Записки сумасшедшего

Понедельник. Сегодня мой день рождения — такой же никчемный и бессмысленный день как и все остальные дни в году. Я не помню когда уснул и спал ли вообще, или же лежал в пустом забытьи несколько часов. Я уже разучился отличать реальность от своего воображения — все однолико, мрачно и неясно. Сегодня особенный день. Сегодня разрушающая меня машина одержала победу. В моей голове бушует хаос негодования и ненависти ко всему живому, в том числе к самому себе. Я встаю с кровати. Мое убежище мало чем напоминает пригодные для жизни условия: мусор, бардак, бутылки, вперемешку с коробками и прочей ерундой. А впрочем, какая уже разница, кроме меня никому до этого нет никакого дела. Дойдя до ванной комнаты, я открыл кран, умылся, пытаясь привести себя в более-менее человеческий вид. Не хотел бы я запомниться людям био мусором, мало чем напоминающим человека. Все уже было готово и мирно меня дожидалось. Готов был и я на этот шаг. На шаг, к которому я шел и к которому стремился, о котором судорожно предавался в мыслях и который частенько навещал меня во сне. Лежащее на раковине лезвие от бритвы отражало падающий на него свет хоть и блёкло, но все же ослепляюще. Меня бросило в дрожь, мышцы ног и рук стали нервно сокращаться, в глазах все плыло: вода, раковина, цветной кафель, душащий блеск. Этот неуверенный серебристый блик, дурманящий и манящий к себе. Калечить себя было наслаждением. Разыгравшийся инстинкт саморазрушения одержал верх, и я, задержав дыхание смотрел на темно-красную жижу, на свои вены, в эту зияющую бездну. И бездна смотрела на меня, в мои пустого мрака очи. «Мне только делают, что врут О том, что сложно быть покойником» Последним, что я слышал была шумно стекающая вода, большими и грозными каплями падающая на кафель. А на фоне этого шума — резкий стук в дверь. Черт, бессердечная я скотина, собрался помирать и затопил ни в чем неповинных соседей. Их-то за что? Действительно, приятно пахнут цветы на подоконнике