У нас по другому не будет.

"Мне спится теперь поутру, Прошла моя блажь в одночасье, А ты все стоишь на ветру И бродишь по скверу в ненастье. Пусть каждый из нас одинок, Мы всё постепенно забудем. Не надо сердиться, дружок, У нас по-другому не будет..." (О.Митяев)

Смешно… Одно слово, которым можно охарактеризовать всю историю их отношений. Не было в них ничего, кроме этого. Об одном только жалел, что позволил ей вот так бездарно втянуть себя в этот дешёвый фарс. И ни сколько ему было ее не жаль, она всё сделала сама, как бы теперь не старалась убедить всех, а тем паче себя, что было наоборот. Костя обратил на неё внимание сразу: вырвавшаяся из-под маминой опеки отличница. Она приехала в Москву не просто учиться, набираться опыта, нет. Она приехала сюда затем, чтобы забыться и «оторваться по полной». Как же старательно Женечка исполняла намеченное. Но причина явно не стоила таких усилий. Стрельникова всё делала чересчур, и этим веселила всех вокруг. Но по-настоящему приятно смотреть на неё было в моменты, когда она старательно впитывала информацию, уходила в себя. Вот именно тогда Князев и взглянул на неё по-другому. Столик у окна и чашка горячего шоколада. Конспекты, как старательная студентка-отличница она записывала и зарисовывала всё, старательно, не хватало только высунутого язычка. И беспрестанно наматывала на палец волосы. Хм, тогда, там, в Москве, она совсем почти не собирала их в хвост, оставляя локоны струиться по плечам. И платья носила, видел ли её кто-то в джинсах за всё время? Пожалуй, только пару раз… Как они оказались в том гостиничном номере? Что вообще за прихоть тащиться туда, когда есть квартира? Ну конечно, это же так положено, так в книжках пишут, романтично…. Не было никакой романтики, и шёлковых простыней, и шампанского, только что-то звериное, совсем не человеческое. Она мстила, так отчаянно и самозабвенно, по-женски, выпив для храбрости. А он не остановил, не захотел, ему было всё равно. В конце концов, не пятнадцать же лет. И всё, что осталось – горящие глаза, надрывное дыхание, раскалённая кожа, слишком резкие движения, совсем ледяные её руки, запах чего-то знакомого и совершенно ему неизвестного. И оба прекрасно понимали, что, окажись на его месте другой, она поступила бы так же. Ей просто нужен был кто-то… Утром Женечка сбежала, глубина падения не позволяла смотреть в глаза и что-то говорить. Князев, старательно сдерживаясь, чтобы не смеяться, делал вид, что крепко спит, наблюдая, как она на цыпочках поспешно собирает вещи, как вызывает такси, как аккуратно открывает двери. И он от души хохотал, как только закрылась за ней дверь, так по-детски и наивно всё это было. «Это было ошибкой, ничего больше… никогда больше… я просто…» Оправдывалась, хотя никто этого не требовал. Но сил молчать у неё не хватило. Даже сил в глаза смотреть. И этот румянец… И всё же пришла. Объясниться, накануне отъезда. Зачем? И даже до кровати не добрались. И теперь не было той спасительной мысли, что всё «под градусом», бутылка так и осталась не открытой. И миф о «хорошей девочке» окончательно разлетелся в щепки. Там, в той квартире, когда они валялись по полу, в ярости стаскивая одежду, не в силах оторваться друг от друга, пытаясь причинить как можно больше боли, заламывая руки, хватая за волосы, кусаясь и царапаясь. И этого казалось мало, снова и снова, до полного изнеможения, до полной неспособности связно мыслись, не то, что говорить. Она как-то робко махнула ему рукой, садясь в такси, в глухо застёгнутом пальто, потому как платье несколько пострадало. И от души надеялась, что они никогда больше не встретятся. *** Не то, чтобы он вот прямо мечтал её увидеть. Скорее, любопытно было посмотреть на этого Антона, имя которого срывалось с её губ в ту ночь. Конечно, был рад. С ней легко работалось. Но зачем, зачем Женя стала оправдываться? И этот страх, он мог бы поклясться, что она испугалась. Чего? Что станет хвастаться победой? Да, такое забыть сложно, но чем там хвастаться? Они подходят друг другу идеально. До приторности. И, в общем-то, Костя даже рад. Хотя разочарование было сильным. Неужели этот Лернер того стоил? А удара он совсем не держит. Это ж одно удовольствие – поддеть чем-то и наблюдать, как бегает. Даже не думал, что всё будет так просто. Хотя, неплохой он парень, конечно. Уверенности нет, но это поправимо. Скоро научится отбиваться от всего. А вот Стрельникова… «Что с тобой? К чему эти нервы, детка? Я ни на что не претендую, вокруг и кроме тебя полно красивых девушек. С чего ты взяла, что на тебе сошёлся клином свет? Зачем ты сама провоцируешь своего Антона постоянно выяснять отношения? Что случилось, не хватает перца? Пытаешься уязвить меня? Нам нечего делить, живи своей жизнью! Ну, смешно же, просто смешно»

***

Князев аккуратно вставляет фото в рамку. Женя улыбается с него чуть застенчиво. Как оно попало к майору в стол, история умалчивает. Хотя, это и не важно. Оно просто появилось среди бумаг и документов. Женя непонимающе смотрит на свёрток. Подарок? Ей? Утром? Развернув свёрток, резко выдвигает ящик своего стола. «Только этого ещё не хватало!»