"Рай утопленников"

Девушка спихнула учебники в сумку и лениво поплелась в сторону выхода. Она не решилась посмотреть на Веркоохена, ведь она знала, что он сейчас наблюдает за ней. Сейчас темноволосая хотела избежать разговоров с ним. Хотя бы на перемену. Точнее не разговоров, а постоянного прожигающего взгляда парня. Клэр вышла из кабинета и вошла в поток людей. Нильс вышел вслед за ней. Он искал её глазами, но понял, что она слилась с толпой учеников. Он решил пойти в следующий кабинет, ведь она все равно там появится. Клэр решила провести перемену в уборной, где раньше она искала утешения между уроками. Как только она наступила на белую кафельную плитку, ей стало легче. Это место было спасением Клэр. Место спасения от всех и всего. Только здесь она оставалась наедине со своими мыслями. Она подошла к зеркалу, которое висело рад раковинами. Она посмотрела на себя. Кем она стала? Голос мужчины снова начинал критиковать ее. «Ты снова пришла сюда, не смогла прожить и одного урока, ты слабая, даже защититься не можешь. Как была слабачкой, так и осталась. Неудачница. Неудачница. Неудачница. Неудачница. Тебя никто никогда не полюбит. Никогда. Никогда. Никогда». — Прекрати, хватит, отстань от меня, заткнись, — закричала Клэр. Силуэт мужчины появился сзади нее. «Я никуда не денусь, Люси, я всегда буду с тобой, всегда. Ты породила меня, но слишком слаба для того, чтобы я исчез». — Что ты такое? Уйди от меня, уйди, — кричала Клэр, сжимая голову руками и опускаясь на холодный пол. Силуэт лишь истерически рассмеялся. «Я твой вечный страх. Ну, давай, ты же знаешь, как заглушить меня. Достань его. Дай мне твоей крови. Успокой меня». Клэр не хотела снова резать себя, но голос так звенел в ее голове, она больше ничего не слышала. У нее все шипело в ушах. Может это был звонок на урок. Но она наплевала на это, наплевала на все, как всегда. Девушка медленно достала косметичку и, дрожа, взяла лезвие. На глазах вновь выступили слезы. «Сделай так и я уйду. Дай мне насладится. Дай мне крови». «Маленький порез вдоль и все. Все закончится. Разве ты не хочешь этого? Ты же хочешь. Только затронь вену и ты мертва. Никто тебя не потревожит. Чего ты боишься? Ты действительно никому не нужна. Никому. Пойми, Клэр» — кричало подсознание. Клэр медленно проводит по ладони. На этот раз так, чтобы он ушел надолго. Сначала одна линия, затем поперек другая. Получился крест. Крест не на ее жизни, крест на ее мучения. Голос стих. Теперь она снова одна. Кровь струится не останавливаясь. В комнате тихо. Только слышно, как капля за каплей крови падает в раковину. Вауни пытается смыть все водой, но это не помогает. Девушка достает кофту, лежащую в сумке, пытается остановить кровоток. Кровь более менее останавливается. Или ей только кажется? Она не хочет идти на урок. Нет сил. Она ставит одну ногу, другую. Но глаза потихоньку закрываются. Она не видит. Клэр падает на ледяной кафель. Шипение в ее ушах становится все громче и громче. Все расплывается. Рука кровоточит еще сильнее. Ток не останавливается. Клэр окончательно закрывает глаза, не в силах одолеть препятствия. *** Снова шипение в ушах. Дикая боль по всему телу, но больше всего в руке. Холод. Как будто высосали всю энергию. Нет сил встать. Нет сил открыть глаза. С трудом Клэр открывает глаза, пытается сфокусироваться на окружающей обстановке. Палата. Белые стены. Крохотный телевизор. Парень в углу. На полу кто-то сидит. Кто-то непонятный. Глаза сами закрываются. *** Клэр открывает глаза. Видит четко предметы. Она в больнице. Но нет человека на полу. Кто это был? Вауни отдирает иглу с пластырем от своей руки. Пытается сесть. «Боже, где я? Это что дурка? Нет, нет этого не может быть!» — кричит подсознание. — Тебе нельзя садиться, — слышится голос сзади. Клэр оборачивается и видит мужской силуэт. — Сид? Что ты здесь делаешь? — спрашивает Клэр. — Я не Сид, я… И снова шипение в ушах. Она не слышит. Кто это? Кто это? Клэр падает. *** Клэр резко открывает глаза. Снова та же обстановка. Теперь все четко. В палате никого нет. Пусто. Может, никого и не было. «Тебе опять показалось, Клэр» — думает она. Клэр встает. Смотрит на руки. На левой ладони повязка. Кровь больше не течет. В это время заходит медсестра. — Ох, ты очнулась. Ну, наконец-то, — говорит она, улыбаясь. — Где я? Сколько я была в отключке? — спрашивает Клэр. — Ты в Центральной больнице Сиэтла. Ты спала 3 дня. Изредка просыпалась. Ты помнишь? — спросила медсестра. — Да. Но, как? Я ничего не помню! — с недоумением отвечает Клэр. — Тебя доставили на скорой три дня назад из школы, ты порезала себя и потеряла много крови. Пришлось вливать новую. Зачем ты это сделала? — все еще искренне спросила медсестра. — Голос кричал сделать это. Я не хотела, но он приказал. Не думайте, что я сумасшедшая или суицидница. Просто так было нужно, — ответила она, постепенно опуская глаза вниз. — Я пропишу тебе лекарства и занятия с психологом — сказала она, посматривая в медкарту. — Мне он не нужен, я в порядке. Можно мне идти? — Клэр это надоело, и она решила свалить отсюда. — Ага, это очень видно по твоим другим порезам, Люси. — Это в прошлом. И не касается вас и всех врачей. Так мне можно идти? — У тебя анорексия. Ты знала это? Ты можешь скоро сыграть в ящик, если не будешь есть. -Не читайте мне нотации, я сама все прекрасно знаю. — Тогда сейчас выпишу препараты, и тебя должен кто-то забрать. — Да, конечно. Мой брат подойдет. Я должна ему позвонить. А где моя одежда? — На полке в шкафу. Подойди в регистратуру. Я тебе все скажу. Клэр кивнула и пошла за вещами. На самом деле никто не заберет ее, она не возьмет рецепт, а просто уйдет домой. Потому что никто не сможет ей помочь. Не то, что какие-то вшивые таблетки «от депрессии» или что еще похуже. Клэр быстро собралась и вышла на улицу. На камне спиной к ней сидел парень, до боли напоминавший одноклассника.