Непрожитая жизнь

Дарина расположилась на отдых в стороне от каравана, за которым следовала, оставаясь незамеченной, но не теряя из виду. Она действительно была отличной наездницей и не уставала от долгих переходов в седле, направляя свою лошадку следом за вереницей лошадей и мулов. Горы не давили на женщину, даря покой и наслаждение своей дикой красотой. "Ты сказал, что у меня есть долг, Торин, - размышляла она, устраиваясь отдыхать. - Да, мой долг следовать за своим сердцем, не предавать себя и тебя. Ты, конечно, хотел, чтобы я осталась с Даином, но это выше моих сил ... Да и Пари сама не знала, что тебе наплела, разве может быть золотая вышивка и свежая зелень для меня важнее твоего взгляда и тепла твоих рук?" Она вспомнила, как старая служанка рассказала ей о своем разговоре с Королем, видя, что ее воспитанница словно окаменела внутри, бездумно вышивая рубашку. Пари считала, что поступила правильно, оградив свою деточку от тягот обычной жизни, каждодневных забот о еде и тяжелого труда, но Дарина совсем иначе восприняла ее рассказ. "Торин никогда бы не оставил меня, не реши он, что мне эта роскошь дороже него. Он бы остался и все бы у нас было хорошо, если бы только не решили за меня, что я нуждаюсь в слугах и сама не могу приготовить ужин. Я готова разделить с тобой хоть самый тяжелый путь, хоть жить в холодной лачуге, только бы слышать, как ты смеешься и знать, что нужна тебе ..." Пони рядом встревожено переступил с ноги на ногу и фыркнул. Женщина подняла голову, всматриваясь в небо. Как и все гномы, она отлично знала приметы горных гроз и сразу заметила глубокую недобрую синь неба. - Надо бы поискать укрытие, - решила Дарина поднимаясь. Она оседлала лошадку и стала осторожно спускаться с горной кручи. Первый раскат грома и тяжелый ливень не испугали ее, но вот конек затанцевал, вскидываясь и храпя от страха, дергая повод и норовя помчаться вперед не разбирая дороги. - Тише мой хороший, тише, - женщина погладила дрожащего пони. - Сейчас найдем с тобой укрытие и там переждем. Только бы с Торином там плохого не приключилось в компании бестолковых людей. Слишком уж близко у реки они встали. Пони вдруг оступился, поехал задними копытами по пологой осыпи, и скатился прямо в реку. Дарина не успела выпустить повод и, беспомощно кувыркнувшись в воздухе, полетела следом за лошадкой. Ужас накрыл ее вместе с ледяной волной, от которой мгновенно онемели пальцы на руках и ногах. Дарина не умела плавать, как и большинство ее сородичей, стремившихся держаться подальше от большой воды. Она сама не знала, как смогла вытолкнуть себя на поверхность беснующейся реки и с отчаянным криком вцепиться в седло барахтавшегося рядом конька. Пальцы побелели и стали словно неживыми, превратившись в крюки, удерживающие ее на поверхности. Вокруг ревела и клокотала вода, безжалостно швырявшая их то прямо к скалам, то на самую стремнину. Очередная волна окатила Дарину, залив водой рот и глаза. "Махал-Создатель, это конец!" Женщина попробовала подтянуться на седле, но в этот миг лошадка захрипела, отчаянно ударила ногами под водой и потянула ее на дно. Короткий крик был тем последним, что вырвалось из горла Дарины, прежде чем в него хлынула вода. *** Торин услышал треск разорвавшейся рубашки и с сожалением подумал, что она была последняя, и в ней все же было бы теплее нырять в ледниковую горную реку. Крик Дарины, чей голос он не мог не узнать и не спутал бы ни с чьим другим, выбил из головы все доводы здравого смысла и жалкие попытки сознания просчитать шансы выплыть со стремнины. Вода накрыла с головой, схватив в свои цепкие ледяные когти. У гнома на миг замерло сердце. "А не надо было второй раз в воду лезть! - съехидничал внутренний собеседник. - Знаешь же, что такое ледниковая вода ..." Торин вынырнул, отфыркиваясь как большой пес, схватил воздух и снова погрузился под воду. Все на что он мог рассчитывать это была удача, - потому что Дарину и ее лошадку могло снесли течением в любую сторону и бросить к любому берегу. На глубине свело руку от холода, пришлось вынырнуть снова и опять погружаться, чувствуя как лед затапливает все тело. В мутной кипени увидеть хоть что-то было невозможно, так что когда рука натолкнулась на что-то мягкое, Торин рванул это вверх, выплывая на поверхность и рассчитывая только на везение. Видимо, на него смотрел не только его Создатель в ту ночь, но и Ульмо, Владыка Вод, пощадивший две жизни сразу, - в белых волнах мелькнули каштановые волосы Дарины и ее бледное лицо. Торин обхватил ее рукой, намертво прижав к себе, и поплыл к берегу, отчаянно сопротивляясь не только стихии, но и холоду горной реки, который в любой миг мог парализовать тело и отправить их обоих на дно. Он выплыл и даже смог вытащить бесчувственную женщину к скалам, но вот выбраться из узкого ущелья в одиночку не представлялось возможным, для этого нужно было вернуться вверх по течению к тому откосу, где они с человеком смогли вытащить телегу. "В одиночку я бы смог подняться по течению, - подумал Торин подтаскивая Дарину ближе к скалам, чтобы их снова не унесло на стремнину. - Но вот вдвоем - никак. Придется переждать грозу и надеяться, что нас все же вытащат отсюда". Он зацепился за скальный выступ и подтянулся, пытаясь отыскать хоть какой-то крошечный уступ, куда бы они смогли выбраться из воды. Онемевшие пальцы бессильно соскользнули с мокрых камней, с противным хрустом сломались ногти, отрываясь от живого мяса, и река протащила их по острым выступам скал еще несколько метров. "Хоть Дарину вытащу!" Торин перехватил женщину покалеченной рукой и снова зацепился за камень, из последних сил подтаскивая их ближе к берегу. Удар волны помог бросить свое тело выше уровня воды, и гном все же нашел то, что искал. Крошечный пятачок плоской скалы над водой. Каких усилий ему стоило поднять туда мокрую Дарину, которая так и не приходила в себя, он сам не помнил, только возблагодарил Создателя, что она не замерзнет насмерть в воде. Последней вспышкой угасающего сознания, Торин заставил себя сорвать ремень, захлестнул им запястье и просунул пряжку в трещину между камней, после чего позволил себе провалиться в ледяную черноту беспамятства. *** Утро унесло грозу прочь так же стремительно, как она и появилась. Купец выбрался из пещеры, оглядываясь по сторонам. Ничто не говорило о том, что еще ночью тут бесновалась разгневанная стихия. Река спокойно несла свои воды, а на плоском пятачке осталась слежавшаяся мокрая зола от костров, в спокойном небе плавно ползли курчавые облака. - Потери не так велики, как могли оказаться, - к нему подошел один из погонщиков. - Всего три мешка унесло водой, правда с провизией, и часть вещей вымокла так, что придется или выбрасывать или оставаться тут еще на день и сушить, иначе все сопреет. Два мула утонули, но лошади все целы ... - Надо спуститься к реке, - перебил его купец, всматриваясь в прибрежные скалы. - Хотя бы попробовать отыскать нашего проводника. Погонщик только хмыкнул на это. - Мертвого гнома все равно не сыщешь. Они же в камень, говорят, обращаются после смерти ... - Он может быть еще жив, - возразил купец. - Надо попробовать ... - Сам прыгнул в реку, вот пусть сам и выбирается, - зло отозвался его собеседник. - Нам-то что за печаль до этого. Где карниз и тропа он показал, так что выйдем отсюда и сами ... - Я тебя не советником нанимал, а погонщиком мулов! - прикрикнул купец. - Если у вас кровь пресная, сидите тут, портки сушите, а я спущусь к реке. Если б не гном, все бы добро потеряли и пещеру бы эту ни в жизни не нашли! Он спустился на плоскую каменную площадку и пошел вдоль реки, внимательно осматривая скалы. Человек не представлял, как можно было бы выжить, бросившись в бурлящую белую реку, но все же надеялся отыскать своего проводника. Ему было стыдно перед гномом, над которым они смеялись, и который фактически свел урон от грозы к минимуму. "Можно было вообще этого урона избежать, если бы сразу его послушались!" - мелькнула досадная мысль. Купец замер, услышав странные всхлипы, а потом поспешил спуститься под скальный карниз, который скрывал часть берега. *** Дарина пришла в себя от резкого кашля, который сотряс все ее тело, выталкивая из горла остатки воды. Было светло, река успокоилась и небо растянуло. Она еще раз откашлялась, вся дрожа от холодного пронизывающего ветра и огляделась. Крошечный выступ, где она свернулась в три погибели, располагался под небольшим скальным козырьком, который, видимо, и укрыл ее от дождя. Как она тут очутилась, Дарина толком не помнила. Помнила только, что она и ее пони сорвались в реку, а дальше только ледяная вода и отчаянные попытки вздохнуть и удержаться за седло, потом окатившая их волна, и водоворот, который стремительно повлек на дно. Она едва не заплакала от ужаса, вспомнив ночной кошмар. Не иначе как сам Создатель вытащил ее как котенка за шкирку из воды и перенес сюда. Дарина двинулась на крошечном уступе, пытаясь понять, как отсюда выбраться; добраться до скального козырька она не могла, а нырять в реку было равносильно самоубийству. Ее пальцы царапнуло что-то острое, и женщина невольно вскрикнула, отдернув руку и опустив глаза, - в каменной щели тускло блестела широкая стальная пряжка с простым и знакомым узором. - Торин! Дарина ахнула и свесилась со скалы, заглядывая вниз. Прочный кожаный ремень выдержал натиск бури и спас своего владельца от неминуемой гибели, накрепко впившись в его запястье скользящей петлей. Поняв, что гном в беспамятстве, женщина попробовала потянуть за ремень и вытащить его на выступ, но тут же бросила эти попытки, - здесь было слишком мало места для них двоих, да и всей ее силы не хватило бы на то, чтобы втащить его сюда. Дарина заплакала от бессилия, дергая ремень и окликая гнома, хотя прекрасно понимала, что он ее точно не услышит. Так и нашел ее купец, спустившийся со скалы. - Не тебя ли спас ночью наш проводник, почтенный? - обратился он к женщине. Дарина вскинула на него глаза и удивленно хлопнула ими, не понимая к кому именно он обращается, но потом сообразила, что человек наверняка никогда не видел женщин-гномов и принял ее если не за подростка, то за юношу подгорного народа. - Меня, - она едва кивнула. - А сам выжил? - купец нахмурился. Его гораздо больше занимала судьба их проводника, чем мальчишки от которого точно толку не будет, но которого придется кормить, если брать с собой. Дарина кивнула и снова всхлипнула. - Я не могу его вытащить ... Купец одним рывком поднял ее на ноги и легко поставил на высокий берег, куда сама она забраться не могла, потом склонился над обрывом, увидев лежавшего в воде гнома. - Надо за лошадью идти, - задумчиво сказал он, нахмурив брови. - Надеюсь, он сможет продолжить путь. Он выпрямился, забрался на откос и поманил Дарину за собой. - Идем, малец, пока я лошадь приведу и буду его вытаскивать, обсохнешь у нашего костра и хоть немного моим поможешь тюки на просушку разобрать. Женщина хотела возмутиться, но потом поняла, что сейчас стоит все же помалкивать и послушно пошла за человеком, на всякий случай поплотнее закутавшись в плащ. Купец взял лошадь и ушел, велев ей сидеть у огня и отогреваться. Люди не обращали на нее никакого внимания, переговариваясь между собой и разбирая большие мешки. Они раскладывали на солнце шелковые ткани, украшения и оружие, стараясь сберечь как можно больше своего добра от губительной влаги. - Слышь, а ты как в горы-то попал в такую грозу? - обратился к ней один из погонщиков. - И что за нелегкая тебя угораздила в реку свалиться с лошадью? Дарина подняла на него глаза и растерянно моргнула. Она не привыкла к такой речи и подобной манере общения. -Я ... - она поперхнулась. - Мне надо было добраться к родным ... - Кто ж такого мелкого-то отпустил одного? - посетовал погонщик. - Ладно, раз уж тебя сюда принесло, иди, помоги мне шелк разложить на просушку, а я потом тебе каши немного дам. Больше всего молодой женщине не хотелось уходить от жарко горевшего костра, чье блаженное тепло просушивало ее насквозь мокрую одежду, но она решила не спорить и, подойдя к человеку, стала помогать ему растягивать длинные полотна на солнце. Вскоре вернулся купец, ведя в поводу лошадь, на спине которой лежал бесчувственный Торин. - О! Смотрите-ка! Выжил! - охранник, вытиравший от влаги меч даже улыбнулся. - Живучий народ! Где ты его нашел? - Под скалой, вниз по течению, - купец снял гнома с лошади и положил на площадку. - Всю ночь, видимо, в реке пролежал. Не знаю, как он смог ремнем за скалы зацепиться, но это его спасло. Дай флягу с вином, он окоченел совсем. Дарина застыла, в немом ужасе глядя на своего любимого гнома, и не знала что делать. Она боялась, что люди поймут кто она, но с другой стороны хотела броситься к Торину и согреть его своим теплом. - Ты, малец, ткань-то раскладывай, - окликнул ее погонщик. - Глазеть потом будешь. Ничего, наш хозяин не в первый раз в передрягу попадает, справимся. Дарина машинально расправила складки на дорогом лиловом полотне и снова обернулась. Купец стоял на колене около Торина, пытаясь влить ему в рот вино из фляги, потом досадливо дернул головой и обернулся к одному из охранников каравана. - Дай нож, челюсти судорогой свело так, что не разжать. Бедная женщина чуть не закричала от ужаса, толком не понимая что они хотят сделать, но уже заранее испугавшись. Она бросила ткань и подбежала к ним. - Что вы делаете?! - Приподними ему голову, - купец даже не посмотрел на нее, разговаривая с воином, который присел рядом. Человек осторожно приподнял голову гнома и, всунув длинное острие кривого кинжала между сжатыми намертво зубами, стал осторожно разжимать челюсти. - Знать не хочу, какая у этого гнома сила, - купец с трудом повернул нож, задев губу Подгорного Короля. - Давай вино. - Надо хоть плащом его что ли укрыть, - охранник осторожно опустил голову Торина обратно на камни. - В одних штанах совсем околеет. - У него плаща не было, - купец пожал плечами. Потом все же сбросил с себя короткий кафтан без рукавов и накрыл им гнома. Они встали и ушли к костру. Дарина подсела поближе к Торину и осторожно погладила его по волосам. Гном был жив. Об этом говорило неровное дыхание и чуть вздрагивающие пальцы. Женщина содрогнулась, увидев, что на одной руке были вырваны ногти, она достала из поясной сумки баночку с целебной мазью и стала осторожно втирать ее в раны, потом оглянулась, думая чем перевязать. Ее поразило то, что людям было совершенно безразлично, что их проводник валяется на камнях без сознания, а гость возможно голоден и замерз. Они переговаривались между собой, помешивая в котле мясную похлебку и прикидывали как двигаться дальше. В этот момент Торин открыл глаза и резко сел, чем немало испугал Дарину. - Ты в порядке? - спросил он, перехватив ее руку и бережно сжав. - Да, - она кивнула одними ресницами. - Я очень за тебя испугалась ... - Ты вся мокрая, идем! - он поднялся и поставил Дарину на ноги, потащив за собой к костру. Подойдя к людям, Торин первым делом усадил Дарину поближе к огню, а потом обратился к купцу. - Почтенный, каковы потери твоего имущества? - Твоими стараниями минимальны, - благодарно кивнул купец. - Я вижу, что тот, кого ты спас, твой сородич, - что ж, пусть обогреется с нами, от костра не убудет. Гном осторожно положил руки на плечи Дарине и едва ощутимо сжал их, словно о чем-то пытаясь предупредить. - Я бы принял благодарность в виде тарелки похлебки, - сказал он. - Если бы ты послушал меня, - вообще ничего не потерял бы. Купец усмехнулся, дав знак повару, чтобы тот налил плошку для гнома: - С этим сложно не согласиться, но и я вытащил тебя из реки. Торин усмехнулся в ответ и отдал свою тарелку Дарине. -Будем считать, что мы квиты. Когда ты планируешь продолжать путь? - Не раньше завтрашнего вечера, когда все просохнет, - решил купец. Торин кивнул ему, но от Дарины не укрылось, как сжались на миг его пальцы на ее плечах.