У меня нет рта, чтобы...

- Саката-сан, – с улицы послышался жуткий акцент бровястой ведьмы с ушками чихуахуа, – я пришла за арэндной платой!       Затем это существо с трудноопределимым полом бесцеремонно вломилось внутрь и начало обшаривать каждый сантиметр в поисках хозяина дома и его денег, то есть, нас. Только вот наш кучерявый боженька не так прост и запрятал меня и моих друзей так, что нас не найдет даже эта страшная собака-ищейка. Да и что, у этой Катэрин вообще мозгов нет, что ли? Кто будет хранить свои ценные сбережения в письменном столе в доме, похожем на проходной двор, который за день посещают сталкеры, садисты и извращенцы всех мастей? - Опять удрали, оборванцы бэспутные, – разочарованно заключила она и, не растерявшись, отправилась опустошать холодильник. Весь месячный запас еды Йороздуи, состоящий из парочки банок пудинга, маленькой решетки яиц, тройки сосисок и молока, исчезал внутри ее живота, словно внутри гарганты, ведущей в Уэко Мундо. - Эй, перестань уменьшать бюджет Гин-сама, монобровое чудовище! – затрещали пятийеновые монетки. - Тише, звените поменьше и на солнце не блестите! – властно скомандовала монетка в пятьсот йен. В нашей номинальной иерархии она стояла выше всех и мы, безусловно, воспринимали ее как негласного лидера, хотя она, в принципе, ничего для этого не делала, только лежала, постигала дзэн и мечтала поскорее попасть в автомат с газировкой, где она сможет начать свою звездную карьеру. – Ради нашего светлого головой и мыслями хозяина мы должны не выдать себя! Что будет делать Гин-сама, если эта ведьма украдет нас – заначку, оставленную на черный день?       Эта речь вразумила маленькие энергичные монетки, большинство из которых были подняты кучерявым боженькой со дна морского, и они, успокоившись, тихонько закатились в самый темный угол тесного и пыльного пространства под шкафом. Именно здесь наш сереброволосый гений прятал свои сбережения на безбедную старость. Единственное, что малость меня волновало, – нормально ли это, что у мужчины, которому скоро перевалит за третий десяток, на черный день отложено всего восемьсот с небольшим йен, да и то по пьяни? Впрочем, так ли это важно, когда Гин-сама заботится о каждом из нас, как о своем детище.       Вот лично меня он достал из-под автомата с шоколадками. Когда я туда закатился, то думал, что так и заржавею там, не увидев света белого да кошелька роскошного. Но однажды мальчишки с сопливыми и липкими от конфет руками увидели меня и потянули ко мне свои грязные лапы. И вот тут-то я и подумал, что мне точно конец. Но вдруг появился мой герой и боженька и, взглянув на меня так, как смотрят заблудшие в пустыне путники на чистый, не тронутый никем оазис, разогнал всю шпану своим громогласным голосом, а затем как нырнул под автомат, что заточил меня, вытащил меня и с глазами полными счастья и слез, запыхавшись, смахнув тыльной стороной кисти пот, как окушер, который наконец принял сложные роды, сказал: "Иди к папочке!"       С тех пор я поклялся вечно служить своему господину в составе универсальной троицы, с помощью которой он со всеми торгуется. Я и два мои брата-близнеца стали легендарными тремястами йенами Сакаты Гинтоки.       Вскоре ужасная Катэрин ушла, истребив все продукты питания, кроме риса, и наехав в своей безбожно наглой манере на Садахару за то, что он не работает. Большого пса очень тронули ее слова, и он излил ей все свои чувства вместе с мочой. Тогда вдруг из ниоткуда очень даже эффектно появился наш кучерявый боженька и, воровато оглянувшись по сторонам, начал бесшумно, ступая на цыпочках, пробираться к нам. - Гин-сама! Гин-сама! – беззвучно подбадривали его пятийеновые монетки, но бесподобный широяша их не слышал. У нас нет рта, чтобы выразить всю свою любовь и преданность нашему богу и спасителю.       По его кошачьей поступи я сразу догадался, что скоро к нашей заначке прибудет пополнение. Только в такие моменты кучерявый боженька был предельно собран и опасен – в то время, когда прятал свои деньги. Со скоростью сапсана он упал на колени перед шкафом, в котором мы укрывались, и так быстро засунул и высунул руку, что я почувствовал на своем рифленом боку штормовой ветер. Гин-сама исчез так же внезапно, как и появился, а на том месте, где еще недавно мелькнула его рука, лежала новенькая и чистенькая, пахнущая свежей краской, изящная, без единой вмятины или надреза денежная купюра...       "Бумажная!" – меня словно молнией ударило и я плашмя рухнул на пол. – "Тысяча! Целая тысяча йен! Приехала тут особа бумажной фактуры и как начнет права качать, так все не отделаемся! Где это Гин-сама такие бешеные деньги взял?!"       А тысячейеновая тем временем брезгливо отряхнулась и раздраженно фыркнула: - Что за выгребная яма?! Не для того меня недавно печатали, чтобы я под пыльными шкафами валялась! - Д-добро пожаловать! – неуверенно заговорила пятисотйеновая. – Мы тут монеты простые, без заморочек, но надеемся, что вам понравится наш веселый коллектив...       Я откатил нашего лидера немного в сторону для разговора: - Эй-эй, не сдавай свой пост так просто! - Я понимаю твои чувства, стойеновый, – ответила она, – но и ты пойми меня: она новая, бумажная, номиналом крупнее. Я чувствую, что вести вас должна тысячейеновая... - Ты не понимаешь! Она всю свою недолгую жизнь вращалась в богатых кругах, эта деньга не может знать, что чувствуем мы, простые мытари с улицы.       Но беспокоился я, честно сказать, зря. С тех самых пор, как эта бумажная купюра попала к нам и высказала в довольно грубой форме свое негодование, она замкнулась в себе и больше с нами не разговаривала. Но долгого молчания мы не вытерпели и, дождавшись, когда с нашего знакомства пройдет два часа, снова попытались с ней заговорить: - Как ты попала сюда? – спросил мой брат-близнец. - Саката-сан заработал меня, вот и все, – небрежно ответила она, а мы все снова от шока плашмя попадали на пол, громко звякнув.       "Заработал?! Да она тут одна из нас заработанная! Мы ей точно не ровня..." – огорчился я.       Затем наша бумажная принцесса вновь замолчала и, прилипнув к стене, делала вид, что ее здесь нет. - Почему ты не хочешь общаться с нами? – спросила ее наш лидер. - Да потому, что вы все простая грязная мелочь! – честно ответила она. - Ах ты! – рассердился я. – Мы к тебе по-доброму, а ты... да тебе с твоим характером нужно было трехслойной для задницы уродиться! - А тебе тогда банкой консервной! - Да чтоб тебя терминал не принял! - Да чтоб тебя в замочную скважину запихали! - Да чтоб на тебе заметки писали! - А тебя тогда в фонтан кинули!       Вот это про фонтан меня и правда очень сильно задело, сильнее даже, чем "грязная мелочь", и с тех пор мы разговаривать перестали. Да чего уж там, я и пятийеновым запретил подходить к этой элитке!       И так, может быть, мы никогда бы и не заговорили в нашей жизни до самого последнего этапа коррозии, если бы минут через пятнадцать после нашего конфликта не заявилась новая беда. С возгласом "Гинтоки-сама, ваше появление засек инфракрасный датчик", взоврав к чертям собачьим входную дверь с помощью встроенного в швабру оружия, в дом Йородзуи ворвалась зеленоволосая девушка-киборг. У меня даже несуществующие поджилки затряслись. Она быстрыми и тяжелыми шагами прошлась по комнате, еще раз после недокошки проверив все ящички на наличие хоть каких-нибудь сбережений, и, кажется, что-то почувствовала. Тама подошла к нашему убежищу так близко, что я мог разглядеть только ее ступни. - Метла!!! – панически заорала пятисотйенная, и вся мелочь посыпалась в стороны от огромного щетинистого орудия пытки.       Пушистая погребальная машина тщательно прошлась вдоль стены своими широкими плечами, утянув за собой засохшие рисинки, кожурки от мандаринов и комочек рыжых волос с расчёски. Не задело. Затем снова и снова, снова и снова. Не задело. Однако, когда серые от пыли щетины вновь пощекотали мой бок, я увидел, как бумажную купюру быстро понесло к свету. - Тысячейенная! – тревожно воскликнула пятисотйенная. – Она легкая, ее унесет!       На то у меня и нет мозгов, чтобы я не думал, поэтому, стоило мне услышать испуганный шелест бумажной принцессы, как я тут же прыгнул на нее сверху и крепко-крепко прижал к полу. - Ты!!! – зашипела она. - Не для тебя стараюсь! – поспешил защититься я. – Бессмысленно отрицать то, что ты дороже нас всех вместе взятых. А потому живи! Живи и осчастливь Гин-сама! Пусть он купит на тебя столько парфе, что не сможет съесть! - Ты... – произнесла она эту же фразу уже другим голосом.       Вскоре цепной пёс Отосэ в форме горничной ушел восвояси, смирившись с негустым уловом в виде мусора, и мы пару минут смогли пожить спокойно. Но это только пара минут из двадцати четырех часов в сутках. А такие приключения мы переживали каждый день и не по одному разу. Впереди оставался еще длинный вечер. Бумажная была в шоке.       И вот явились они – гвозди, так сказать, программы. Рыжеволосая ято, уставшая носиться за день, вяло поплелась к холодильнику и, увидев, что там гуляет только вьюга и запах тлена, разочарованно плюхнулась на диван. Живот ее урчал так, словно там происходила миниатюрная революция. - Есть хочется, ару! Мой желудок такой пустой, что живот к спине прилипает. - Кагура-тян, потерпи немного, сейчас приготовлю рис с яйцом. - Шинпачи, там нет яиц. Давай съедим Гин-тяна за то, что он нам зарплату не платит. - Я тоже устал от этого. Надо прижать этого кучерявого к стенке и вытащить из него все до последней йены. Я ведь только сегодня его с морожным видел. Где он, интересно, только деньги берет на каждодневные удовольствия?       И тут девчонку словно осенило: - Наверняка он где-нибудь заначку прячет, ару!       Затем она бодро вскочила и принялась обыскивать ящики стола и шкафов и комплекты повседневной одежды нашего кучерявого боженьки. Я был спокоен: уже третья за день. У них что, один мозг на троих, что ли? Но тут мое полное спокойствие нарушил рассудительный Шинпачи: - Подожди, Кагура-тян! Не забывай, что это за человек. Когда дело доходит до заначек, он думает на несколько шагов вперед...       "Проклятые Очки! Ну почему вы так умны?! Ну, ничего, уж если робот нас не нашел, то им все равно не справиться..." - Ну, и что ты предлагаешь, ару? - Скорее всего, они спрятаны там, где мы никогда даже не подумаем их искать... - На пластиковой карте? В банковской ячейке? - Ох, если бы, Кагура-тян. Это было бы сказочно прекрасно. Но, погоди, мне кажется, я скоро решу эту загадку...       Я и мои медно-никелевые друзья уже начинали нервничать. Им ведь просто было достаточно поднять шкаф, чтобы обнаружить наше убежище, а с силой могучей ято это для них не составило бы труда. Но, с другой стороны, они могли что-нибудь сломать в таком случае, Гин-сама заметил бы это и непременно разозлился. Но, с другой-другой стороны, они могли бы просто избить его за невыплату зарплаты. Мы собрались в круг и стали рассуждать, каким же будет их ход. - Главное, не паникуйте, – подбадривала нас пятисотйенная. – Поменьше звените и не блестите на солнце. - Эх, ребята, чувствую, растащат нас скоро на баргандаш и суконбу... – печально протянул один из моих братьев-близнецов. - Это что за пессемизм? – рассердился я. – Брат ты мне, или не брат?       Вскоре, как мы и боялись, Пацу Холмс и Доктор Гура единогласно пришли к выводу, что стоит посмотреть под шкафом, и Кагура жадно запустила свою белокожую ручонку в нашу темную обитель. Если бы мы могли, орали бы в панике и ужасе, но монеты быстро взяли себя в руки и покатились к стене. Я сначала не понял, что задумала голубоглазая девчушка, но, когда она начала со всей своей силы долбить по полу, было уже поздно. Правильно, ведь Кагура – девушка довольно миниатюрная, и, как бы ни старалась, не смогла бы дотянуться своей рукой до самой стены, однако она наверняка подумала, что, если под шкафом что-то действительно есть, оно обязательно брякнет, если ударить, как следует. И я брякнул... Почти...       До стены оставалось несколько миллиметров, когда меня подбросило от очередного удара. Я уже прощался в мыслях со своей размеренной жизнью. Но при моем столкновении с полом звонкого удара не последовало. Подо мной лежала свернутая в четыре раза тясячейенная купюра. - Не для тебя стараюсь, – буркнула она. – Этот нищеброд без вас не нищеброд. Пусть утопит тебя в унитазе и загадает желание...       Вот такие вот в нашей жизни происходят приключения. Кто-то, быть может, верит в нас не больше, чем в Санта-Клауса, но мы действительно существуем – деньги Гинтоки Сакаты. И часть его невезения и веселья перепадает и нам.       Может быть, вам стало интересно, чем же закончилась эта история, и смогли ли мы, простые монеты, наладить отношения с деньгой из высшего общества. Нет, не смогли. На следующий день после этого сестру пацуана украл какой-то заносчивый одноглазый самурай, и наш кудрявый Боженька по доброте своей душевной поспешил к ней на выручку. А дальше... а дальше Саката Гинтоки вытер задницу купюрой стоимостью в тысячу йен...