Путь отступницы

Прошло три дня с момента собрания в Амекагуре. Сказать, что все смирились с решением Конан нельзя. Хидан, Какузу, Кисаме сказали, что даже не пойдут на совет Пяти Каге. Они решили, что разойдутся по миру, но при этом будут стараться держаться недалеко от других членов организации. Итачи решил вернуться в Коноху. Чему была несказанно рада Сакура. На это были свои причины. Девушка была счастлива тому, что в деревне появится сильный шиноби, что он наконец-то побывает дома. Возможно, что его не примут. Конечно, Сакура даже думала над тем, как на это отреагирует Наруто, но пропустив смешок, успокоилась. Да и Учиха был сам рад своему решению. В идеальной перспективе это могло спровоцировать на возвращение Саске, и тогда остатки великого клана воссоединятся. Тоби и Зецу приняли взаимное решение остаться с Конан. А то, как они выразились, она тут от скуки чахнуть начнет. Харуно была этому очень рада. Она, естественно, переживала за внутренние состояние Конан. Сакура даже понимала его. Ведь, если бы Сасори умер, то она бы сама перестала жить. А Конан держится. А сидеть одной в башне да еще и в деревне, где постоянно дожди. Депрессия так и рвется прийти. Наша троица все еще принимала решения. У них были разные варианты. Сасори предлагал сначала отправиться жить в Суну, если их, конечно, примут по плану Конан. Потом он предложил отправиться в Коноху, но под недовольный и отрицательный взгляд Сакуры, Сасори взял свои слова назад. Конечным его мнением было то, что лучше пускай они с Харуно живут тут. Сакуру же разделяли два мнения: жить в Суне, так как появляться в своей родной деревни она не сможет, и остаться здесь. При этом девушка обдумывала варианты, которые будут более благоприятны для ребенка. Естественно, сначала может показаться, что лучше жить в населенной деревне, где даже безопасность на хорошем уровне, а не в лесу. Но при этом Харуно обдумала тот вариант, что жить в деревне, где потом кто-нибудь твоему ребенку все-таки сможет сказать, что его родители убийцы и преступники — не лучший вариант. Поэтому девушка стояла на перепутье. Дейдара вообще принял для себя только одно решение, которое заставило Акасуна завыть. Если Сасори и Сакура будут жить либо в Конохе, либо в Суне, то он вернется домой и будет приходить к ним в гости. А если останутся здесь, то Цукури будет жить с ними. Именно с этим Сасори и не мог смириться. Он даже предлагал Сакуре все-таки жить в какой-либо деревни, но девушка качала головой и говорила: «Какой ты, Сасори, бездушный человек! Чем тебе Дейдара мешает?» Акасуна какие только факты не предоставлял, но Харуно упиралась в то, что Цукури будет отличной нянькой для малыша. Под конец Сасори сдался и принял решение блондина. Оставалось только надеяться на то, что план Конан сработает. А если не сработает, то никто сильно не расстроится. И вот настал тот день. Собрание Пяти Каге. Конан сообщила, что прежде чем они появятся на собрании, она подготовит почву. Четверо нукенинов согласились. У Сакуры тряслись руки. Сердце уже вот-вот было готова выпрыгнуть из груди. Она только очень крепко сжимала руку Сасори. Харуно боялась. Боялась там появляться. Как отреагирует на нее Цунаде? Да впрочем все? Как на это посмотрит нынешний Казекаге Суны, ведь она помогала им, а теперь… Что это за чувство сейчас бушует в девушке? Может, стыд? Совесть? Грусть? Да все вместе. Она боится смотреть всем в глаза. Как тогда — на задании. Но она не смотрела впритык в глаза своих друзей. Сакура видела их издалека. Но теперь ее учительница, ее вторая мать будет стоять перед ней. Та женщина, которая научила ее всему. Хорошо, что рядом Сасори и все остальные. Важно — не волноваться. Это будет вредно не только для нее. Они уже давно были на месте. Нукенины, естественно, проникли не прямым путем, а прошли как можно тише и незаметнее. Собрание началось примерно час назад. Конан уже была готова войти. Итачи стоял спокойно. Дейдара вообще чуть ли не спал. Сасори обнимал Сакуру, тем самым пытаясь ее успокоить. Конан подошла к розоволосой. - Сакура, — позвала она Харуно. Синеволосая успела успокоиться, ведь Сакура после собрания в башне осталась с ней, и они поговорили. — Успокойся. Я уверена, что все будет хорошо. Тебе нельзя волноваться. — Сакура повернула к ней голову и обняла Конан. — Удачи. — Прошептала Харуно. Синеволосая только кивнула и удалилась за дверью. Все те, кто находились в зале, замерли. Конан стояла посреди зала. Она постеснялась снять плащ, ведь так ее проще узнают. Хокаге вскинула брови и удивленно уставилась на гостью. Цучикаге расширил глаза. Мизукаге не пошевелила и мускулом на своем лице. Казекаге сидел в полном спокойствие, но внутри него была растерянность. А вот Райкаге начал испытывать некую злость и сразу стукнул кулаком по столу, отчего тот немного треснул. — Что здесь делают Акацуки? Атакуем! — Скомандовал он своим сопровождающим. Те были готовы применить силу, Конан стояла в полном спокойствие, вмешался Цучикаге. — Стойте! Этому должно быть объяснение! Если она из Акацуки, то явно пришла не просто так. Верно? — Он обратился к Конан. Райкаге, что-то недовольно бурча, сел на стул. Девушка вдохнула побольше воздуха. — Верно, — четко сказала она, — но перед тем, как снова предъявить попытку нанести мне хоть какой-то вред, знайте, что я явилась с благими намерениями. — Все уставились на Конан. Цучикаге заинтересованно поднес палец к виску. Хокаге облокотилась на спинку стула. Казекаге все так же спокойно сидел. Только его сопровождающие немного нервничали. Мизукаге как-то слишком радостно улыбнулась. — Тогда мы тебя слушаем! — Уверенно сказала она. Все кивнули. — Я могу точно и без какой-либо лжи сказать, — она вдохнула, — что организации «Акацуки» больше не существует. — Все те, кто присутствовал на этом собрание раскрыли рты, но потом сделали недоверчивые лица. — Что?! — Воскликнули Мизукаге и Хокаге. — То есть, как не существует? — Спокойно спросил Казекаге. — Вот так. Наш Лидер погиб. — Она вдохнула, потому что глаза начало щипать. Райкаге снова стукнул кулаком по столу. — Да она врет! — Воскликнул он. Конан совершенно безразлично на него посмотрела. — Попрошу Вас успокоиться, Господин Райкаге! — Перебила его Мизукаге. — Девушка еще не договорила! — Она посмотрела на Конан. — Если бы я врала, — начала синеволосая, — то не за какую-либо плату не согласилась бы тут перед вами так унижаться, Господин Райкаге. — Тот уже хотел что-то сказать, но его заставили сесть обратно на стул взгляды других Каге. — Теперь от лица Акацуки вашим деревням и государствам ничего не угрожает. Кто-то из нас, конечно, может нести какие-то убытки, но смотря на их плащи, не думайте, что они до сих пор члены организации. Но у меня есть просьба. Если вы только сможете ее исполнить. — Конан устремила свой взгляд на всех Каге. Те только кивнули. — За дверью стоят четверо нукенинов, которые хотят вернуться в свои деревни. Я прошу вас, если вы сможете, примите их обратно. — Она выдохнула. — Ну пускай заходят, — на удивление всем, сказал Цучикаге. Конан слепила лягушонка из бумаги и отправила его за дверь. Когда Итачи, Дейдара, Сакура и Сасори увидели его, то глубоко вдохнули и вошли внутрь. У Харуно ноги стали ватными. Она перестала дышать. Единственной ее опорой был Сасори, который держал ее за талию. Когда в зале рядом с Конан встали четверо нукенинов, Каге встали. — Не может быть… — Прошептала Хокаге. Теперь, именно теперь, она снова видела свою ученицу живой. Цунаде хотела подойти и обнять ее, но понимала, что это может вызвать не лучшее мнение у других. Сакура осмотрела всех тех, кто присутствовал в зале. Ее учительница, от вида которой Харуно улыбнулась, а рядом с ней Какаши и Шикамару. Она сразу же опустила взгляд. Но поняв, что сейчас ее держит Сасори, а с той стороны на нее никто злобно не смотрит, она вновь подняла глаза. Теперь Сакура увидела, как Цунаде ей улыбается. Как ей улыбаются Какаши и Шикамару. Она улыбнулась им в ответ. Посмотрев в другую сторону, Харуно замерла. Гаара. Живой Гаара стоял перед ней, а рядом с ним Темари и Канкуро. Они стояли в ужасе, но Гаара почему-то спокоен и даже рад. Потом она встретилась глазами с злостным взглядом Райкаге, потом с привлекательными глазами Мизукаге, которая ей тоже немного улыбнулась, а потом и спокойный взгляд Цучикаге. Когда молчание прошло, Конан снова вдохнула воздух в свои легкие. — Именно этих четверых нукенинов я хочу, чтобы вы приняли обратно в деревни. — Мизукаге присвистнула. — Ну блондина я бы себе забрала. — Она подмигнула Дейдаре. Сакура и Сасори пропустили смешок. — Хокаге, Вы примите меня обратно? — Раздался голос Итачи. Все со стороны Хокаге, да и сама Цунаде, были в шоке. Она опустила взгляд на поверхность стола. Но резко подняла голову и улыбнулась. — Итачи, мы ждем тебя дома. — Учиха кивнул и ушел. Он только попрощался со всеми, Конан даже пропустила слезу, как и Сакура. Но они же не навсегда расстаются. — А вот с этими тремя отдельная история. — Сказала Конан и показала на Дейдару, Сакуру и Сасори. — Какая же? — Спросил Цучикаге. — Мы скоро поженимся, и у нас будет ребенок. — Сказал Сасори и снова обнял Сакуру. Цунаде открыла рот. Гаара расширил глаза от удивления. Но через секунду Хокаге успокоилась. — У вас есть варианты? — Спросила она, продолжая улыбаться Сакуре. — Госпожа Хокаге, — обратился к ней Гаара, — у меня есть одна мысль. — Цунаде кивнула. — Мы можем им дать два гражданства. Они смогут жить у меня в Суне и у Вас в Конохе, как им будет удобнее. — Хокаге кивнула. Такая идея ее определенно радовала. — Вы согласны? — Он посмотрел на довольные лица нукенинов. — Да. — Сказала Сакура. — Но так уж мы будем жить в нашем доме, в лесу. Но иногда… — Ей абсолютно не дали договорить. — Это уже как вам будет удобнее! — Сказала Мизукаге. — А я с ними, если можно? — Цукури умоляюще на всех посмотрел. Каге кивнули. Сасори тяжело вздохнул. Когда собрание окончилось, все вышли. Сакура сразу же подошла к уже собирающейся удаляться Конан. — Конан! — Крикнула Харуно. — Сакура, что случилось? — Розоволосая заключила ее в объятия. Они заплакали. — Мы ведь не прощаемся, верно? — С такой детской наивностью спросила Сакура. — Конечно, нет. Мы будем часто видеться! — Они снова обнялись. Конан помахала ручкой Дейдаре и Сасори и удалилась. Через несколько секунд хотели уходить и они, но их оторвали. — Сакура! — Крикнул этот до боли знакомый голос. Девушка обернулась и увидела свою учительницу. Она аккуратно подошла. Сердце бешено стучало в груди. Коленки тряслись. Когда расстояние между ними было маленькое, Сакура заглянула в глаза Цунаде. Доброта, любовь и забота. Она снова видела это все в глазах своей учительницы. — Госпожа Цунаде, я… — Она сдерживала слезы. — Хочу извиниться за все! За то, что я сделала и могла сделать. Простите меня! — Она обняла Хокаге. Та прижала ее к себе сильными руками, отчего Харуно заплакала. — Сакура, — она приподняла ее голову, — я горжусь тобой! — Харуно застыла. — Ты выбрала тот путь, на котором считаешь себя живой. И он твой. Даже если он такой неправильный, как может казаться другим. Мы все любим тебя. Мы простили тебя. Я люблю тебя, Сакура. Я рада, что ты нашла свой путь, человека. Мне хочется посмотреть на твоего ребенка. — Цунаде улыбнулась. — Спасибо! — Прошептала Сакура, но Сенджу ее услышала.