Новый мир?

No matter how many times that you told me you wanted to leave No matter how many breaths that you took you still couldn't breathe … (30 Seconds to Mars — Hurricane) Джиневра была в полном недоумении, ведь ее никто не предупреждал о том, что она участвовала в открытии бала. Да еще с кем?! Малфой… При одном его взгляде ты можешь утонуть, задохнуться, но никак не существовать. Он смотрел на нее, будто прямо здесь хотел сжечь дотла, смотря и буравя своими глазами, как она задыхается, как она сгорает, как она молит о помощи. Казалось, прошли столетия, но она все еще стояла тут, как вдруг услышала: — Блэк, я не собираюсь опозориться перед всеми из — за тебя. Если наступишь мне на ногу или умудришься хоть что-то испортить, я за себя не ручаюсь. — сказал он, плотно стиснув зубы. — Ты думаешь, что ты центр Вселенной и только ты один должен уметь танцевать?! Не будьте ребенком, мистер — высокомерная — задница! — парировала Джинни. Малфой взял ее за руки и стиснул так, что у гриффиндорки на глаза наступили слезы. Ей было больно, но показывать свою слабость она не собиралась. Разрушив убивающую тишину, послышалась негромкая и плавная музыка. Все взгляды были направлены на центр зала. Забини и Паркинсон уже начали танцевать, передвигаясь грациозно и довольно-таки изящно. Малфой же быстрым движением положил свою тяжелую ладонь на узкую талию Джиневры и взял ее руку в свою. Девушке было очень не комфортно из — за стального взгляда серых глаз Драко. Положив свою ладонь ему на плечо и подождав нужный ритм, они начали движение. Шаг. Еще шаг. Шаг. Еще шаг. Его руки были холодными, словно на ее руку положили лед, но он не таял, а наоборот холодел еще сильнее. Он вел ее словно марионетку, мысленно давая указания, которые она безоговорочно должна была выполнять. Изумрудные глаза были до невозможного ему противны, смотря в них, он уходил в бесконечное лето, где не было ни проблем, ни правил. Они были тихой гаванью, но в них бушевало пламя. Она зарождалась и в самом Малфое, который пытался отогнать все мысли, приходившие в его голову. Проще было ни о чем не думать, а просто следовать мелодии, а потом просто оттолкнуть Блэк, показывая ей свою неприязнь. Тогда ему было бы намного легче, лучше, правильнее. Да, так было правильно. Драко не должен был думать о ней даже секунду. Не думать. Не замечать. Но, видит Мерлин, это было невозможно! Эти глаза притягивали его, хватая за самую глубокую нитку в его теле, куда никто и никогда не дотрагивался. Сердце. Оно бешено колотилось с каждым взмахом густых ресниц, обрамляющие идеальные, ярко — зеленые глаза. Им обоим было не ловко. Джиневра перевела взгляд на Блейза, он заметил ее взгляд и улыбнулся. В этот момент все, что волновало ее, исчезло, давая волю улыбке. Он поддерживал ее, искренне объяснял, что все хорошо и нечему волноваться. Секундное проявление дружбы повлияло и на спутника гриффиндорки, он еще крепче сжал свою ладонь около талии Джинни, а та в ответ чуть не взвизгнула, одарив слизеринца своим прижигающим взглядом. Ему было невыносимо смотреть как его друг милуется с гриффиндоркой. С гриффиндоркой, черт побери! Забини, твой мозг отстал даже от мозгов Кребба и Гойла, раз ты не понимаешь стоящий перед Вами барьер. Как можно с ней нормально общаться? Как можно смеяться? Как? Он не понимал этого. Или просто не хотел понять? Нет, он хотел…Он хотел так же видеть улыбку гриффиндорки, но уже посвященное ему, а не Забини. От этой мысли он отвертеться не мог. Изумрудный цвет заполнял собой весь его мозг, кости, тело…Все.Это было ужасно тяжело, осознавать, что она не безразлична ему. Пленительная музыка закончилась и оба отпрянули друг от друга, словно каждый представлял собой опасность. Изумруд уже не смотрел на бриллиант, а бриллиант был в полном смятении.