Глава 4
9 февраля 2016 г. в 14:13
Февраль, 2014
Флор шла по коридору ночного клуба, вытираясь белоснежным полотенцем. Несмотря на февраль за окном, концерт ReVamp выдался неимоверно жарким, и сейчас вокалистка мечтала только об одном – приложиться к бутылке прохладной минеральной воды и снять наконец эти проклятые кожаные брюки. В гримерной оказалось еще более душно, чем на сцене, и, выпив почти половину бутылки, она вылила остальную часть воды себе на волосы и тело. Стало чуть легче. Но не успела она раздеться, как в дверь тихо постучали. «Наверное, Йорд», – подумала она. Но в коридоре, улыбаясь во все тридцать два зуба, с букетом красных роз, стоял не гитарист ReVamp, а его коллега Эрно Вуоринен собственной персоной. – Ты что здесь делаешь?! – округлила глаза Янсен. – Да вот, прилетел… Я войду? – прикрываясь внушительным букетом, спросил он. Прикрываться было от чего. После того, как на прошлой неделе он, по просьбе Флор, забыл забрать из гостиницы ее сценическое платье, и ей пришлось выступать в каком-то ужасном костюме, который они нашли на месте, он не решался попадаться ей на глаза шесть дней. Лишь в публичных местах и под присмотром ребят из группы они могли сосуществовать мирно, ведь, по их обоюдным убеждениям, личные разногласия не должны были сказываться на работе, особенно связанной с музыкой. Но вот наконец Эмппу решился подойти к ней лично. – Входи, – пропустила его вокалистка. – А это тебе! – вручил ей букет Вуоринен. – Спасибо, очень красивые, – искренне улыбнулась Янсен. – Где взял? Что-то я не видела в округе цветочных магазинов. Гитарист замялся, но все-таки решил сказать правду: – По правде говоря, это фанаты просили тебе передать… Сначала я хотел оставить их в общей куче, в холле, но они такие красивые… Как и ты. В его светло-серых глазах читалось такое неподдельное восхищение, что Флор невольно улыбнулась и с удовольствием приняла букет. – Флор, – обратился к ней гитарист. – Ты это, прости меня еще раз за мою рассеянность и за ту историю с платьем… Я правда тогда замотался: весь день в экскурсии по городу, да еще и перелет этот… – Да ладно, я уже давно тебя простила, – вздохнула Флор. Как бы она не сердилась на Эрно, он был ее любимым и единственным, тем, о ком она думала в первую очередь, засыпая и просыпаясь вдали от дома. – Ты ведь не нарочно, и платье никуда не пропало. Вот если бы ты потерял его, тогда бы я сердилась, а так… В конце концов, мы же нашли выход из положения. Эмппу снова широко улыбнулся и приосанился. – Иди ко мне, – тихо позвала вокалистка. Дважды просить его не пришлось: гитарист мигом подошел к своей амазонке, обнял ее за талию и уткнулся в мощную, усыпанную веснушками грудь. От нее шел невероятно возбуждающий аромат кожаной одежды, парфюма, пота и жара, и Эрно машинально прикоснулся губами к ее горячей влажной шее. – Ммм, кто-то уже весь мокренький, – заметил он ее недавние обливания. – Это вода, дурачок! – хохотнула Янсен, зарываясь руками в его белокурые волосы. – Ты дико меня заводишь… – прошептал он, дотрагиваясь зубами до ее ушка. – Эрно, ну не здесь! – притворно смутилась она. – Нас могут заметить. – Сейчас мы это исправим, – одним движением, он прижал ее к стене около выхода из гримерки и закрыл дверь на замок. – Теперь никто не помешает мне взять то, что принадлежит мне… Он приспустил лямку ее кожаного топа и принялся жадно целовать обнаженные плечи, шею, руки. Флор выгнула спину и в изнеможении откинула голову на стену, ожидая, когда Эрно расстегнет и полностью снимет с нее одежду. Уже второй месяц из-за несовпадения рабочих графиков и банальной рассеянности гитариста у них не было возможности побыть вдвоем, в более интимной обстановке, и сейчас Флор жаждала его страстных поцелуев, как никогда. – Ого! Я смотрю, кое-кто сегодня без белья, – довольно заметил он, снимая с вокалистки топ и покрывая поцелуями ее освобожденное от одежды тело. Флор лишь слабо постанывала наверху в ответ на его бесстыдные ласки. Ее пальцы сами собой проникли под подол его рубашки и стали поглаживать горячую, слегка волосатую грудь и крепкую спину. На ощупь расстегнув пуговицы, она сорвала с него рубашку, он же нарочито медленно принялся расстегивать ее брюки. – Эмппу, ну быстрее… – прошептала она и нетерпеливо вцепилась в пряжку его ремня. – Не торопись. Я слишком давно не любовался твоим роскошным телом и собираюсь сполна получить причитающееся. Флор довольно улыбнулась. Однако желание поскорее слиться с Эрно в одно целое не утихло, и она снова дерзко ухватилась за его брюки. Еще несколько мгновений они провозились с одеждой, после чего Вуоринен стремительно усадил ее на туалетный столик, так, что несколько флакончиков с грохотом упали на пол. Но влюбленные даже не заметили этого, слишком поглощенные друг другом. В порыве страсти, Эмппу жадно ухватился за ее нижнюю губу и принялся так ненасытно целовать партнершу, что у той закружилась голова. Взяв в руку ее грудь, он склонился над ней и провел языком вокруг соска, после чего мягко сжал его губами. Флор тихо простонала, чуть выгибаясь навстречу его ласкам. Затем он проделал то же самое и со второй грудью. Заметив, что вокалистка притихла и, кажется, начала скучать, он внезапно прикусил ее сосок. Не сдержавшись, Флор коротко, но довольно громко вскрикнула. В этом крике было все: боль, гнев, наслаждение, и намерение Эмппу не слишком торопиться рухнуло в один миг. – Флор, ты меня вынуждаешь… – прохрипел гитарист, теряя остатки самообладания. Прикоснувшись губами к ее шелковистому животу, он медленно провел дорожку вокруг пупка. Ответом ему был стон удовольствия, против воли вырвавшийся из уст вокалистки. Получив такое безотчетное одобрение, гитарист крепче ухватился за ее ягодицы и принялся целовать и гладить живот, бедра, проводить губами дорожки вдоль ее роскошных ног. Стараясь не выдать их присутствия, Флор закусила губу, чтобы нечаянно не издать новый всхлип наслаждения. Впрочем, табуны мурашек на ее загорелых бедрах и без слов говорили Эмппу о том, что она изнывает от удовольствия. Она позволила ему опрокинуть себя, спиной почувствовав холод большого зеркала, прикрепленного к столику. Тело неприятно заныло от прикосновения стекла к обнаженной коже, но уже через пару секунд она забыла об этом, когда Вуоринен скользнул рукой между ее бедер и принялся ласкать самые потаенные части ее тела. Янсен судорожно ловила воздух, ощущая, как намокает каждая ее складочка под ловкими руками профессионала. – Эрно, я тебе не медиатор, – сквозь стон прошептала она. – Ты – моя гитара, – улыбнулся Вуоринен, покусывая мочку ее уха. – Самая дорогая и красивая в моей коллекции. Она издала громкий протяжный стон, когда он наконец вошел в нее. – Тише, тише… Давай не будем ставить всех в известность о том, чем мы здесь занимаемся? В следующий момент он сильно пожалел о своей просьбе, когда Флор издала очередной громкий всхлип и, в ужасе от собственной неосторожности, прикусила его плечо, дабы заглушить свои звуки. – Черт возьми, Флор! – выругался гитарист, наплевав на конспирацию. Однако ее дерзкая выходка завела его больше, чем все предварительные ласки вместе взятые. Долгое воздержание вкупе с ее до неприличия соблазнительным видом и плохим поведением вызвали в нем желание выдрать ее, жестоко и беспощадно. Подтянувшись на руках, он с остервенением впился в ее губы, чувствуя, как с каждой секундой возбуждение нарастает вместе со скоростью его тела. Спустя полтора месяца ему доставляло дикое наслаждение снова быть внутри нее, быть хозяином ее тела. Он дразнил ее, доводил до безумия, так, что Флор кусала его, шептала разные бесстыдности и умоляла ни в коем случае не останавливаться. Да он и не собирался этого делать. Она тонула в его ласках, стонала и выгибалась в его руках, словно гитарная струна. В эти минуты, прижимая ее к себе, перебирая ее влажные, чуть слипшиеся от пота волосы, вдыхая терпкий аромат ее тела, он действительно ощущал ее частью самого себя. Балансируя на краю стола, Янсен судорожно ловила ртом воздух и шумно дышала, ее руки беспорядочно гладили блондина по спине. Наконец Эрно почувствовал, что больше не в силах сдерживаться, и, крепко прижав ее к себе, вошел как можно глубже. Флор коротко вскрикнула и непроизвольно сжала мышцы влагалища, сопротивляясь его напористым толчкам. Однако это подействовало с точностью до наоборот: упрямо толкнувшись в ее жаркую тесноту, гитарист мгновенно взорвался мощным оргазмом, прорычав что-то очень темпераментное. Чуть отдышавшись, он наклонился и нежно и долго поцеловал возлюбленную в губы, перебирая ее всклокоченные рыжеватые пряди. – Я не кончила, – пожаловалась Янсен. – Если хочешь, можем повторить, – лукаво прищурился Эмппу. – Вряд ли мы успеем, – вздохнула она и присела на столике. – Одевайся. С этими словами она кинула в него его же брюками. – Обещаю в скором времени исправить свою оплошность, – поймав одежду, Вуоринен подошел и легко поцеловал любимую в висок. Едва они успели одеться, послышался тихий стук в дверь. – Флор, – позвал мужской голос, – ты здесь? – Д-да, я сейчас! – взволновано ответила Янсен. Кое-как приведя себя в порядок, она открыла дверь. На пороге стоял растерянный Ханнес. – Я… мы с ребятами тебя потеряли… – Извините, что не успела никого предупредить, – начала оправдываться она. – Эмппу случайно оказался проездом неподалеку и вот, приехал меня навестить. – Эрно Вуоринен, – важно сказал Эмппу, протягивая руку. – Очень приятно, Ханнес Ван Дал, – поприветствовал швед. – Много о вас слышал. – Хорошего? – лицо гитариста приобрело какое-то по-детски любопытное выражение. – Естественно! Вы ведь один из самых известных гитаристов современности, – польстил ему Ван Дал. Эрно широко улыбнулся своей фирменной «вуориненской» улыбкой. Тут Ханнес наконец заметил слегка встрепанный вид вокалистки и ее красные щеки. – А что вы здесь..? – Эмм… Просто Эмппу только что рассказал мне такой смешной анекдот! – Флор неестественно громко рассмеялась, но от внимания шведа не ускользнули ее бегающие в панике глазки. – Хм, ладно… Собирайтесь, Йоаким отвезет нас всех в отель, – сообщил Ханнес, после чего, хитро подмигнув нидерландке, тихонько добавил: – В следующий раз я обещаю стучаться. Дверь за барабанщиком закрылась, и Флор медленно сползла на стул у туалетного столика. – Еще одно такое приключение, Вуоринен, и я поседею раньше, чем выйду замуж! Гитарист лишь привычно улыбнулся во весь рот и скромно поднял глаза к потолку.