Непрожитая жизнь

Невысокая женщина-гном стояла у стены подгорного чертога, пристально глядя на проходивших мимо людей, эльфов и сородичей. Факелы и светильники заливали все вокруг желтоватым тревожным светом, и хоть он и был теплым, но ей было холодно, как в горах январским утром. Многие плакали, особенно бедняга хоббит, которого синегорские гномы притащили с собой... Говорили, что Торин простил его перед смертью и сам просил у него прощения ... "Близость смерти многих меняет, - на лице женщины не дрогнул ни один мускул, глаза оставались сухими и выстуженными, с плотно сжатых губ не слетел ни единый стон. - Многих, но не тебя. Лицо такое же, как и в последнюю нашу встречу, спокойное и строгое. Лишь седины прибавилось, но разве тебя она могла испортить? Все такой же сильный, красивый и надменный ... теперь ты такой навсегда ..." Она с огромным трудом заставила себя отлепиться от стены и подошла к высокому каменному ложу, на котором покоился Торин Оукеншильд. В сложенные на груди руки Балин вложил Аркенстон, у виска тускло посверкивала рукоять Оркриста, - эльфийский король привез этот клинок и оставил здесь в знак скорби и своего раскаяния. "Как поздно, - женщина тронула холодную руку и чуть сжала ее. - Разве нужны тебе эти дары теперь? ..." - Торин, - слабым полуветром-полушепотом, не породившим даже эха, соскользнуло с ее губ имя. - Знаешь, ты не умер совсем ... Прости, что была так малодушна и не сказала тебе правды, да и к чему она была тебе? Ты все равно бы не остался со мной, даже знай о моей тайне, да и я бы не смогла попрать традиции семьи и решение отца." В дымке скупых слез, что застилали глаза, но так и не сбежали по щекам соленым ручьем, перед ней качнулся склеп и факельный огонь. Женщина склонилась и тронула мимолетным поцелуем губы мертвого Короля. Поцелуем, который никто не смог бы заметить, но в котором была вся ее невыплаканная скорбь по погибшему. *** - Дарина! - в комнату вошел Даин и окликнул супругу, которая сидела у окна, вышивая подол нарядного платья золотой нитью. - Мой родич приехал, надо бы накрыть праздничный стол и позаботиться о нем. Женщина подняла на него глубокие, зеленые, как молодая листва, глаза и мягко улыбнулась. - А прислуга не может позаботиться обо всем этом? - ее низкий певучий голос был удивительно мелодичным для подгорного народа. Речь детей Ауле звучала в ее устах как диковинная песнь, а не короткие гортанные слова. Даин прислонился к косяку и невольно залюбовался супругой. Дарина была моложе его лет на сорок. Она унаследовала от матери невысокий рост и мягкие каштановые локоны, которые струились почти до колен, когда она выпускала этот тяжелый блестящий водопад на свободу. Сейчас, уложенные в прическу, ее удивительные волосы охватывали голову двумя рядами кос, как венец, и спускались по спине пышным хвостом. Зеленые глаза, подаренные отцом, смотрели всегда пристально и с улыбкой, которая пряталась в самых их уголках, даже когда лицо оставалось серьезным и строгим. Высокие соболиные брови, полные губы почти кирпичного цвета, а за ними сверкающая белизной снега улыбка. А еще Дарина удивительно танцевала, легко и изящно, как никто больше в Железных Холмах. - Так что же? - она вырвала Даина из грез, перекусив нитку и отвлекаясь от рукоделия. - Неужели некому больше позаботиться о твоем родиче? Да и кто он, что так обязательно накрывать столы? Правитель Железных Холмов усмехнулся. Он подошел к супруге и обнял ее, уперев подбородок в ее макушку. - Торин Оукеншильд, - ответил он. - Сын Траина, внук Короля Под Горой. Дарина фыркнула, отложив вышивку, и погладила мужа по руке. - О! Очередной нищий родич, конечно, нуждается в хорошем ужине. Думаю, если я прикажу подать вчерашних кроликов и разбавленное пиво, это будет для него настоящий пир. Даин не смог удержаться от усмешки, но она вышла горькой. - Не говори так о нем. Торин, хоть и правда сейчас не богат, но он славный и достойный гном, герой многих сражений и битв. Ты ничего не знаешь о нем ... - И знать не хочу, милый, - Дарина поднялась и отошла от мужа. - Эти приживалки и так постоянно беспокоят нас. С тех пор, как дракон выгнал эреборцев из Одинокой Горы, года не проходит, чтобы хоть кто-то из них не явился сюда, напоминая о старой дружбе и просясь под твою руку. - Что ж в том плохого? - Даин пожал плечами. - Наш клан лишь крепчает от новых мастеров. А эреборцы отменные ювелиры и кузнецы ... - И еще попрошайки! - Дарина скривилась в презрительной улыбке. - Вечно им сперва надо кров и пищу предоставить и инструменты и одежду, а уж потом они начнут отрабатывать все это. - Полно тебе! - Даин снова улыбнулся. - Сделай мне милость, приготовь Торину ужин и покои. Он из дальней дороги и изрядно, думаю, устал и проголодался. Женщина улыбнулась и кивнула, соглашаясь. - Тогда пусть сперва отмоется что ли от дорожной грязи! Даин не смог удержаться от смеха и покинул свои покои. Дарина не жаловала грязь нигде и ни в чем и терпеть не могла, чтобы в ее доме хоть кто-то выглядел неопрятно. *** - Я прошу тебя, будь снисходительна, - Даин сжал руку супруги, когда они шли к трапезной зале. - Я верю в твое великодушие ... - Не нагнетай заранее обстановку, - Дарина ответила легким пожатием. - Может, я даже смогу улыбнуться ему. Они вошли в высокий чертог, перегороженный длинным столом, за которым уже расположились приближенные Правителя и его домочадцы, слуги разносили блюда с угощениями и пузатые кувшины с вином и элем. Даин прошел к своему месту и сел в высокое кресло. Дарина расположилась по правую руку от него и сразу же стала искать глазами их гостя. Она не любила гномов Одинокой Горы, хотя ее дед был родом из Эребора. Сколько она их видела, это всегда были бедные гномы, которые не могли позволить себе даже золотые украшения для своих жен и детей. Они всегда смиренно просили дать им приют и готовы были отрабатывать его даже самой черной работой. - Торин, познакомься с моей супругой! - Даин кивнул сидевшему слева от него гному. Дарина вскинула на него глаза и окатила ледяным взглядом полным надменного высокомерия. Совсем не таким она представляла себе героя многих легенд, которые слышала от отца и мужа. Торин был довольно высок и удивительно хорошо сложен, что не могла скрыть даже мешковатая одежда. Длинные черные волосы украшала ранняя седина, как и аккуратную бороду. Жесткий профиль и холодно сжатые губы Дарина заметила лишь мимолетно, столкнувшись с синим взглядом, чуть затененным длинными угольными ресницами. Торин чуть дернул бровью и, встав, поклонился Дарине с простым изяществом и небрежностью настоящего Короля. - Доброго Вам вечера, сударыня, - низким бархатным голосом произнес он. - Благодарю за трапезу и теплый очаг. Дарина едва кивнула ему, быстро отведя глаза и уткнувшись в тарелку с мясом, совершенно позабыв должные для хозяйки вежливые слова. "Махал! Создатель и защитник мой! Этого не может быть..." Она молилась, чтобы ее побледневшее лицо никто не заметил, так же как дрожащие руки. "Я только слышала о таком, но это же просто детские сказки, просто мечты молодых невинных девушек о чистой первой любви ... " В груди гулко бухало сердце, и больше всего на свете она боялась снова поднять глаза на их гостя и встретить его взгляд. Дарина поняла сразу, что это тот самый, ее единственный и долгожданный. Тот, кому самим Ауле предназначена она была в жены и тот, ради кого она столько отказывала настырным женихам. Почему же они не встретились раньше?! Если бы повернуть время вспять и воспротивиться воле отца, когда Даин посватался к ней! Если бы только найти в себе силы настоять на своем решении вопреки воле родителей, которые видели в Правителе Железных Холмов идеальную партию для дочери. Если бы только верить тогда в сказки и знать, что любовь есть и она обязательно встретится ей. Та сама, чистая, светлая любовь, что бывает лишь раз в жизни! Если бы... Дарина качнулась, чувствуя, что пол уходит из под ног, и откинулась на спинку высокого кресла, бросив вилку на стол. - Вам нехорошо? - рядом тут же оказалась старая служанка, которая с самого детства была приставлена к Дарине ее родителями. - Воды? - Душно... - женщина едва могла дышать короткими неглубокими вдохами. - Надо выйти на воздух. Пари, проводи меня! Она поднялась из-за стола, тяжело опираясь на руку служанки, и поспешила прочь из зала под встревоженным взглядом супруга, который не мог оставить гостя и пойти за ней. - Твоей жене нездоровится? - Торин даже глаз не поднял от ужина, услышав, как скрипнуло ножками кресло. - Видимо, - Даин кашлянул и выпил одним залпом бокал вина. - Может, Махал все же благословил нас наследником... - На все его воля, - гном с синими глазами чуть пожал плечами. - Благодарю тебя за ужин и гостеприимство, я признаться, давно так вкусно не ел. Польщенный Правитель Железных Холмов махнул рукой. Он любил своего сородича, как и всю родню, и искренне сожалел о тяготах, что свалились на плечи Торина после гибели отца и деда. - Отдыхай, - сказал он. - О делах завтра поговорим. *** - Располагайтесь, - Пари слегка поклонилась гостю. Они стояли в небольшой комнате, все убранство которой составляла лишь невысокая застланная кровать и столик у окна. Простая, но светлая и чистая, эта комната показалась Торину настоящими царскими покоями, особенно учитывая льняные простыни на кровати и меховое одеяло, и жарко натопленный камин. - Благодарю, - он тоже поклонился в ответ. Когда Пари ушла, гном открыл окно и сел на подоконник, глядя в темное звездное небо. Торин устал за этот бесконечный выматывающий день и думал, что сразу уснет, едва оказавшись в своей комнате, но сон почему-то не шел. Перед глазами снова и снова вставало лицо супруги Даина, ее зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц и холодная надменная улыбка, от которой странно тепло было на сердце. "Шел бы ты спать, - посоветовал сам себе Торин, слезая с подоконника. - Так намотался по пустошам, что совсем одичал, уже на супругу родича заглядываешься. Не дело это, не до любви сейчас и не до нежностей, тем более с чужой женой." Он задул свечи и лег, даже не потрудившись раздеться. Торин заснул так крепко, что не заметил, как чья-то рука неслышно открыла дверь.