sur les ailes de papillon

Пэ Сучжи ухмыльнулась и небрежно бросила на стол Тэён конверт. Тэён посмотрела на сей дар с лёгким раздражением, от Сучжи шли флюиды презрения и торжества. Стерва. — Можешь не приходить. — Что это? — спросила Тэён, касаясь гладкой лиловой бумаги и доставая открытку. — Да, Ким, я знаю, что у тебя всего одна подружка, и та — ваш капитан, но бога ради, включи мозг, это приглашение, — Пэ брызнула ядом легко, с меткостью паучихи, прямо в цель и ни миллиметром ниже. Стерва. Санхёк рядом присвистнул — на его стол тоже только что прилетело такое же чудо. — Ничего себе, вы шустрые! — А ты часом не залетела? — поинтересовался Хонбин, он явно слышал сказанное Сучжи минутой ранее. Начальник отдела по связям с общественностью и королева пятнадцатисантиметровых шпилек их отделения по совместительству взвизгнула от обиды и отобрала у обоих парней конверты. — Чтоб духу вашего там не было. — Стерва, — прошипел Хёк, едва девушка скрылась из виду. — Сколько они там встречаются? — Пять месяцев, три недели и четыре дня, — отчеканила нуна. — Считаешь? А секунды? — Хонбин явно желал стукнуть Тэён за мазохизм, но легче от этого не становилось. — Серьёзно, я пойду сейчас и вмажу ему! — Хёк, сядь. Ничего не случилось, это просто жизнь, — ответила Тэён и встала с места. — Я пройдусь немного, подышу воздухом. Кстати, помнишь, я просила выяснить, кто на той неделе в отделении был? Хочу список посмотреть, как вернусь. — Хорошо, будет готово. На улице было прохладно, к вечеру обещали дождь. Лёгкая куртка не грела ничуть, а ветер холодил лицо. Тэён поднялась на крышу и прикурила сигарету. Дым заполнил лёгкие, вытолкнув оттуда отчаяние и безысходность. Какое ей вообще дело до злорадства Пэ Сучжи? У неё и без того забот слишком много. После прошлого раза она сильно сомневалась, что в деле замешан Чон Тэгун. Тогда, неделю назад, увидев домашний адрес второй жертвы Ли Сыльги, Тэён ни минуты не сомневалась, что идёт по верному следу. Она жила в том же доме, что и Чон Тэгун, только двумя этажами ниже. Полная торжествующего превосходства, Ким Тэён позвонила в дверь Чон Тэгуна, сказав при этом Хонбину, что теперь-то капитан ей обязательно поверит. Пока Хонбин задавал стандартные вопросы, она осматривалась, ни секунды не стесняясь своего слишком навязчивого интереса. Хонбин заметно нервничал, понимая, что Тэён переходит все границы, трогая всё, что под руку попадётся. Чон Тэгун подчёркнуто игнорировал все её бесцеремонные выходки, включая попытки достать с верхней полки книжного стеллажа томик какого-то русскоязычного автора с нечитаемой фамилией. Тэён даже стул пододвинула, да только всё равно роста не хватало дотянуться. — Нуна, в самом деле, сдалась тебе эта книжка! Пойдём, я уже закончил, — пытался докричаться до её здравого смысла Хонбин, да разве ж она слышала? Тэён была поглощена своей навязчивой идеей настолько, что не заметила, как подскользнулась и полетела с этого стула. Она судорожно попыталась ухватиться за полку стеллажа, но так и не успела. Она почувствовала прикосновение к запястью, рваное, резкое, цепкое. И потом смесь ощущений: страх, боль, ужас, отчаяние. Она с чем-то не справилась, в чём-то ошиблась. И ошибка та непростительна, смертельна. Тэён падала дальше, глубже, разрывая тонкие, словно кружево паутины, слои. Неожиданность, удивление. Тэён открывала новый мир, в котором могла утонуть навсегда. Тысячи эмоций, тысячи разных оттенков и красок. А Тэён всё падала и падала, теряясь в том, чего не могла объяснить, осознать до конца. И потом всё просто прекратилось, исчезло. Тэён оказалась на диване, голова немного кружилась, а слишком яркий свет бил в глаза. Она не могла подобрать нужных слов, но на языке вертелись какие-то вопросы. Ким сама себе казалась сейчас слишком маленькой и незначительной, чтобы что-то понять. — Нуна, ты в порядке? — Тэён не чувствовала Хонбина и едва слышала. Это было не нужно, неинтересно. Всё её внимание занимал Чон Тэгун. Она видела, как он натягивал столь привычные перчатки. Она больше не ощущала ничего, никаких его эмоций и не знала, что теперь делать. Потом Тэён припомнила, что прежде без перчаток его не видела вовсе, ещё мелькала мысль о том, зачем ему это. Даже в тот день, когда его привезли в участок, в самом начале сентября, температура под тридцать, Чон Тэгун не снимал перчаток. Когда понадобилось снять отпечатки пальцев, он неохотно согласился, пояснив, что кожа слишком чувствительная. А сам в этот момент едва не терял сознание. Почему тогда Тэён не придала этому значения? Прикосновения в самом деле приносили ему боль, но совсем не физическую, уж она в этом убедилась. Слишком много если, чтобы строить предположения. Но Тэён была уверена, что раньше искала не там, где нужно. Теперь следует проработать всех, кто был в здании в день её приступа. А загадку Чон Тэгуна можно пока и отложить. Если есть куда откладывать. — Вот, тут все, кто был в указанный промежуток времени в здании, — Санхёк вручил внушительных размеров папку, когда Тэён вернулась. Выполнил свою работу макнэ весьма скрупулёзно, выдав краткую информацию даже из собственного личного дела. Девушка усмехнулась и отложила лист. Туда же через полминуты отправились личные данные Хонбина и Хакёна, уж она знала о коллегах куда больше, чем было написано, а ещё через двадцать — все хорошо знакомые сотрудники, включая шефа. Минут пять Тэён гипнотизировала фотографию начальника отдела по связям с общественностью. Наконец, ни к чему не придравшись (хотя графа «семейное положение» с пометкой «не замужем» так и манила желанием разодрать листок в клочья), Тэён отложила и её. Не задумавшись ни на секунду, отделила также Бён Бэкхёна. Оставшихся людей Тэён либо не знала вовсе, либо лишь в лицо. Адвокат Пак Богом, новенький из аналитики До Кёнсу, прокурор Ким Чонун… — Эй, Хёк, а прокурор что здесь делал? Да ещё и лично… — Вероятно, были какие-то вопросы по делу, откуда мне знать? Он вроде к нашему судмедэксперту приходил. А что, узнать надо? — парень заинтересованно повернулся к ней с готовностью продолжить расследование. — Нет, я сама, спасибо, — ответила она, перевернув страницу с последней справкой — на Ким Хичоля. Сперва хотела перенести к остальным, вызывающим доверие, но вдруг передумала. — Пак Богом, — задумчиво произнесла Тэён, где-то она это имя уже слышала. — А? — снова отозвался Хёк. — Ничего, просто рассуждаю вслух. — Ты очень странная, нуна, знаешь ведь? — откликнулся Хонбин. Тэён показала ему язык и вернулась к своим размышлениям. Слышала, определённо слышала. Она снова прошлась взглядом по общей информации. Старшая школа Хэсон… Тэхён о нём упоминал, разве нет? По крайней мере, Тэхён и Минхо тоже закончили эту школу. Пожалуй, звонок брату нет смысла ещё дольше откладывать. Этим же вечером позвонит. — Привет, незнакомка, — знакомый голос раздался совсем рядом, а сердце пропустило удар. — Найдётся минутка? Бён Бэкхён — её личный наркотик. Он сидел рядом с ней на скамейке в парке перед отделением со стаканом кофе, а сердце стучало так, будто хотело вырваться из грудной клетки. Его улыбка была лёгкой, приветливой и немного смущённой, но… ничего не значила. Тэён умела их различать. — Мы давно не общались, — прервал парень затянувшееся молчание, — но ведь всё ещё друзья? В его тоне надежда, а в голове Тэён ни единой мысли. Хочешь дружить — конечно, отчего бы и нет. Нужен личный раб — я на всё согласна, только не уходи больше. Смешно. Тэён глупая, даже очень. Можно лишь повосхищаться недолго, а потом придётся вернуть его законной владелице. Но разве Бэкхён вещь, чтоб возвращать? Тэён кивнула и сделала глоток. Она не любила кофе, но так ни разу и не призналась в этом Бэкхёну — заядлому кофеману. Она прикусила губу и напомнила себе, что нельзя показывать своих чувств. Тэён по жизни натянутая струна, оголённый нерв, притворство не в её стиле. Притворяться тяжело и больно. Бэкхён был похож на героя чёрно-белого фильма. Он слушал Синатру и носил твидовые костюмы, пах корицей и свежесваренным кофе. Тэён растворялась в его улыбке без остатка. — Знаешь, я оставил у тебя кое-какие вещи. Можно забрать? Тэён быстро посмотрела на него, зачем, ну зачем забирать всё, если уже осталось? — Хорошо, — еле слышно прошептала она, снова опустила глаза и сделала обжигающий глоток. Бэкхён ушёл, оставив Тэён чувство с трудом переносимой утраты. Вечером её отчаяние чуточку развеял Тэхён, но лишь до конца следующего дня, который залил город дождём. Безумно хотелось вернуться домой и свернуться калачиком под одеялом, но было назначено занятие с Суён на восемь вечера. — Онни, тебя ведь Тэён зовут? — Суён парила в двух сантиметрах от пола и смотрела на Тэ очень внимательно. — Я от Ким Йерим слышала, мы с ней с детства дружим. — Тебе знать необязательно. Ты же знаешь, нам запрещено пересекаться в обычной жизни, — отрезала старшая. Она сидела чуть поодаль прямо на полу и заполняла отчёт. — Какая там у тебя температура тела, Суён~а? — Тридцать шесть и девять, — девочка взглянула на браслет на запястье. — Поднялась всё-таки. Тогда тебе тоже следует звать меня Джой. Пытаться сохранить с этим ребёнком предписанные строго деловые отношения — пустая трата времени. — Онни, а почему тебя зовут Соль? — Гук-сонбэ сказал, что я похожа на испанское солнце, такое же обжигающее и искреннее. Наверное, — пожала плечами онни. Гук-сонбэ здесь был единственным, у кого псевдонима не было, зато он их всем и раздавал. — Вот как, — протянула Джой. — Что ж, думаю, он прав. Кстати, я тут подумала… Никого старше Ингука-сонбэ я не видела в академии, не странно ли? Тэён напряглась. Опасная тема, очень опасная. Особенно для новеньких вроде Суён. — Ну… Думаю, всё из-за нашего скрытого образа жизни. Мы просто не знакомы с кем-то постарше, но Гук-сонбэ наверняка кого-то знает. Когда-то Тэён тоже поверила в такую байку от Гука-сонбэ про сонбэ постарше. Но того сонбэ уже больше нет, а Тэён перестала быть наивной школьницей. Суён поверила — Тэён не чувствовала ни тени сомнения со стороны младшей — кивнула и опустилась на пол. — Ваш капитан… Он ведь намеренно избегает Йерим? — девочка смотрела на старшую с интересом, ожидая честного ответа. — Суён~а… — Джой. Меня зовут Джой, — напомнила школьница, заправив прядку волос за ухо. — Суён~а, мы не должны обсуждать на этих занятиях общих знакомых, — наставительно ответила Тэён. — И собери волосы. Да, эта тема не лучше предыдущей. Ребёнок издевается, не иначе. — Онни, не будь злюкой. — Буду. Занимайся давай. У меня мало времени сегодня, — отрезала Тэён и отвернулась. Отправив Суён домой и заполнив оставшиеся бумаги, Тэён вышла из академии. Ехать домой на автобусе в такую погоду совершенно не хотелось, и она решила дождаться двоюродного брата. Быстро отыскав на стоянке нужную машину, Тэён облокотилась на переднюю дверцу и стала ковырять носком пол. Суён задаёт слишком много вопросов, а Тэён лгать не умеет. Так обычно и начинаются все проблемы. А решать проблемы Тэён далеко не мастер. Вон, даже за братьями не слишком хорошо получилось приглядеть. Неподалёку открылась дверь лифта, и Тэён услышала шаги. Судя по тому, что эмоциональный фон промелькнул очень быстро, а потом отключился, она предположила, что дождалась. — Эй, Пламенная Харизма Чхве Минхо! Шаги прекратились, затем раздались снова, куда более торопливые. — Йа! Не вздумай! Не смей вспоминать это прозвище! — закричал едва показавшийся из-за угла Минхо, оборачиваясь по сторонам. — Ты хоть представляешь, как много времени мне пришлось потратить, чтобы все о нём забыли? Тэён улыбалась до ушей, припоминая тот случай. Сонбэ был очень пьян, Тэён уж не помнила, что именно они отмечали, но это был первый день занятий Минхо, и парень жутко перенервничал, подпалив собственные брюки. — Ну да, нынешнее «Кеноби» куда круче: «это не те дроиды, которых вы ищете», — продолжала насмехаться нуна. — Да ну тебя, — отмахнулся младший. — Я буду помнить все твои позорные моменты до конца дней своих, — пообещала Тэён, садясь в машину. — Вредная, — надулся Минхо, заводя машину. — Вот не довезу тебя до дому, оставлю на дороге мокнуть и к себе поеду. Тэён продолжала смеяться, а Минхо молчал минут десять, а она всеми силами заглушала дождь за окном. Наконец, Тэ угомонилась и заговорила о делах: — Я вчера с Тэхёном говорила. Минхо промычал что-то нечленораздельное. Тэён отлично знала, что братья между собой общаются чаще, чем с ней, но Минхо похоже решил дождаться, пока она сама всё расскажет. — Так вот. Это насчёт парня, который учился в вашей школе. Тэхён сказал, вы дружили. Его Пак Богом зовут, он адвокат и часто в наше отделение наведывается. — И что? — Минхо даже если и знал что-то от младшего, то явно не собирался помогать Тэён с рассказом. — Я подумывала, стоит ли его внести в круг подозреваемых по делу… — Подозреваемых? — Минхо повернулся к ней, не понимая, о чём речь идёт. Значит, с ТэТэ всё-таки не разговаривал. — В этом деле… Убийца имеет прямой доступ к полицейскому участку. Я почувствовала его как-то, и по моим данным адвокат Пак был в тот день в участке. — Вряд ли это он, но я его проверю, — пообещал Минхо. — Ты уверена, что тебе больше никакая помощь не нужна? Минхо не знал, что Тэён едва не убила человека в тот раз, но слишком хорошо знал её, чтобы почувствовать всю серьёзность ситуации. Она покачала головой: — Пока нет, но если что, я скажу тебе. Знаешь, я думаю… — девушка запнулась, потом всё же продолжила. — Я боюсь, это может быть моё последнее дело. — Последнее? Что за глупость? Решила уйти из полиции? — Не думаю, что выживу, — Тэён проговорила это тихим голосом, будто надеялась, что никто не услышит. — Не смешно. Что за глупость пришла в твою не слишком умную голову? — она не ослышалась? Минхо… боялся, что ли? — Все умирают рано или поздно. — Так почему ты решила, что рано? — Ты сам знаешь. Такие, как мы, долго не живут. — Бред. Твоё время ещё не пришло, — покачал головой парень. Тэён медленно провела по стеклу, наблюдая, как текли капли по ту сторону. Дождь — это яд, что тёк по её венам. Люди… Тэён с каждым днём всё меньше верила в них, всё больше разочаровывалась. Мир прогнил насквозь, почему же только сейчас она это заметила? Похоже, Минхо и правда внушил ей что-то в детстве, раз с ним она честнее, чем с собой. Или это все мысли уже смешались в её голове из-за вчерашнего. — Ты плачешь, что ли? Прекрати, прекрати сейчас же, нуна! Тэён улыбнулась брату, но он ей не поверил. — Ведь только что смеялась и шутила, чего ты? — подумав, что хоть радио её развеселит, он включил какую-то заводную песенку. Тэён едва ли прислушивалась к ней, она лишь знала, что это звучал какой-то заезженный хит, но даже в ней нашла причину накрутить себя ещё больше. Строки текли медленно, проникая в её сознание и отравляя кровь. «Будто преследуя бабочку, Скитаясь во сне, Я иду по твоим следам». Почему человеку обязательно нужен поводырь? Неужели это является главной причиной для существования таких, как она? «Прошу, укажи мне путь, Прошу, останови меня, Прошу, позволь вздохнуть». Неужели все люди настолько бесполезны и беспомощны? И что делать ей? И чему учить Суён, если уже сама ни в чём не уверена? Мать Минхо, её тётя Нари, ушла первой из их семьи. Потом не стало их с Тэхёном матери. Затем погибли отец и дядя, а их семья из трёх человек осталась на попечении у академии. И сейчас ей было страшно оставить братьев. Но бабочки, как водится, живут совсем не долго. — Высади меня здесь, я пройтись хочу, — вдруг заявила она. В машине было слишком душно и тоскливо. — С ума сошла? Там дождь хлещет, глянь только! Я ж у тебя решил остаться уже, — Минхо явно не хотел оставлять её одну в таком состоянии, но Тэён решила твёрдо. — Нет. Езжай домой. Я правда дойду сама, — Тэён поправила сумку и выжидательно посмотрела на Минхо. Тяжело вздохнув, парень послушался и высадил её у ближайшей остановки. — Напиши, как дома будешь, хорошо? — наказал брат, прежде чем выпустил её на волю. Тэён сама не знала, чего хочет, но под обжигающе холодными струями дождя становилось легче. Что же с ней такое? Уж не в Сучжи ли дело? Глупость. Не могла Тэён так расклеиться из-за свадьбы, верно? Бён Бэкхён… Нет, она не станет о нём думать, не станет. Слёзы смешивались со струями дождя, волосы уже намокли и прилипли ко лбу и щекам, а холод пробрался под куртку, под кожу, в самое сердце. Ледяные щупальца его ранили слишком больно, слишком глубоко. Когда они с Бэкхёном познакомились, тоже шёл дождь. И когда расстались… Им всегда везло на дожди, дождливая парочка просто. Они вместе были половину зимы и целую весну, а в начале июня он признался, что полюбил другую. Её коллегу из отдела по связям с общественностью. Пэ Сучжи была моложе, красивее, глупее… И не лгала о своей второй жизни. А ещё не сходила с ума, когда за соседним столиком кафе разыгрывалась драма. И не творила всяких глупостей из-за своего дара. Как ни взгляни, у Сучжи была масса плюсов, а Тэён сама один сплошной минус. Минус, которому не долго осталось. Матери было тридцать два, когда её не стало. Тёте — двадцать девять. Тэён двадцать семь, а она уже чувствует дыхание смерти на собственном затылке. Тэён шла, едва разбирая дорогу. Мелькнула мысль: а что, если этот дождь никогда не закончится, и она так и не дойдёт до дома? Что, если это будет длиться вечно? Было бы неплохо. Может быть, слёзы когда-нибудь даже перестанут литься. Может быть, её убьёт холод прямо здесь, на этом самом месте? Она не заметила, как оказалась перед какой-то машиной, выезжавшей с парковки. Странно, Тэён казалось, что люди во всём мире вымерли. Она стояла в свете фар и не знала, как сойти с места. — Ким Тэён-ши, вы снова за старое? — знакомый голос пытался перекричать непогоду. Она огляделась — в десяти метрах был такой знакомый и уже почти ставший родным за прошедший месяц Блоссом, перед ней — машина Чон Тэгуна. Тэён прежде никогда не бродила по городу, не разбирая дороги. Да и под машины знакомых и не очень мужчин не прыгала. Эй стало стыдно. Она видела, что Чон Тэгун подошёл к ней, но не смела поднять взгляда. — Снова решили меня преследовать? Тэён не отвечала, и парень сделал шаг к ней ближе. — Ты плачешь, что ли? — в голосе удивление и ни следа прежнего раздражения. Разве что чуточку беспокойства, или ей почудилось? Она ведь не по голосу определяет такое, а на том конце тишина, как обычно. — Но ведь супергерои не плачут. Тэён подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Супергерои ведь не плачут. Во фразе столько детской веры, что можно на такое ответить? Тэгун снял перчатку и коснулся её щеки легко, еле ощутимо. Тэён не понимала, совершенно ничего не понимала. Он смотрел на неё так, будто ждал чего-то. Ответа на вопрос, которого ей никто не задавал? И тут она почувствовала целый мир на кончиках его пальцев. Ощутила его страх и вместе с тем предвкушение. Ощутила, будто впервые касалась кого-то вот так, по собственной воле и почти сходила с ума, не веря себе. Почувствовала, будто преодолевает самый большой страх в своей жизни. И он отступал. Отступал, оставляя за собой почти счастье. Хотелось смеяться и плакать одновременно, только бы… только бы это никогда не заканчивалось. И прошла целая вечность, прежде чем Тэгун решился убрать руку с её щеки. Но едва он оторвал пальцы от её лица, Тэён накрыла их своей рукой.