Облако цвета платины

      — Ну… Эмм… Спасибо, что провёл, — говорю, смущённо опустив голову.       Наконец мы подходим к моему дому. Весёлая прогулка получилась. За сегодня мне дважды показывали дорогу, так что ещё немного и мне можно будет ставить диагноз «топографический кретинизм», а он, насколько я знаю, не лечится. А всё из-за того, что я согласилась на прогулку по городку с целью посмотреть местные школы. Но, в любом случае, я и Такеши-кун замечательно провели время и под конец прогулки моё настроение было на самых высоких отметках. Ещё оказалось, что Такеши и правда играет в бейсбол, к тому же в основном составе. Также я узнала больше о Средней Намимори, в которой, собственно и учится мой «гид», а потому мой багаж знаний о ней на данный момент тяжелее, нежели о двух других заведениях. Посему, думаю, пока что часа весов склоняется именно к ней. После того как мы обошли все школы, я понимаю, что хоть позитивные эмоции переполняют меня и расходиться не хочется, но домой всё-таки пора, ведь на телефонных часах уже восемнадцать пятьдесят шесть.       — Хаха. Ничего страшного, я тут живу неподалёку.       За то короткое время, что мы провели вместе, таскаясь по городу, до меня дошло, что он определённо из тех людей, которые всегда готовы прийти на помощь нуждающимся. И верный своему делу, что не менее важно, особенно потому, что про бейсбол мы говорили больше всего — жаль, что раньше я не смотрела прямые трансляции матчей, ибо много чего так и не поняла. Честно признаться, я приятно удивлена, потому как таких искренних и весёлых людей редко можно встретить, а Такеши-кун такой… он одновременно успокаивает и дарит некоторую гармонию. Я так себя чувствую только когда в наушниках, или в ванной, тёплая водичка чудесно расслабляет… Нет, есть ещё одно сравнение: это когда я дома и идёт дождь. Редко, но, прикладывая к холодному стеклу чело и наблюдая за падающими с небес хрустальными каплями, я расслабляюсь, любая тревога отпускает моё тело, также как и впадает в сладкую полудрёму душа.       — Ммм… Может, зайдёшь на чашку чая? — думаю хоть как-то отблагодарить этого парня за доброту, а там уж мама постарается. Она-то никого голодным не отпустит: заставит съесть не только тортик или печенье, но и первое, и второе и салат в придачу. Самое интересное, так непринуждённо, что даже не заметишь… Хотя потом будет допрос.       — Я бы с удовольствием, но мне уже пора, — всё с той же милой улыбкой говорит он. — Ладно, ещё встретимся.       — Ещё раз спасибо, и извини, что тебе пришлось таскаться со мной ещё сюда! — кричу ему вслед и машу рукой.       — Та я же говорил, что мне тут недалеко, — оборачивается он и кричит в ответ, — просто надо немного вернуться. Ага, пока!       «Забавный…»       Разворачиваюсь и захожу в дом. Смотрю на полку с обувью. Кое-чего не хватает.       «Папаня ещё не вернулся».       — Я дома! — как всегда говорю это, дабы сообщить, что моя туша успешно добралась-таки к изначальному пункту назначения.       Мама тут как тут выглядывает из кухни: больно уж счастливая, глаза горят, будто две лампочки вставили, а растянувшая лицо улыбка просто копия «фишки» Чеширского кота. Эх, нетрудно догадаться, что сейчас будет. Она ведь вечно так: кого не приведу или кто не проводит меня домой, того она сразу посвящает в «почётное» звание своего зятя. Мдес, вот потому у меня до сих пор не было, да и сейчас нет, парня. Вместо этого было однажды такое, что молодой человек, который рискнул положить на меня глаз, после знакомства с моей мамой (тут можно Мама и с заглавной буквы, но с прописной не так жутко кажется) уже через полчаса (я засекала) спасался с моего дома, на всю округу вопя «Помогите!». Эх, вот потому никогда не буду знакомить своего парня с мамой, пока дело не дойдёт до твёрдого предложения руки и сердца, иначе будущая свекровь обязательно спугнёт «героя».       — Встретила на улице, спросила дорогу, оказался очень вежливым человеком, провёл, - только мама открывает рот, пресекаю все вопросы на корню.       — Даже повеселиться не дала, — надувает щёки мамочка, типа дуется.       — А что поделаешь, — усмехаюсь теперь я.       — Кушать будешь? — говорит, вернувшись назад в кухню, будто минуту назад ничего не было.       — Нет, я не голодна, тем более, ты на время смотрела?       — Да. А вот кое-кто, видимо, нет, — Блин, зачем я напомнила ей за время? Она же не любит, когда я возвращаюсь под вечер. Для неё я всё так же маленькая и гулять мне в такое время нельзя. Ё-маё, мне ж не пять лет!       — Ма, я знаю, — говорю в своё оправдание. — Я ходила искать школы, чтобы уже завтра пойти и подать документы.       — И как? Нашла? — захожу на кухню и сажусь за стол, пока мама заваривает чай и после, поставив передо мной кружку, тоже присаживается напротив меня.       — Да. Их тут оказалось аж три… — задумчиво отвечаю, отпивая напиток и откусывая рисовое печенье, так удачно выставленное на стол. Мама, как обычно, знает, чем меня соблазнить, дабы я не ложилась спать голодной. — Средняя Мидори, Юран и Намимори.       — Как всегда пойдёшь одна подавать?       — Ага. И со мной идти не надо, — Знаю, что такой вариант её не устраивает, но ещё с прошлого переезда в Хирацуку я сама начала подавать документы. Не помню, чем я тогда отстояла свою мысль, но мне так и правда проще. Не так стыдно, а то вроде взрослая, а с мамой по директорам хожу. А вот мамочка тогда обиделась, ибо, как уже было сказано, в её глазах я даже палочки для еды держать не умею.       — Ну, это твоё решение и менять его я не собираюсь, — но всё же достаточно спокойно говорит она, пожимая плечами, и поднимается, глядя на настенные часы. — Значит, тебе завтра рано вставать, тогда ещё часик можешь посидеть, а потом спать.       Как всегда переживает, дабы её дочь выспалась, хотя прекрасно понимает, что та может сесть за свой ноутбук и проторчать за ним до самого утра. Благодарно улыбнувшись, выхожу из-за стола и направляюсь в ванную, поскольку сегодня и впрямь: выспаться не дали, хоть лягу пораньше. Мама забирает чашку и моет её.       После приятного тёплого душа, который занял минут двадцать (ну я всё-таки девушка), поднимаюсь по ступенькам на второй этаж и захожу в свою комнату. Прямоугольное маленькое помещение, интерьер в нём выполнен в светло-карамельных тонах. Когда я впервые вошла в эту комнату, то влюбилась в неё, а после уж расстановки мебели — вовсе никому не отдам. Потому что солнце, похоже, никогда не покидает её. Лучи рисуют белоснежные оконные силуэты на стенах и двери напротив, на кровати, на дверцах углового шкафа. Яркие зайчики отдыхают на гладенькой поверхности письменного стола и на крышке ноутбука, заглядывают в каждую книжку на полке над ними, иногда мелькают в зеркале туалетного столика. Словом, моя уютная бежевая крепость, в которой даже вечерние сумерки не смогут заставить меня грустить.       Зайдя и закрыв за собой дверь, на которой, кстати, кофейным по бежевому написано на табличке «Мичико», сразу натыкаюсь взглядом на Исами, который вальяжно развалился на кресле-гамаке, прикреплённому к потолку. Никогда не понимала, как он может там спать, на спине, ещё и передние да задние лапы в разные стороны. Вздохнув, подхожу к нему и сама забираюсь в гамак, отодвигая соньку в сторону, хорошо, что сидение большое, так что даже с ногами я помещаюсь тут с ним вдвоём и ещё немного свободного места остаётся. Исами посматривает на мою наглость с укором, но ничего не говорит, продолжая дрыхнуть дальше, используя мою ногу вместо подушки. Мы любим так сидеть с полчасика, слушать тишину, глядя в окно, как ночь потихоньку натягивает над домами чёрную вуаль, посыпая её сверху блёстками-звёздочками, чтобы было красивее. Но надо идти мне спать, поскольку завтра будет не до отдыха. Подхожу к будильнику и завожу его на шесть тридцать, ставлю на стол возле ноутбука и ложусь спать.       «Да… Завтра волосы не расчешу».       А они же ещё влажные. А потом спрашивается, почему я не отращиваю и так фактически под каре обрезанные волосы: да потому что они у меня вечно иссечённые из-за таких ночных издевательств над ними. Да и с длинными волосами жарко летом, и в глаза они лезут. Ладно, париться над этим буду завтра. После того, как я наконец уложилась, на пару минут вновь возвращается тишина, но после её спугивает негромкое шуршание, которое я ощущаю на своих ногах, как что-то тяжёлое начинает топтаться по ним.       — Спокойной ночи, Исами, — в ответ это нечто тяжёлое залазит под одеяло, укладывается на мои ноги и начинает тихонько урчать. Под эту незатейливую мелодию я начинаю погружаться в сон.

***

      Исами уже перешёл в третью стадию миссии «Подъём, а то я уже не сплю и вы не должны». Скажите, вот зачем я ставила ту консервную банку под названием будильник, если у меня имеется живой и, в отличие от первого, его заводить не надо? Да и «живой» будит куда эффективней «механического», поскольку пока не поднимешься — не заткнётся, даже если чем-то в него швырнуть.       «Если мой кот решил, что пора вставать, то переубедить его в этом будет сложно».       Почему-то вспоминается фраза моего бывшего одноклассника, когда у меня ещё кота не было. Как я тогда смеялась с его слёз, не верила, и вот она — расплата, только интересно, за какие такие грешки я расплачиваюсь. Ведь с тем одноклассником мы жили душа в душу. Ну да, пару раз постебалась над ним, разок подставила… Но это ж было так, по приколу, и «выбрыки» мои были не очень существенными. Его даже не наказали… Он просто перевёлся в другую школу. Такая история…       Но этот Исами.       «Надо будет выгонять его со своей комнаты в следующий раз».       Сколько раз я уже себе обещала, ведь у него есть своя кроватка, но всё никак не возьмусь. Почему? Потому что, как только ложусь спать, оставляя его за дверью, он делает такую моську, ну точно плагиатит кота со Шрека, и попробуй отказать. Так и живём, терпя постоянные выходки сего усо-лапо-хвоста, особенно потому, что дверь обычно в комнату я закрываю, а потому в туалет и поесть можно выходить только с моего разрешения. Так и сейчас: кое-кому явно кое-что надо, а посему, хозяйка, поднимай голову и ещё не до конца сфокусировавшимся зрением силься прочитать ярко-зелёные циферки на часиках.       «Чтооо… Пять двадцать семь! Да вы издеваетесь, ещё часик могла поспать».       На улице ещё ночь, и потому в комнате тьма поселилась в каждом уголочке, такое чувство даже, будто это оторванный кусочек вуали задерживает сон на моих глазах, и если я сделаю хоть одно движение — она растворится, как сахар в чашке с горячем чаем, и от сновидения останется только тёплая постель и сладкая нега. Эх, под одеялом тепло и вылезать из под него не хочется, но надо: Исами сам до дверной ручки не дотянется и тем более не откроет себе проход силой мысли. Потому спускаю ноги на пушистый коврик, но при этом получше закутываюсь в одеяло, будто в плед, пусть знаю, что даже, если лягу обратно, больше не засну, просто не смогу.       Выпустив наконец исстрадавшегося Исами, плетусь за ним, неестественно громко в ночной тиши шлёпая босыми ногами по деревянному полу. На первом этаже наши пути с кошаком расходятся: я на кухню, он — по своим неотложным делам. Во всём есть своё благо: раз не усну теперь, то хоть вкусненького чайку с бутербродом сделаю. Мама встанет только через полчаса. Значит, беру это всё и иду к себе, полажу в Интернете. Беру в руки нож и, достав с холодильника сыр, колбасу да масло, отыскиваю почти что на ощупь батон. Начинаю это всё аккуратно нарезать и заодно вспоминать, как я впервые взялась за прокачку этой ветви женских навыков. Хоть они до сих пор не достигли высоких отметок, а касательно маминого уровня вообще молчу. Эх… весёлое было время, забавно, как я тогда себе пальцы не поотрезала.       «Грязь, блестит лезвие ножа, кипит масло, крики-вопли — я готовлю себе завтрак».       Именно так это всё можно описать. Хехе, хорошо, что я читером была, попросила тогда маму научить меня хотя бы самому основному, а то на уроке кулинарии было бы ну очень весело…       Пока я тут делаю бутерброды и вспоминаю прошлое, припёрся котэ и требует тут колбасу. Ага, щас, разбежалась, ещё до сих пор помню, как влетело от мамы за прошлый раз.       — Бутерброды делаешь? — от неожиданного голоса я врезаю лезвие себе в палец. Ой-ёй, — Ну почему ты такая невнимательная у нас? Давай сюда, перевяжу.       Стоящий на пороге сонный мужчина наконец заходит на кухню и щёлкает включателем. Яркий свет ударяет мне по глазам, из-за чего приходится их зажмурить, но когда привыкаю, вновь открываю. Сфокусировав взгляд на папе, который достаёт с полки аптечку, кладу нож на стол. Мне одной интересно, откуда папаня знает, где она будет стоять в новом доме? Такое ощущение, что у врачей нюх на лекарства. Сажусь на стульчик, протягивая раненную конечность. Глава семейства спокойно достаёт перекись и лейкопластырь, как всегда, перестраховывается на случай подобных инцидентов. Привычка.       — Ну и как там? На работе? — не выдерживаю я тишини, в отличие от той, что бывает, когда мы с Исами сидим в моей комнате — эта давит на барабанные перепонки, та ещё и перекись пощипывает, создавая некоторую стену, хотя на самом деле её никогда не было.       Отец переводит свой взгляд с царапины на моё лицо. Тёмно-синие глаза внимательно наблюдают за мной, их цвет такой загадочный и проникает в самую душу. Наверное, я никогда не привыкну к этому взгляду, особенно после бессонной ночи, проведённой в операционной. Эти тёмные круги под глазами делают и так фактически строгий взгляд совсем злым. Но этот человек передо мной не относится к холерикам, так, покричит для приличия и пойдёт дальше. А вообще я люблю этот оттенок глаз, и хорошо, что он передался и мне, хотя и получается, что глаза у меня выделяются на фоне моих светлой кожи и волос, слишком тёмные.       — Как всегда, всё прошло гладко, осталось только желание самого больного быстрее поправиться — и дело в шляпе, — наконец говорит он и улыбается. Довольный своей работой.       — Кстати… — говорю и усмехаюсь ему в ответ. — Я тут недавно случайно в твой камп заглянула, оказывается у меня… Да что там у меня — у нас всех достаточно богатый внутренний мир!       — Ты когда-то со своими шутками дошутилась, — всё так же улыбается папа, наклеивая пластырь на палец. Ну понятно о чём идёт речь.       — Кхем… Я тут не мешаю вам шутить?       Мама, как всегда, любит прервать наш комедийный дуэт. Смотрю на часы, висящие у холодильника. Как я и говорила, встаёт наша пташка всегда в одно и то же время, будто будильник всегда заводит, хотя в комнате родителей его нет. Биологические часы у мамы очень хорошие.       Заканчиваем мы с мамой дискуссию на том, что мне пора одеваться и собираться в походы по школам, мама, как обычно, начнёт готовку, а потом сама решит, что будет дальше делать, ну а папа пойдёт спать, он же всю ночь работал всё-таки. После обычных утренних водных процедур собираюсь я достаточно быстро, достав из шкафа обычную, как я её называю, кофту-матроску в бело-синих тонах, шорты выше колен красного цвета да черные гольфы вытянуты из тумбочки возле шкафа. Далее расчёсываю свои запутанные волосы, с более длинных локонов спереди заплетаю две косички и завязываю их сзади одной резинкой. Подготовить документы и положить их в сумку успеваю до накрытия на стол завтрака, что обеспечивает мне спокойный приём пищи       Выхожу из дома в восемь десять и направляюсь в первую школу. Мидори, вроде бы её название. С рассказа Ямамото-куна это имеющее хорошую репутацию частное учебное заведение, где учатся одни девочки, и поступить туда достаточно тяжело. Но вдруг мне повезёт и я туда попаду? Вот здорово будет, хотя… С моими-то оценками, болтающимися на уровне среднему-ближе к низкому это вряд ли. Но с чем порой чёрт не шутит — попробовать-то не запрещается.       Когда я наконец достигаю пункта назначения вижу интересную картину. У ворот стоят двое. Скорее всего, тот мужчина постарше учитель, а девушка — ученица этой школы. Ростом эта девочка, наверное, будет слегка повыше меня, её недлинные каштановые волосы аккуратно собраны в небольшой хвостик. А в этого заведения неплохая себе форма, мне нравится: серая короткая юбка, бежевая жилетка, белая блузка и вместо галстука под воротником приколот синий бантик. Забавно.       — Ну вот скажи, сколько ты ещё будешь опаздывать! — кричит мужчина на скромно так замявшуюся учащуюся.       Я решаю не вмешиваться и дождаться, пока они разберутся, но этот учитель, скорее всего, судя по одежде, физкультурник, замечает меня.       — Доброе утро, — отвлекается он от девушки и смотрит на меня. — Чем могу помочь?       — Доброго, — поклонившись, спокойно отвечаю. — Я бы хотела документы подать в эту школу. Недавно переехала в этот город.       — Сама? Редко к нам приходят ученики с этой документацией, обычно этим занимаются родители… — не без удивления в голосе говорит мужчина, хотя мне не привыкать. — Миура, — спустя секунду он обращается к опоздавшей и мигом получает ответную реакцию в виде странного явно изображающего испуг звука типа «Ха-хи!». — Раз так, то сделаешь что-то полезное. Проводишь её к кабинету директора, — мы отблагодарили сэнсэя поклоном и девушка поспешила вперёд, кивков показав мне следовать за ней. — Но учти, ещё раз опоздаешь не пущу! — прилетело нам в спины.       — Да… Любят у вас тут покричать, — шучу, когда мы уже вошли в здание школы и учитель не может нас слышать.       — Хару не виновата, что встретила Реборна-чана, — бубнит себе под нос девушка, но после, будто вспомнив о чём-то хорошем, спокойно смотрит на меня и мило улыбается. — Так ты здесь недавно? Что ж, я Миура Хару, будем знакомы.       — Окада Мичико. Можно просто Мичи, — улыбаюсь в ответ. — Ну так где ваш кабинет директора?       — Не волнуйся, я проведу! — посмеивается она, когда мы поднимаемся по лестнице. — А ты ещё куда-то подаёшь документы?       — Ага, — говорю несколько удивлённо, потому как ожидала другие «стандартные» вопросы, но не это. Потому отвечаю слегка задумчиво. — Также в Среднюю Юран и Намимори…       — Среднюю Намимори?! — карие глаза Хару становятся круглыми и она смотрит на меня… со страхом, что ли?       — Даа… А что? — от какой-то неподдельной опаски на её лице мои ноги сами по себе останавливаются, а по спине пробегает стая мурашек.       — Просто… — она оглядывается по сторонам и вдруг делает жест, дабы я наклонилась к ней и как-то заговорчески тараторит. — …Я там проходила мимо пару раз, чтобы увидеть там одного милого ребёночка, он там частенько бывает, очаровашка такой, но кроме этого там ещё хулиганы, взрывы и много чего другого очень уж странного… Жутковато было. Хотя есть там и хорошие парни.       На её щеках наливается румянец, и я про себя вздыхаю.       «Ясно всё с тобой».       Но то, что она только что описала, всё же вызывает у меня двоякое чувство, потому что это немного отличается от рассказов Ямамото-куна. Вообще такое впечатление, будто она не хочет, чтобы я подавала туда документы как раз таки из-за этого румянца на её щеках. Хмм… Интересно, а сам Такеши-кун в курсе, что происходит в его же школе? Если уж Миура-сан и правда там такое видела… или, возможно, это ей показалось, потому что в этой школе, похоже, она не привыкла к обществу парней… Кто её знает?       — А вот и кабинет, — с размышлений меня вытаскивает голос Хару, оповестивший, что мы на месте.       — О. Спасибо, что проводила, Миура-чан.       — Можно просто Хару. Может, как-нибудь встретимся, я тебе город покажу: тут есть такие классные магазинчики и кондитерские, пирожные в которых такие — просто пальчики оближешь! — хах, забавная у неё моська… впрочем, она меняется сразу на сокрушённую, стоит взгляду упасть куда-то мне за спину. — Ха-хи! Я же опаздываю! Ну, Хару-сан побежала, а то и так ещё одного сэнсэя надо выслушать!       Громко стуча каблучками, она скрывается за поворотом в перекрёстный коридор.       Чудная эта Миура Хару: с одной стороны боится парней, но с другой, похоже, очень любит детей, и, скорее всего, именно мужского пола. Будет интересно пообщаться с ней как-нибудь позже, пока что же я смотрю в сторону, где она скрылась, а затем поворачиваю взор к двери. Ну что, директор, пора с тобой познакомиться. Первый шаг, разумеется, стук. После, дождавшись приглушенного «Войдите», делаю первый шаг за порог кабинета.       — Доброе утро, — делаю поклон. — Я насчёт зачисления в эту школу. Меня зовут…

***

      — А… Господи. Я думала, что сегодня от него не выйду.       Шумно выдыхаю. Да, это старичок достаточно занудная особа: продержал меня целых полторы часа, я думала, что не выдержу всех его расспросов. Та, наконец, свобода, через неделю перезвонят с сообщением поступила или нет и, если да, то ещё через одну я уже смогу выйти на занятия. Так, я могу успеть ещё в одну школу, а вот одну придётся оставить на завтра, если темп допросов там будет идентичный.       «Ну и куда дальше, в Юран или Намимори?»       Думать над спокойно этим мешают всплывшие в памяти слова Хару.       «Жутковато было».       После такого заявления страх невольно проходит по телу и находит пристанище в сердце, охлаждая кровь до состояния холодной воды в кране, даже кажется, что пальцы на моих ногах замёрзли, хотя на улице-то тепло да и на ногах лёгенькие, но всё-таки кроссовки. Хмм… думаю, сегодня Намимори может подождать. Юран тогда, пока что?       Радуясь своему разумному выбору, иду к названному учебному заведению. Но стоит тому показаться в поле моего зрения, как улыбка тут же стирается с моего лица, как и желание поступать сюда вычёркивается с и так маленького списка.       Разочарование нереально велико, когда на мои глаза попадается девчачья форма сей школы. С длинными рукавами белая кофта, синяя матроска, под которой повязана красная лента, длинной ниже колен синяя юбка со складками. Очень похоже на закос под девяностые. Боже… Пойду-ка я лучше отсюда. Иначе, боюсь, если поступлю сюда, то буду носить мужскую форму: классический пиджак с воротником-стойкой синего цвета, белая рубашка и такого же цвета как пиджак штаны. Эх, так бы оно и было, потому как не люблю длинные юбки, издевательство просто, а не одежда. Лучше уж мужская одежда — буду уникумом.       «Но подать документы надо… Или нет!»       Однако, переборов через некоторое время своё нежелание идти в эту забытую «богом моды» школу, делаю первый шаг на её территорию. Дойти до директора здесь проще, я спросила о направлении у снующих по коридорам учеников (у парней, кстати, а не девушек, боюсь заразиться любовью к длинным юбкам). А вот и кабинет. Что ж, ещё один демон, здравствуй. Хотя… может, и не демон. Спасибо хоть, что не грузишь так, обходясь теми самыми «стандартными» вопросами над ответами на которые мне не приходится так долго думать.       Ладно. Остаётся теперь одна школа, последняя… Да, Намимори. Эх, наверное, стоит пойти всё же сегодня, ибо завтра могу не дойти, если не сбудусь быстрее.       Дохожу я к ней всего минут за тридцать. Смотрю на телефон, который показывает время одиннадцать сорок, по моим подсчётам здесь как раз начался третий урок. На горизонте я уже вижу эту школу, а вот у ворот стоят несколько мужчин. Странно, одеты они одинаково, даже причёски такие же, все в стиле аля Элвис Пресли. Неужели это те хулиганы, о которых говорила Хару-чан?! Среди белого дня да ещё и на глазах всей школы, потому как на ворота выходят большинство окон здания! Так… Надо успокоиться, иначе могу показаться лёгкой добычей… Ага, не покажись тут, когда сама-то маленькая и если бы не шорты, то вообще за юношу сойти могу, главное, что спасает, это причёска, резиночка-то девчачья. Надеюсь, что пронесёт. Спокойно обхожу их, но вдруг…       — Стоять! В школу без школьной формы вход воспрещён! — окрикивает меня самый высокий и, что самое главное, сам-то на ученика не похожий, мощный такой парень, ещё и держащий в зубах какую-то травинку.       «Ну вот, вляпалась по самые помидоры».       Меня в этот момент почему-то не особо интересует, почему он заикнулся за мою форму — меня больше волнует не получу ли я часом по своей бедной головушке. Хотя, может, он просто решил докопаться, но это меня всё равно не очень утешает. В любом случае после его слов я не могу выйти из положения «по стойке — смирно», стою как вкопанная, проще говоря. Будто в армии, честное слово, и голос у этого типа, как у закалённого прапорщика.       — Кстати, я тебя раньше не видел. Чужакам запрещено проходить на территорию этой школы.       «Что?.. Я просто документы пришла подавать».       Та с горла не вырывается ни звука: этот янки смотрит мне прямо в глаза и меня всю начинает трясти. Но ничего особо страшного для моей жизни или здоровья не происходит: мою неподвижную тушку просто берут за шкирку и выпирают из территории, закрывая за мной врата. Ох, но я и впрямь, потирая затылок, чувствую себя нашкодившим котёнком…