит учитель. Потому, что в ее голове только эхо от слов Чанеля, а перед глазами Чонин. - Ученик Ким, почему бы вам не сесть, наконец, на место? До нее доносятся отголоски фраз преподавателя, заставляя поднять глаза и поджать крепко губы. Значит, Чонин реален? И он сейчас стоит перед ее партой и смотрит так, что Сучжон уже разбивается вдребезги. - Простите, - хрипит парень, поклонившись учителю, а после резко хватает Чон за руку и без разрешения выбегает из кабинета. Староста даже не отпирается и не обращает внимания на шум позади, она просто бежит вслед за Кимом и пустым взглядом смотрит на чужие пальцы, что с силой сжимают ее тонкое запястье. Сучжон не хочет устраивать истерик посреди коридора, привлекать внимание зевак, потому покорно следует за юношей и надеется, что бежать они будут до бесконечности, лишь бы оттянуть разговор, который может сломать его, её и их отношения. Бесконечности приходит конец слишком рано, в крохотной подсобке на втором этаже, когда Чонин запирает дверь на ключ и, тяжело дыша, смотрит выжидающе, горько. - И как это понимать? - он показывает последнее полученное сообщение на телефоне, а его рука еле заметно дрожит, и Сучжон прячет ладони за спиной, потому что тоже. - Нас ведь накажут, - выдыхает она и смотрит куда угодно, лишь бы не на него. - Сучжон, - с напором говорит Чонин, сильнее сжимая мобильник, до побеления костяшек пальцев. Она не желает отвечать, не знает, что именно сказать, но понимает, что не скрыться, не спрятаться. Чонин на расстоянии вытянутой руки, и он хочет расставить точки над и. Даже если знает, что это не принесет ничего хорошего. - Ты обещал молчать. Я поверила. Ты рассказал Чанелю. Он пустил слух. Вот и все, - как на духу выдает девушка, все также не глядя на собеседника. Сучжон знает, что если встретится с ним взглядом, то вмиг захочет простить и продолжить их совместную историю, несмотря ни на что. Но она не может. Не имеет права. - Да, я виноват, но в этом вся причина? Из-за такой глупости ты хочешь... Все закончить? Сучжон по-настоящему рада, что прямо сейчас смотрит на стену справа, потому что дрогнувшего голоса Чонина уже достаточно, чтобы заставить задуматься, правильное ли решение она приняла. Правильно ли она поступает по отношению к нему. - Для меня не глупость. Я ведь сказала, что не могу быть с тем, кто потерял мое доверие. - А теперь посмотри на меня, - пальцы Чонина осторожно прикасаются к ее подбородку, заставляя повернуть голову в его сторону. Сучжон остается надеяться, что в этой колющей тишине подсобки он не услышит ее предательское безумное сердцебиение. - И скажи честно: у тебя нет никаких чувств ко мне? Для тебя я все тот же обычный одноклассник? Поэтому ты хочешь сейчас покончить с нами? Только не лги, Сучжон. Если ты все также меня не видишь, и случившееся сегодня просто как оправдание, то я оставлю свои попытки, отстану от тебя. Только скажи: у тебя, правда, нет никаких чувств ко мне? Сучжон думает о всех прошедших днях вместе, о совместных прогулках, нежных руках, спасительной улыбке и душевном спокойствии. О тепле, что зарождается внутри, когда он рядом. Но потом вспоминает слова Чанеля и понимает, что даже крохотной надеждой может причинить Чонину боль в будущем. А он этого не заслуживает. - Правда, - она смотрит Чонину прямо в глаза и не смеет вздохнуть. Если можно убивать словами, то, кажется, сейчас Сучжон это и сделала. Убила их. Его рука безвольно падает вдоль тела, и в это же время сучжонова душа достигает дна и ломается окончательно. Сучжон смотрит на закрывшуюся дверь и вспоминает слова мамы о том, что когда люди уходят безмолвно, они уходят навсегда.