Мед.ведь.ма

Партнёрство приносило не только раздражение, но и удивление, причём поочередное. Когда Чонгук втиснулся в пошитый по нему наряд, оглядывая себя перед зеркалом – слишком давно не ходил на светские вечеринки и отвык от себя в подобном образе, - Чжунэ застыл на мгновение, проходя мимо и, пока застёгивал манжеты леопардовой рубашки, с трудом переборол отвисание челюсти. Поняв, что замечен за разглядыванием, дракон подобрался и прошагал дальше. Чонгук пригладил бока чёрного пиджака и отметил, что при должном выражении лица не уступает в пафосе и производимом впечатлении своему отпускному компаньону. Лакированые ботинки с узкими носами служили словно продолжением чёрных обтягивающих брюк, в которых накаченные ноги золотого смотрелись идеально длинными и стройными. Он, конечно, не девушка-модель на подиуме, но, зная тенденции своего поколения и последствия эмансипации, угадывал, какую реакцию способен вызвать у женского контингента. Чжунэ опять дольше положенного мужчине провозился с укладыванием волос, и когда они вошли в лифт, сам же поглядывал на наручные часы, будто опаздывал куда-то по чьей-то вине. На самом деле, его не смущало то, что он может задержаться на какую-либо встречу, просто его напряжение от присутствия недруга сказывалось вот в таком жесте, потому что грубить и дерзить за сутки ему банально наскучило. Презрение перетекло в молчание, выйдя на новый уровень проявления. Чонгук прислонился к задней стенке, пока кабина ехала вниз, привычно сложив руки ниже живота и отстукивая пальцами секунды. - А такси ты вызвал? - Да, два, одно тебе, второе себе, - проворчал Чжунэ. Золотой не стал уточнять, шутка это или правда, потому что решительно собирался дать в ухо самоуверенному нахалу, если тот попытается улизнуть или выкамаривать чёрти что. Они покинули гостиницу и, когда Чонгук уже начинал вертеть головой в поисках транспорта, Чжунэ плавно, ковыряясь в телефоне и с кем-то там переписываясь, перешёл дорогу и поплёлся пешком по тротуару, вдоль тех самых белых стен, покрытых красной черепицей, что напомнили золотому китайские фанзы, когда они только приехали. - И далеко нам идти? - Трое суток, - не глядя на него, отбрехался Чжунэ, сворачивая на углу налево. На стене, как этикетки на одежде, красовались знаки с надписью «Чаймс», который дракон по приезде упомянул в качестве каких-то особенностей местонахождения. Они прошли ещё метров сто, если не меньше, и оказались перед коваными высокими воротами под старину, за которыми, вся в подсветке и готическом величии, возвышалась католическая часовня. Не останавливаясь, изредка поглядывая под ноги, Чжунэ шёл по направлению к ней, входя в распахнутые автомобильные ворота. И, что странно, они были вовсе не единственными, кто тут ошивался. Туристы сновали туда и оттуда неровными, но не иссякающими потоками. - Мы что… ночью идём в церковь? – уточнил Чонгук, припоминая, что, вроде, планировали клуб. - Ну да, мы же выяснили, что вы – ваша шайка инкогнито – сектанты, разве тебе это не по душе? – Чжунэ прекратил идти, и не ехидно, а скорее откровенно издевательски усмехаясь, убрал мобильный в карман. – Уймись, это просто исторический памятник, идём, дальше то, что нам нужно. Они обошли костёл, светящийся островерхими оконными глазницами, аркбутанами и миниатюрными шпилями по углам изломов крыши, и, когда пробрались под арками пристройки венецианского стиля, очутились на верхней площадке двухъярусной ресторанной площади. Несмотря на то, что за теми самыми белыми стенами, ограждающими этот обрывок старины эпохи колониализма, возвышались гиганты небоскрёбов, как исполинские динозавры грозящие наклониться и сцапать маленькую живность, создавалась магия защищённости под надзором почти двухсотлетней церкви. По верхнему ярусу, вдоль обводной прогулочной галереи, пышно зеленели деревья, превращая этот большой внутренний двор в висячие сады. Внизу, окружённые входами в разные кафетерии, рестораны и бары, рассыпались под открытым небом столики. Журчали фонтаны, чья вода из-за лампочек и окружающих их цветов казалась зелёной, на столиках стояли красные свечки, яркими огоньками манящие посетителей, играла обворожительная музыка. Чжунэ указал на лестницу. - Идём. Чонгук с восторгом изучал это место. Оно было прекрасно, элегантно, оно зачаровывало. Церковь при данных условиях, внешне, была заменой замка из Диснейлэнда, а не домом Божьим, где в уединении и тишине молятся. Нет, скорее это аттракцион, где можно хорошо провести время, но так ли это изнутри? Спутник подвёл Чонгука к одной из компаний, занимавших самое удачное относительно вида расположение. Это были два молодых человека, один из которых, высокий, что просматривалось несмотря на то, что он сидел, был со спутницей, с голого колена которой не убирал ладонь. - Сынюн, Сынхун! – Чжунэ пожал им руки, представляя своего «напарника» Чонвоном. Иначе и не мог – по-другому сам с ним был незнаком. Сынюн сидел без дамы, и во всей его повадке: располагающе-хитром взгляде, неторопливости, сдержанности, вежливо-коварной улыбке, Чонгук угадал сильную личность, полностью себе на уме. С такими нужно быть осторожнее. – А что Мино? Всё-таки не приехал? - Замотался на работе, обещал подъехать завтра, - ответил Сынюн и предупредительно выдвинул стул возле себя для Чжунэ. – Какими судьбами так внезапно приехал отдохнуть? - Для отдыха повод что ли нужен? – засмеялся Чжунэ, начав играть очень натурально и убедительно. – Задолбался в Сеуле, задолбался от погоды, задолбался ото всего… - Мы слышали про Чживона… очень жаль. - Вот от этого тоже хочется отойти, забыться в чём-нибудь, - нахмурился Чжунэ, уткнувшись взглядом в стол. Официантка подошла кстати, отвлекая на заказы и выпивку. Драконы не стеснялись пить много и крепко, кроме Сынюна. Он попросил себе относительно лёгкий коктейль, и Чонгук вновь убедился, что этот человек из тех, которые не теряют бдительности. Сам он для разгона попросил себе пива. Сразу заправиться виски и встать на путь по направлению к отключке не хотелось. – Ну, а у вас тут что нового? – выдержав достойную траура по товарищу паузу, стряхнул с себя трагизм Чжунэ и оглядел знакомых. - Здесь всегда что-то новое, это же Сингапур, - улыбнулся Сынюн. - Как тебе моё новое, - кивнул на спутницу Сынхун, заговорщически подмигнув, пока девушка не видела, диктуя официантке то, что будет есть и пить. - Отлично, - оценил Чжунэ, даже не всматриваясь. – Как Дракон поживает? - У него тоже новое, - не менял темы Сынхун. Его, похоже, кроме юбок и того, что под ними, мало волновало иное. – Встречается с японочкой по имени Кико. - Серьёзно? – удивился Чжунэ почти так же, как Чонгук, когда услышал о влюбленности Тэяна. – И как она? - Ну такое… - сморщил нос Сынхун, рукой изобразив жест «так себе». - И давно это с ним? - С лета. - Думаю, в нём говорит любовь к родине, - скромно улыбнулся Сынюн. – Японку не трахнул – считай не патриот*. - С каких пор в Джиёне бродит патриотизм? – хмыкнул Чжунэ. - Он неплохо способствует бизнесу корейских предпринимателей здесь. Раньше были одни китайцы и индусы, да американцы, а теперь даже чеболи филиалы и франшизы сюда насаждают… - Тебе не приходило в голову, - одёрнул Сынюн Сынхуна, - что это лишь потому, что Джиёну проще с ними иметь дело, поскольку не надо учить иностранный язык и звать переводчиков? Я же пошутил, какой он, к чёрту, патриот, в самом деле. - А я бы всё равно тоже японку трахнул, - решительно заявил Сынхун. До Чонгука стало доходить, и он поинтересовался: - Твоя девушка не говорит по-корейски? - Моя девушка? – Сынхун переспросил и, постепенно вникнув в вопрос, провёл взором по своему плечу, ниже, к предплечью, пока на конце руки, под ладонью, не обнаружил женскую ногу. Это подсказало ему, о ком речь. – Ах, Сэнди? Нет, она не говорит. А моя девушка говорит, но она сейчас в Бангкоке. - Дай угадаю: и она не знает о Сэнди? – хохотнул Чонгук. - Сэнди о её существовании тоже не знает. В этом мире полно незнакомых друг с другом людей, почему я должен кого-то сводить и знакомить? – пожал плечами Сынхун. - Логично, - одобрил логику Чжунэ. – Так, значит, Джиён увлечен некой Кико и где-то с ней зависает? - Да нет, он в Сингапуре, она к нему регулярно приезжает, а ты что, повидаться с ним хотел? – уточнил Сынюн. - Нет, просто, думал, если подвернётся случай, представить ему Чонвона. Он теперь с нами, в Сеуле оказывает хорошие услуги, вот, было бы неплохо Джиёну нового дракона показать. - Тут тебе, действительно, лучше с Мино поговорить, он сейчас почти секретарь у Джиёна, я не на такой короткой ноге с боссом. - Секретарь – скажешь тоже! – засмеялся Сынхун, оторвавшись от интимного шептания с Сэнди и услышав слова Сынюна. – Мино просто хитрющая сволочь, которая просочится везде, его карьеризм и амбиции зашкаливают, и, сука такая, ведь безупречно исполняет свои лакейские обязанности, а на подхалимстве хрен поймаешь. Только он так умеет. - Безупречен во всём, - кивнул Сынюн. Чонгук зыркнул на Чжунэ, требуя взглядом позже объяснений, кто это и с чем его едят. Чжунэ незаметно дал знак, что согласен, но не сейчас, разумеется. - Что ж, а в «Убежище»-то мы идём сегодня, или как? – стукнул опустошенным стаканом Сынхун по столешнице. - «Убежище»? – единственный неосведомлённый, полюбопытствовал золотой. - Клуб «Refuge», - пояснил Сынюн, указав пальцем вверх и в сторону. – Буквально несколько шагов отсюда. - Естественно, идём, - нетерпеливо отпил принесённого и ему виски Чжунэ. – Я хочу напиться, натанцеваться, забыться и очнуться рождённым заново. - Если ты сильно напьёшься, то, как максимум, захочешь умереть от головной боли и похмелья на утро, - сказал Сынюн. – Будет ли считаться облегчение от анальгетиков возрождением? - Это всё меня не пугает. Главное – хорошо оторваться сейчас! Чонгук посмотрел на драконов. Похоже, так они и жили, по принципу «после нас хоть потоп». Им всё равно было на завтра, на последствия, на недоразумения или возможное причинение вреда другим людям (да и себе, судя по заявлению Чжунэ). Они брали всё, что хотели, стремились испытать самое яркое, получить самое лучшее. Оно им наскучивало, и они шли дальше. Но невозможно же перебирать бесконечно! Когда-то они не найдут больше ничего нового, что тогда? Упадут и сломаются? Чонгук не думал, что потенциал этого мира можно исчерпать за короткую жизнь одного человека, но ведь на большую часть того, что действительно следует пробовать и делать, драконы и не смотрят. Эгоизм и избалованность сжирают их, и если по молодости это всё кажется забавным, то к чему они придут лет через десять-пятнадцать? К тому, что жизнь осточертеет и захочется убежать куда-нибудь и спрятаться? Золотому было немного жаль Чжунэ и Сынхуна. По отношению к Сынюну он ещё не определился – слишком непонятен. Не такой вертопрах, не такой поверхностный, как другие двое, но какой тогда – не ясно. Допив принесённое, они все поднялись и направились в клуб «Убежище». По рассказам идущих рядом, и даже из разговоров Сынхуна с Сэнди на английском, которые Чонгук частями понимал, он уразумел, что это достаточно прославленное заведение, где выступают звёзды, где отдыхает передовая молодёжь Сингапура. Клуб был хип-хоп направленности с долей R&B, который и играл, когда они вошли. Типичная зона для досуга в любом крупном городе; отсутствие окон, бункер-подвал, бар, горящий разомкнутой пастью среди потёмок, столики вдоль стен, давка на танцполе, множество девиц и парней, что пришли с друзьями или парами. - Ну что, Чонвон, - шепнул на ухо Чжунэ, - печень выдержит с нами отдыхать? - Я больше переживаю за мозги, не распрямились бы извилины от общения с тобой. Небрежно хмыкнув, дракон переместился поближе к своим, и они оказались у бара. В помещении стоял смрад духов. Чонгук не подозревал, что именно так можно будет однажды обозначить достаточно приятные запахи, но они были настолько насыщенные, их было так много, в таком разнообразии и концентрации, что от благоухания вышедших на охоту женщин резало глаза так же, как от сигаретного дыма, сквозь который они прошли возле туалетов. Сынюн заказал себе что-то, перегнувшись через стойку и, когда был услышан барменом, развернулся к танцполу. Разговаривать было уже почти бесполезно, приходилось орать в уши, а в такой манере беседу о животрепещущем, да так, чтобы вскользь и ненавязчиво – не сложишь. Чонгук попросил ром с колой, в пропорции три к одному в пользу безалкогольного напитка. Ему не бывает «плевать на завтра», ему не бывает плевать даже на день, который настанет через сто лет. Там тоже будут жить люди, возможно, потомки его друзей, их праправнуки. Им захочется жить в добром и спокойном мире, как хочется уже теперь всем, и для того, чтобы мир был красив, справедлив и пригоден для благополучия, нужны золотые. Ему нельзя выходить из строя. Чжунэ рядом залпом опрокинул шот и заказал ещё. При каждом обращении к бармену приходилось налегать на стойку и вытягивать шею, чтобы докричаться. Сынюну подали холодный чай со льдом. Чонгук отметил это и покосился на Сынхуна. Тот целовал Сэнди, едва не положив её на высокий стул у бара. Веселье началось, но как среди всего этого узнать что-либо об Элии?! Вытянувшиеся вдоль бара, три свободных молодых человека быстро превратились в цели, мишени и жертвы одиноких и неудовлетворённых особ прекрасного пола. Подвыпившие или почти пьяные, смелые, хоть и трезвые, в силу характера или убеждений, они не упускали случая попытаться завести диалог, кинуть фразу, поманить взглядом. Китаянки, малазийки, тайки, индонезийки, австралийки, европейки, мулатки – пёстрый хоровод в обтягивающих белых брюках, коротких шортах, оголяющих ягодицы, узких юбках, серебряных, как чешуя карпа, платьях. Смазанные блеском тела, татуировки на плечах или шее, выпячивающиеся в вырезах груди, переливающиеся браслеты, серьги, кольца; у кого-то с настоящими бриллиантами и из белого золота, у кого-то безделушки с барахолки. Чжунэ не преувеличивал, когда говорил, что девушки виснут и липнут. Именно это они делали, подходя к нему, и он не сопротивлялся, через десять минут угощая сразу двух подружек коктейлями. Одна девица попыталась окрутить Чонгука, но он, дружелюбно поулыбавшись, не откликнулся на призывное касание бёдрами о его бёдра, и оскорбленная самка уплыла. Сынхун растворился вместе с Сэнди где-то в районе уборных. Чжунэ ушёл танцевать сразу с двумя. По его движениям замечалось, что он хмелеет. Сынюн повернулся к Чонгуку. - А ты что? Не любишь такие тусовки? - Да нет, просто ещё не пообвыкся. – Он постарался не выглядеть надзирателем, и расслаблено стоял с открытым взглядом, скачущим по головам без разбора. – А ты? - Я не очень люблю. Но за компанию хожу. С компанией приятно так проводить время. - Только, по-моему, они не сохраняют цельности нашего кружка, - улыбнулся Чонгук. Сынюн коротко посмеялся. - Ну, если найти стоящее, то и я из этого кружка соскочу. Чжунэ вернулся с двумя девицами, попросил ещё три одинаковых коктейля. Из уборных вернулся Сынхун, застёгивающий вторую сверху пуговицу на цветной рубашке и механически приглаживая волосы. Сэнди позади него одёргивала подол. Чтобы не выделяться, Чонгук сдался и согласился выйти на танцпол с какой-то девчонкой, тесно прижимавшейся к нему не то из-за недостатка места вокруг, не то из-за недостатка стыда в себе. Она попыталась добиться от него чего-то на неизвестном ему языке – скорее всего, что-то из коренных, туземных диалектов, - но он только мотал головой. Девушка перешла на неплохой английский, но Чонгук изобразил, что очень плохо его знает, и вернулся к бару. Чжунэ снова не было, он продолжал обтираться о двух соблазнительниц под не слишком мелодичную музыку. Сынюн всё ещё попивал свой чай, а Сынхун осматривал публику своим узким прищуром, снабжённым усилителем яркости, чёткости и контрастов под названием «спиртное». - Что, не срослось? – спросил Сынюн у Чонгука. - Да, я не понял ни слова, что она говорила. Не владею местными наречиями… - Да, это одна из проблем Сингапура. Никогда не знаешь, на кого напорешься. - А где Сэнди? – спросил Чонгук у Сынхуна. - Вышла позвонить кому-то, - пожал он плечами и, когда к нему подошла полуобнажённая в своём дискотечном наряде азиатка, был с лёгкостью уведён от бара в толчею танцующих. Золотой понаблюдал за ним некоторое время. Парень отлично двигался, несмотря на высокий рост. Обычно высокие весьма нескладны, не очень гибкие и смешно смотрятся при попытке демонстрировать пластику, как их Рэпмон, но у Сынхуна такой проблемы не было. Чонгук отвлёкся и обратился к неизменно стоявшему у бара дракону: - А чем ты занимаешься? - В смысле, где работаю? – повернулся к нему Сынюн и с иронией сказал: - Занимаемся-то мы все здесь ясно чем. Мы называем это «бизнес», что бы мы ни делали – это бизнес, неважно, легальный или нет. Зачем уточнять? В своих кругах все всё понимают. Ты тоже теперь участник одного большого бизнеса. А работаю я в Таможенном Управлении Сингапура, в руководстве. Ну, знаешь, слежу, чтобы всё не декларированное и незаконно провезённое попадало к драконам, а не на утилизацию. - А как на это реагируют власти? - Я представитель власти, - улыбнулся Сынюн. – И я на это реагирую положительно. А ты чем в Сеуле занимаешься? - Да я в основном дерусь. С образованием у меня как-то не сложилось. - А-а… физическое подкрепление в наши ряды? Это очень хорошо. Одним умом дров не нарубишь, даже если знаешь, как держать топор и класть бревно. Чжунэ снова вернулся за тремя коктейлями. Чонгуку хотелось сказать ему «хватит», но что-то его остановило. Он же ему не нянька, хочет напиться – пускай. Вырванный из беседы, золотой нашёл глазами Сынхуна. Он целовался с незнакомкой, но, было ощущение, что он тоже уже танцует с двумя, как Чжунэ, слишком близко к нему прижимались обе вертящиеся возле девицы. Так и оказалось. Вот он целуется с первой неизвестной, а вот уже со второй. В сцене появилась Сэнди. Чонгук невольно втянул голову в плечи, хотя стоял метрах в пяти от них. Сынхун получил пощёчину, чей звук не пробился сквозь музыку. Сэнди ушла. Сынхун снова целует первую неизвестную. Сынхун снова целует вторую неизвестную. Золотой тряхнул головой и, проморгавшись, отвернулся к бару, попросив ещё стаканчик рома с колой. Сынюн тоже видел всю разыгравшуюся картину, и глухо ухмыльнулся. - Вот постоянно так происходит. - Даже когда возвращается его девушка? - Ты думаешь, она у него всегда одна и та же? С нынешней он месяц, кажется. - А Сынхун тоже в управлении каком-нибудь работает? - Нет, он участвует в родительском бизнесе, - Сынюн вспомнил свои же слова и, смущенно улыбнувшись, исправился: - В смысле, его семья – чеболи, у них торговля, настоящая, самая обыкновенная, правда, в огромных масштабах. Здесь, в Индонезии, на Филиппинах, в Корее, само собой. Они тут почти не бывают, вот Сынхун и кочевряжится, как вздумается. - Ясно, в общем, за ним никогда никто не приглядывал и подобный образ жизни стал для него нормой. Он один в семье? - Ты не знаешь? – приподнял брови Сынюн. – Ах, ну да, ты же новенький… Да там вся семейка не в ладах. У них деловые отношения, а не родственные. Старшая сестра… благодаря ей Сынхун на хорошем счету у Джиёна. Но ей до младшего брата тоже дела нет. - А кто она? – Рядом шумно и как-то пространственно ощутимо плюхнулись тела, и Чонгук, поглядев, обнаружил спутниц Чжунэ, но самого парня с ними не было. Молниеносно обведя глазами всё помещение клуба, золотой увидел удаляющийся в сторону выхода силуэт молодого дракона. – Простите, я сейчас… Чонгук испугался, что тот захочет сбежать, или приготовил ловушку, заманив врага в злачное место и оставив куче драконов на расправу. Мыслей и версий пронеслось много, но Гук сумел догнать Чжунэ быстрее, чем рассчитывал, когда тот вывалился из «Убежища», пьяный и покачивающийся. - Эй! – окликнул его золотой. Тот выпрямил спину, словно в него вклинился не возглас, а пуля. Помешкав, он опять слегка ссутулился и, шатаясь, побрёл в закоулок потемнее, опираясь одной рукой о стену, чтобы не врезаться в неё при сильных заносах. – Эй, ты далеко? - Отвали! – гаркнул Чжунэ, продолжая брести. Чонгук медленно пошёл за ним. - Перепил? - Отвали, тебе сказано! – Парень замолчал, но преследование не оставил. Минут пять они бесцельно удалялись от клуба, пока Чжунэ не нашёл тень под кронами деревьев, куда не попадал свет фонарей. За живой изгородью проезжали автомобили, но им было не видно прислонившегося к до сих пор не остывшей после дня, нагретой солнцем стене Чжунэ. Он закрыл глаза и вкопался. Чонгук стоял рядом, держа руки скрещенными на груди. Казалось бы, одно поколение, они оба примерно ровесники, но ощущение, что он взрослый мужчина, а перед ним взбалмошный мальчик. Возраст совсем не зависит от календаря, как и зрелость. Зрелость – это осознанность, даже не опыт. Возможно, у Чжунэ хватает опыта, немного в других сферах, но хватает. Однако это не помогает ему вырваться из какой-то подростковой безответственности и неприкаянности. - Всё в порядке? – попробовал ещё раз Чонгук. - Нет, блядь! – Чжунэ резко открыл глаза и яростно впился ими в золотого. – Нет, не в порядке! Как может быть в порядке? Я, блядь, человека убил, понимаешь?! Это я пришиб этого докторишку, которого ты вспомнил, я! – проорав, молодой человек сполз на корточки и спрятался в коленях, накрытых руками. Не ожидавший этого нетрезвого прорыва, Гук приблизился и тихо сел совсем рядом. - Ты первый раз убил? – Чжунэ не шевельнулся, не поднимая лица. – Первый раз всегда трудно, согласен. Потом привыкаешь, потом уже пофиг. - Если… если бы в драке, понимаешь? – наконец, вылез из укрытия взор дракона. Он не мог себе позволить рыдать, как баба, хотя видно было, что изнутри его душат слёзы. Они уже стояли в глазах, но не проливались. – Ладно в пылу кого-то замочить, но не вот так подкрасться и прикончить, рехнуться можно, господи, мне снится его лицо, как мне от него избавиться?! – Чжунэ начал раскачиваться, но остановился. Остекленевший взор уставился в никуда. В голове вертелся кошмар, который он пережил, но который имидж, бравада и гордость не давали из себя вырвать. Они с друзьями решили, что свидетеля нужно убрать, а нанимать кого-то для грязной работы – это заняло бы время, да и породило бы одного свидетеля взамен другого. Чжунэ вызвался сам, он не думал, что ему это трудно дастся. Он же дракон! Им всё ни по чём. Он никогда не думал, что живые люди могут быть такими пугающими, когда ты их убиваешь. Он никогда не думал, что смерть – это так отвратительно и неприглядно, что это не миг и забытье, а судороги, боль, страх, и самая ненавистная надежда в гаснущих глазах, какую он когда-либо видел, надежда на то, что ты выживешь, и всё обойдётся. Безнадежная надежда, когда ни один довод не может послужить защитой, умилостивить и отменить приговор. Это ужас, вящий ужас. Чжунэ показалось, что часть души того мужчины вселилась в него, а часть его собственной души умерла с ним. Есть мнение, что убийца и жертва остаются связанными навеки. Молодой человек не отказался бы от пары сеансов у психиатра, чтобы извлечь из себя подобие призрака, рисующего в ночные часы белёсую пелену на зрачках трупа, отвердевшие пальцы и синюшную кожу, расползающуюся из-под удавки. Страх и гнусное воспоминание порождали сны с окровавленными руками, хотя никакой крови пролито не было. - Чжунэ, послушай… - Чонгук не мог оправдать убийство невинного человека, но, стараясь понять тех, среди кого оказался, чтобы внедриться незаметнее, разбирал истинные мотивы и причины свершившегося. – Ты сделал это ради друга. У тебя был выбор? Ты мог повесить это на другого, верно? Но ты это сделал сам. Со временем это пройдёт. Со временем проходит всё, Чжунэ. Студент некоторое время молчал, потом перевёл взгляд на Чонгука и, собравшись с духом, бросил: - Выискался, психоаналитик херов! - Поматерись, если тебе от этого легчает. – Поднявшись, золотой расправил брюки. - Да пошёл ты! Мне легчает, когда я надираюсь! - Тогда пошли. – Чонгук протянул руку, предлагая Чжунэ взяться за неё, чтобы встать. Тот задумался, наверняка сочиняя что-то обидное, дерзкое, унизительное, но когда и сидя, на ровном месте, чуть не накренился в бок от выпитого, передумал и схватился за предложенную ладонь. Без слов, он встал и пошёл вместе с золотым обратно. Когда они подошли к клубу, из него как раз выбрались Сынхун с Сынюном и четырьмя девушками: двумя сынхуновскими, и двумя «склеенными» Чжунэ, которые отправились на его поиск следом за его приятелями. - Куда вы подевались? – взметнул руки Сынюн, показывая, что они были на грани волнения. - Да так, душновато стало, - проворчал Чжунэ. - А мы вот с тобой, Чжунэ, скажи, самые лучшие товарищи, о каких только можно мечтать. Позаботились об инертных друзьях и прихватили столько девчонок, сколько хватит на всех! – В руках, лежащих на плечах девушек, превратившихся в подпорки высокой башни – Сынхуна, он держал по бутылке виски. – Вперёд, к продолжению веселья! - Куда вы собрались? – обратился к Сынюну Чжунэ, как к более основательному и решающему. - В моё бунгало, на побережье. Там можно будет расслабиться, уже не думая о том, что надо потом ехать по домам. - Отличная идея! – оживился сеульский дракон. Мимо них шли две девушки и, разглядев их компанию, одна вдруг отделилась от подруги и подошла к Сынюну, здороваясь. Тот ответил ей тем же, любезно поцеловав руку. Чонгук засмотрелся на неё, ту, что по всем признакам была кореянкой. Длинные чёрные волосы до талии, стройные ноги на каблуках. Одета она была приличнее и закрытее многих, что толклись в клубе. Лицо тоже было красивым, и золотой подумал, что если под достойным Сынюн подразумевал её, то, в самом деле, стоило отвергать все остальные варианты. Нельзя было не любоваться красавицей, что и в профиль, и в анфас и сзади соответствовала какому-то не обозначенному эталону совершенства. - А вы уже уходите? – донёсся её вопрос до Чонгука, словно он вынырнул из-под воды. Она говорила всё ещё с Сынюном, а не с ним, но внимание приковалось к ней всеобщее. - Да, нагулялись, пора и меру знать. – Девушка покосилась на Сынхуна с поклажей, не поверив ответу. - Ну-ну, - засмеялась она и прошла с подругой в клуб. - Вот это тёлочка… - присвистнул ей вслед Сынхун. - Это сестра Мино, балбес, - осадил его Сынюн. - Да ладно? Серьёзно? А-а… да-да, точно, я как-то пытался найти с ней точки соприкосновения… - Безрезультатно, я так понимаю? - Увы. Наверное, она бережёт себя для Джиёна? Хочет сразу в дамки. - Не думаю. Просто ты можешь кому-то быть не по душе, смирись. - Да нет, это выдумки. Говорю тебе, у неё есть какой-то хитрый план… - продолжал шутить и прикалываться Сынхун, пока вся образовавшаяся компания загружалась в такси, чтобы отбыть в бунгало Сынюна. В доме у пролива началась почти что оргия. Чонгук пытался настроить себя морально на участие в ней, но, понаблюдав за Сынюном, который держался от откровенных безобразий подальше, решил, что и он может. Вот же, есть дракон с какими-то принципами, почти порядочный человек. Почему бы и ему тогда не избежать разврата и убийственной попойки? Сынхун и Чжунэ с четырьмя девицами ушли в одну спальню, и оттуда долго раздавалась вся палитра непристойных звуков. Хозяин жилья посидел немного с Чонгуком за выпивкой и, извинившись, ушёл спать. Золотой последовал его примеру. Через стены доносились стоны, гоготание, писк, визжащий женский ор и иногда даже, казалось, плеск разливаемой выпивки. Под всю эту какофонию он кое-как уснул.

***

Утро пробилось сквозь стекло и разбудило Чонгука вместе с криком чаек, слышимых за приоткрытым окном. Морской аромат насытил воздух в комнате, он бодрил, но не выпускал из объятий постели. Вспоминались путешествия в каюте, молодому человеку не раз приходилось перемещаться на борту кораблей, тайно или по билету, но никогда прежде при этом не было так мягко, комфортно и неторопливо. Впрочем, залёживаться смысла не было. Чонгук поднялся и, одеваясь, подошёл к окну. Сразу за ним рос бетель, обвивая всё, что попадалось на пути, а подальше пальмы, меж стволами которых проглядывался белоснежный пляж, омываемый сине-лазурными волнами с кромкой белой пены. Рай, да и только. Но купиться на безмятежность и умиротворение можно было бы лишь в том случае, если не знаешь правды о здешних нравах. О спрятанной где-то ведьме из Тибета. Золотой вышел в зал, где ночью простился с Сынюном, огляделся и наугад пошёл дальше, выйдя на кухню, где обнаружил глотающего жадно панадол Чжунэ. - Уже встал? - Я проснулся от головной боли и жары. Чёрт, кто просил оставаться этих шлюх до утра? – злобно пожаловался дракон, никак не в силах разгладить мученическое лицо. – Невозможно спать в таких условиях! - А как там Сынхун? - Ему хоть бы что. – Стакана воды для запивания одной таблетки было достаточно, но Чжунэ налил себе ещё один. - Я так понимаю, ты в этот раз и не пытался озадачиться нашим поиском? – Дракон опустил руку со стаканом и встретился взглядом с Чонгуком. Видимо, тотчас вспомнив, что наговорил спьяну накануне и, раскаявшись в своей несдержанности, он отвёл его. - Сам подумай, как и у кого было спрашивать? - Тогда зачем мы попёрлись на эту встречу? - Ну, где-то же мы бывать и искать должны? Слухи и сплетни сами к тебе не прилетят. - У нас нет времени на слухи и сплетни! Нам нужна информация. - Иди и добывай! Отвали от меня! – прижал пальцы к виску Чжунэ, закрыв глаза. Чонгук притих, но быстро вспомнил о том, что его вчера заинтересовало, но не нашло развязки. - Кто старшая сестра Сынхуна? – Чжунэ раскрыл веки и воззрился в оппонента. - А ты, гляжу, времени зря не тратил. - В отличие от некоторых. Так что? – Было видно, что дракон не хочет выдавать внутренних секретов бандитской группировки, к которой принадлежал, но отступать некуда. - Расточающая Милосердие, слышал о такой? – Чонгук слышал, и очень много, поэтому рот его изумленно растворился. - Черити Лавишес? Да ну? Как же… - Он даже присел, чтобы тщательнее обмозговать. – Она же служит клану Ян? В Шаньси, этом женском царстве. - Да, у неё неважные отношения с родителями и семьёй в целом. Говорят, она сбежала из дому лет в четырнадцать, с тех пор и пропадает в Китае. Сынхун единственный, с кем она более-менее из родственников поддерживает связь. Скажем так, у неё к нему матерински-покровительственное отношение на почве того, что он абсолютно беззащитное и бездумное создание. Кроме как трахаться и сорить деньгами он ничего не умеет. - Вот как… А Сынюн? Что он за человек? - Не знаю, Чонвон, правда. Он интроверт, мне он непонятен. Вроде он с Мино конкурировал за место приближённого к Джиёну, но оно досталось Мино, впрочем, Сынюн никогда не показывал вида, что его что-то огорчило, да и Мино ему до сих пор друг. Дело в том, что почти все драконы, которые не шестёрки-исполнители, а богатые, почти все мы из обеспеченных семей, дети олигархов и наследники. А Сынюн… он тут один из низов. Его вырастила одна мать, он был бедняк, каких поискать, но всего добился сам. Как Джиён, сечёшь? Поговаривают, что Джиёну в нём это и не нравится. Джиён опасается, что Сынюн слишком мозговитый и может поставить подножку. Но и без него пока никак, он полезный и влиятельный в Сингапуре, умеет выворачиваться и обводить вокруг пальца, кого надо, его просто так на корм рыбам не скинешь. Вот так всё сложно. В царстве Дракона есть свои интриги. - Где им ещё быть, как не здесь? – Чонгук хотел вдобавок сказать, что где предатели, трусы и эгоисты, там и быть вражде и зависти, но не стал. – А что насчёт Кико, с которой встречается Джиён? Если выйти на неё и через неё попробовать узнать что-нибудь? - Баба Джиёна? – Чжунэ хохотнул. – Последний человек, кто будет в курсе дел Дракона – это его баба. У него такой же конвейер любовниц, как у Сынхуна. Они не играют никакой роли, не имеют никакой ценности. Для него всё одно, что шлюху снять, что пассию завести. Смысл один – он с ними только ебётся. - Блин, что ж нам тогда дальше-то делать? – На весь особняк протрезвонил звонок. Гук поднял лицо вверх, автоматически реагируя на источник звука. Звонок в дверь, однако, раздался со стороны входа в дом, а не на кухне, просто был достаточно громким, чтобы достичь всех комнат. Чжунэ с остатком воды в стакане потянулся к дверному проёму, чтобы выглянуть в зал, Чонгук повернулся туда же. Сынюн, выйдя из своей спальни, в пижамных штанах и футболке, прошлёпал босиком открыть неведомому гостю. Послышались отпираемые замки, приглушённые приветствия. Чонгук застыл, следя за поворотом в прихожую. Наконец, оттуда показался человек. Высокий брюнет с королевской осанкой. Белоснежная рубашка слепила чистотой и покоряла отутюженностью, чёрные офисные брюки, пиджак перекинут через левую согнутую руку, поскольку правая в кармане. Стрижка, запонки, часы на запястье – всё повторило следом за Сынюном «безупречен во всём». И только галантно изогнутая бровь мастерски пошевелилась, когда вошедший заметил Чонгука и Чжунэ. - Доброе утро, благородная компания. - Привет, Мино! – махнул ему Чжунэ, пока у Чонгука включался в голове механизм, привыкший составлять психологические портреты и угадывать истинную сущность людей.