Только не сорваться, только улыбаться!

Мы вновь приходим в дом правосудия. Я оставляю куртку в холле, расправляю складки на оранжевом платье, и поправляю волосы. — Ты красавица, — шепчет Пит на ухо. Женщина уже не ошарашена, она нам улыбается, проводя Пита первым. Следом иду я. Нас уже ждут. Медленно ступаю по бархатному ковру. Он ведет меня к неизведанному и прекрасному. Ну, я надеюсь на это. Пит протягивает руку, и я без всяких сомнений ее принимаю. Его руки такие же влажные как у меня. Мы оба волнуемся. Мы оба в счастливом предвкушении. И вот мы уже даем друг другу клятвы в любви и верности, в поддержке и понимание. Слова обретают весомый смысл, стоит приписать их нам. Мы обмениваемся изящными кольцами. Мое — из белого золота. На нем замысловато сплетаются крошечные рубины, образуя мерцающее пламя. Кольцо Пита такое же, но его камни небесно голубого цвета. Они так же струятся, как и мои, но это больше напоминает водопад, чем огонь. Пит, заворожено смотрит на меня, и, кажется, приходит в себя только после слов «можете поцеловать невесту». Он сплетает наши пальцы, и невесомо, за руку, придвигает меня ближе. Наши губы встречаются на краткий миг, но я успеваю уловить вспышку камеры. Плевать на Капитолий. Это только наше. Наш прекрасный мир. Наш укромный уголок, уголок любви. — Жена, — шепчет Пит, касаясь своим лбом моего. — Муж, — вторю ему я. — Скажи, что я не сплю! — совсем по детски просит парень, встречаясь со мной взглядом. — Даже не думай спать на собственной свадьбе, — шучу я, беря его за вторую руку. Подаюсь вперед, еще раз целуя его.  — Это похоже на сон? — тихо спрашиваю я. — Если только на самый прекрасный. — Ваш брак официально зарегистрирован, — говорит мужчина, вырывая нас из разговора. *** — Как я рада, Китнисс! — сестра застукала нас целующихся на подступах к деревне победителей. Девочка уже около десяти минут скачет вокруг нас, не прерываясь на перерыв. — Я всегда знала! Знала! Знала! — верещит девочка, хватая меня за юбку платья, а Пита за рукава пиджака. Сестра продолжает щебетать, я все еще держу за руку Пита. — Мам… — начинаю я, собираясь придумать веское оправдание. — Китнисс, — прерывает мама, делая жест рукой. — Я рада, что вы наконец разобрались между собой, — ласково говорит она. — Вы заслужили быть счастливыми, — чуть тише добавляет она, будто бы только для себя. — Спасибо, — говорю я. — Спасибо, мама, — улыбка. Она стала моим хорошим спутником. *** Вечером мы с Питом поджариваем хлебец, повторяя клятвы и измазавшись в муке, меде, молоке… боже, это что? На мне даже есть изюм! Огонь пляшет наших счастливых глазах. Я укладываю голову Питу на плечо, когда последний кусочек благополучно попадает в мой живот. — Как долго я была дурой? — внезапно говорю я. — Что? — не понимает Пит, слегка наклоняя лицо в мою сторону. — Как долго я не замечала тебя? — в лоб говорю я, начиная переваривать все произошедшее. — Я была такой глупой! Не видела то, что было перед носом! Не видела тебя! Разбиралась уйму времени в том, что не нуждалось в разборах. Боже, я ведь чуть не потеряла тебя! Пит, ты простишь меня когда — нибудь? — возвращаю голову на плечо Пита и утыкаюсь носом в его шею. — Я и не обижался, Китнисс, — парень усмехается. — Хэймитч был прав. Сотню раз он был прав! — душевно шепчу я. — Никогда я не буду тебя достойна… проживи я хоть сто жизней… — Я обсужу эту тему с ментором. Чем он еще забил твою прекрасную головку? — Пит проводит рукой по моим волосам. — Ох, Пит! Он прав! Почему ты так великодушен ко мне? Я ведь столько плохого сде… — Даже не вздумай продолжать. Я люблю тебя, слышишь? Ты самое прекрасное, что только могло со мой случиться! Я все еще не верю. Я будто попал в свои самые светлые мечты. И все это мне подарила ты. Ты подарила мне мою мечту! — парень еще ближе наклоняется ко мне, соединяя наши губы. — Ты просто невероятный, — отзываюсь я, лишь на миллиметр, отстраняясь от Пита. — Как же мне повезло… — я больше не пытаюсь оторваться от парня. Не сегодня. Не сейчас. Никогда. Пит укладывает меня на плед. Я забываюсь, окончательно и бесповоротно. Тону в ощущениях, будто целая лавина обрушилась мне на голову и захлестнула сладкой негой. Отвечаю парню с той же страстью, что он дарит мне. Это наша жизнь. Она не будет для Капитолия. Она не будет для публики. Она будет только для меня и для Пита. Теперь это большое мы. — Китнисс Мелларк, — мечтательно шепчет Пит между поцелуями. — Навсегда, — отзываюсь я. Огонь все еще обдает нас жаром, хотя мне кажется, сейчас пламя лишь ледышка, по сравнению со мной. Пит поднимет взгляд. Его улыбка становиться нежной. — Полночь, — говорит Пит. — Ты помнишь? — Вселенная пахнет звездами, — говорим мы вместе. Я улыбаюсь. У нас есть свое навсегда. У нас есть наши звезды. Ведь мы не хотим срываться в пропасть смерти, нам по душе улыбки и счастье. Такое наше. Такое свое.