Вишневое солнце

— Когда же это закончится, — первая мысль, которая каждое утро всплывает в еще не полностью проснувшемся разуме Хечжон.       Победить желание посильнее укутаться в теплое одеяло. Встать. На негнущихся ногах дойти до ванной. Умыться. Выпить чашку уже опротивевшего черного кофе без сахара, чтобы хоть как-то продержаться очередной пустой день. Выйти на улицу, где ледяной ветер хлещет по неприкрытому лицу, забираясь под куртку и замораживая изнутри. Вытерпеть девять часов на жестком стуле в офисе, разбирая нескончаемые стопки документов. Не опоздать на автобус до дома. Зайти в квартиру, скинуть ненавистные каблуки, от которых кожа на ногах стирается и страшно болит. Кое-как приготовить рамен, съесть его, не обращая внимания на вкус. Завалиться на диван, подбирая под себя ноги и укрываясь пледом. Отопление отключили за неуплату. Холодно…       Так выглядит обычный будний день Хечжон. Этот немой кошмар продолжается больше полугода. Пусто. Тихо. Ледяное равнодушие с каждым днем все крепче заковывает её в свои нерушимые цепи. Холодно… Хечжон хочет согреться. Она пытается это сделать, стоя под горячей струей душа. «Слишком горячо. Кипяток. Я знаю, что мне должно быть больно от такой температуры. Я вижу, как краснеет кожа. Но я не чувствую. Ничего».       Она выбирается из душа. Её взгляд цепляется за отражение в огромном, в полный рост зеркале. Хечжон смотрит на себя. Какая-то часть её разума кричит, что это неправильно и ужасно. Но этот крик звучит не громче шёпота за толстым панцирем апатии, сковавшей её разум. Разум, который на автомате отмечает изменения в своей хозяйке. От сочного и желанного многими парнями и девушками тела не осталось и намёка. Ключицы ужасающе торчат, грозясь вот-вот прорвать тонкую кожу. Также выглядят и рёбра, проглядывающие под когда-то здоровой и загорелой кожей. «По мне можно смело изучать строение скелета», — отстраненно думает Хечжон.       Её взгляд путешествует по своему телу дальше. Ноги превратились в две тощие палки, которые по неизвестным причинам все еще в состоянии удерживать её в вертикальном положении. Ступни украшены мозолями разных размеров, некоторые из которых полопались от горячей воды и теперь болезненно ноют. Должны ныть, по крайней мере. Но Хечжон все еще не чувствует. Взгляд резко перемещается на лицо. Слишком резко. Глаза на мгновение застилает темная пелена. Когда темнота отступает, Хечжон будто видит совершенно незнакомого человека. Некогда густые волосы безжизненно висели, отросшие черные корни нелепо выделялись на фоне выцветших рыжих прядей. «Как будто по полю прошелся пожар, уродуя и уничтожая».       Лицо превратилось в череп, обтянутый кожей. Подбородок заострился, пухлые щеки исчезли без следа. Под глазами пролегли черные круги, губы иссохли и потрескались, а кожа вокруг них посинела. «Странно, в комнате ведь не так холодно после горячего душа», — еще одна мысль, которая промелькнула и исчезла.       Девушка осмелилась посмотреть в глаза своего отражения. В этот момент истошный вопль почти вырвался из её рта. Почти. В недалеком прошлом Хечжон от такого зрелища пришла бы в ужас. Нынешняя же Хечжон приняла это как должное. Во взгляде не было ничего. Только леденящая душу пустота, без ничтожного намёка на то, что за этим взглядом есть кто-то живой. Девушка вспомнила, что такая же зияющая пустота взирала на неё из глаз чучел животных, которые она видела однажды в музее. Пустота в её глазах была страшнее. И сильнее. Как самая большая черная дыра, высасывающая из девушки жизнь. Она отводит взгляд от зеркала, кутается в огромное пушистое полотенце и с неохотой выходит из относительно теплой ванной комнаты. Хечжон заставляет себя пойти на кухню и заварить горячий чай. Он уже давно не согревает, но хотя бы не дает закоченеть совсем. Она пьёт чай очень медленно, оттягивая момент, когда придется идти спать. Сон давно перестал быть чем-то хорошим и приятным. Для Хечжон сон — это пугающий темный мир, в котором она каждую ночь задыхается от невидимых ледяных щупалец, душащих её. Чай закончен. Девушке хочется плакать, но она не может. С тяжелым вздохом она идет в спальню. *** — Когда же это закончится?       Для Хечжон этот вопрос стал собственной интерпретацией бессмертного шекспировского «Быть или не быть?». Сегодня в комнате особенно темно и холодно. За окном моросит. «Глупая зима», — думает девушка.       Она автоматически одевается и собирается на работу. Пережить еще один день. Сочувствующие взгляды женщин, жалеющих «эту несчастную девочку». Презрительные взгляды мужчин, которые слишком нежны, чтобы выдерживать вид «настолько неухоженной девушки». Бесконечные отчеты, накладные и прочая макулатура. Псевдозаботливые слова коллег, притворяющихся, будто им есть до неё дело. Рабочий день закончен. Торопливо добежать под дождем остановки. Дождь почему-то кажется теплым. Она откидывает голову и позволяет каплям падать на её лицо. Действительно теплый. Или она уже слишком холодная. Она чувствует недоуменные взгляды окружающих, но ей плевать. Хечжон нравится, как дождь ощущается на её коже. Автобус тормозит у остановки, окатывая её грязной водой из луж. Ей все еще плевать. Она не помнит, как дошла до квартиры. Последнее воспоминание – то, как она валится без сил на кровать. А дальше — пустота. Беспросветная тьма.       Холодно. Хечжон просыпается, когда уже не чувствует закоченевших ног. Она так и не сняла промокшие сапоги и носки. Девушка кое-как доползает до ванной. набирает горячую воду и опускает в неё ноги. Потихоньку к ним возвращается чувствительность. Она возвращается в свою комнату. Дождь все еще идет. Хечжон идет к окну и садится на подоконник. Хечжон любит дождливые дни. Можно разглядывать капли на стекле, выглядывать среди них узоры и наблюдать за тем, как несколько капель собираются в одну и под своей тяжестью наперегонки с такими же тяжелыми каплями стремятся вниз. Стремятся вниз, чтобы упасть на твердый асфальт и разбиться на сотни и тысячи маленьких капель. Или же стать частью большой лужи, потеряв себя и растворившись в ней. Хечжон нравится наблюдать за этим. Это позволяет ей отвлечься от пустоты, что пожирает её изнутри. Девушка видит в этих каплях себя. Она — капля, а жизнь — это большая лужа. Грязная, холодная и темная, стремящаяся разрушить её и всосать в себя, навеки похоронив её душу в своих ледяных пластах. А что маленькая капля может сделать? Только попытаться оттянуть момент, когда придется сорваться и кануть в эту пучину. Хечжон отрывается от созерцания окна и ложиться на кровать, сильнее закутываясь в одеяло. Как будто оно спасет от ночных кошмаров. Холодно. *** Сегодняшнее утро отличается от других. Вопрос изменился. — Закончится ли это?       Может показаться, что разницы нет. Но для Хечжон она огромна. Она понимает, что из вопроса исчез даже малейший намёк на надежду. Остались лишь страхи и сомнения. Вместе с уже привычным холодом пришёл страх. Страх никогда не выбраться из этого немого ада. С каждой секундой приходило все больше осознания того, что она не справится с этим одна. — А помочь-то и некому, — услужливо подсказывает разум.       Страх усиливается, а бешено стучащее сердце вместе с кровью разносит его по всему телу, сковывая каждый мускул, превращая в ледяную статую. Хечжон чувствует горячие слезы, скатывающиеся по щекам. Когда она плакала последний раз? Уже и не вспомнить. Сегодня она чувствует их обжигающее тепло. Они прочерчивают дорожки на её серых впалых щеках и капают с подбородка на крепко сцепленные худощавые пальцы, похожие скорее на пальцы иссохшей старухи, а не на руки юной девушки. Хечжон плачет безмолвно. Мертвую тишину комнаты нарушают только всхлипы. Слезы отнимают слишком много сил. Хечжон снова отключается. — Хорошо, что сегодня выходной, — последняя мысль.       Пронзительная трель прорезает темноту, окутавшую разум девушки. Спустя несколько секунд Хечжон понимает, что это дверной звонок. Она хочет игнорировать, но кто-то слишком настойчив. Хечжон заставляет себя встать и дойти до двери. Ей плевать, что она во вчерашней одежде и скорее всего выглядит как живой мертвец. Она открывает дверь. Первое, что она видит — какое-то бесформенное красное пятно. Хечжон щурится от настолько ярких красок. Когда перед глазами перестает рябить, она понимает, что перед ней стоит парень. — Прости, что потревожил тебя, но если бы я этого не сделал, то случилось бы кое-что не очень хорошее. Я твой новый сосед. Две недели назад переехал, но познакомиться никак времени не было — работы много. Увидел, что не все трубы починил, а ключа нужного размера в меня не оказалось. Я Ли Сонёль, кстати, — тараторит красноволосое недоразумение, ярко улыбаясь.       Хечжон чувствует себя вампиром, по глупости оказавшимся на июльском солнце. Слишком много всего для нескольких секунд. Слишком много слов, движений. Слишком много света, окружавшего этого странного человека с пожаром в волосах и солнцем в улыбке. Хечжон часто моргает, смаргивая слезы, выступившие от созерцания нового соседа. Еще пара секунд уходит на то, чтобы переварить новую информацию. Две недели…А она не заметила. Впрочем, неудивительно. — Добро пожаловать, Сонёль. Я Шин Хечжон, — медленно произносит она. «Звучит так, будто это сказал не живой человек, а робот», — мысленно отмечает девушка. — Приятно познакомиться, — отзывается новый сосед как ни в чём не бывало. — Так у тебя случайно не найдётся разводного ключа? Хечжон снова требуется несколько секунд, чтобы понять смысл вопроса. — Должен быть где-то. Сейчас.       Девушка идет к шкафу и роется в ящиках в поисках ключа. Она находит его быстро и без слов вручает Сонёлю. Тот благодарит и почти вприпрыжку уходит. Хечжон закрывает дверь и идет на кухню заваривать кофе.