Trust yourself

Следующий день начался не со звонка будильника, а с голоса Ёнгука. Услышав знакомый бас, Миён уже готова была проснуться в своей комнате особняка, но, открыв глаза, обнаружила привычный белый потолок своей квартиры. На ней все ещё было надето вчерашнее платье, выбранное братом, в котором было весьма неудобно лежать. Девушка, нехотя, села на кровати, разглядывая Ёнгука, который совсем не вписывался в, казалось бы, знакомую обстановку. — Проснулась? — парень перевёл взгляд на сестру, недовольно хмурясь. Почему он злился, а именно это он и делал, Миён не понимала. — Вставай, пора собираться. Куда собираться? Младшая непонимающе посмотрела на парня, носящегося по квартире с одного конца в другой, и пыталась понять причины внезапной спешки. Но как только Миён попробовала напрячь мозг и вспомнить вчерашний вечер, голова начинала разрываться от невыносимой боли. — Я пила? — в панике вскочив с кровати, спросила девушка, но поймала только ещё один взгляд старшего брата. — Я так понимаю, это не единственная проблема? — И не худшая, — добавил тот. — Ты вчера разнесла отца в пух и прах. В лепёшку раздавила! — воскликнул Гук, но и нотки радости в его голосе не было. Он поджал губы и сжал кулаки, чтобы как можно меньше выражать свою злость к сестре. — Напилась и давай сыпать вопросами по поводу твоего рождения! Хорошо только, что не во время ужина, а то живой ты оттуда бы не вышла. От сказанного братом хотелось выброситься с окна своего тринадцатого этажа, но всё равно от головной боли это не избавило. Тот продолжал парировать и возмущаться, но Миён толком уже ничего и не слышала. — Да хватит уже! — выкрикнула девушка, чтобы Ёнгук услышал. — Меня голова уже болит. Как я умудрилась напиться? Ты же с меня глаз не спускаешь, когда рядом. — Я думал, что ты после ужина ушла спать! А ты спустилась в лабораторию к Чонопу, тот принёс алкоголь и вы двое напились. Он, кстати, скоро приедет. Надо не забыть с ним поговорить на эту тему. — Ну откуда ему было знать, что я неустойчива к алкоголю? — А вот тут я готов поспорить. — хохотнул брат. Через час приехал Мун Чоноп. Этот парень был верным другом Ёнгука, а следовательно, хорошо общался с Миён, которая стала ему как сестра за период пребывания в особняке. Но что забыл обычный человек в самом необычном месте Сеула? Занесло любопытство. Как он наверняка оказался связан с её семьёй, Миён не знала. Все, что ей было известно — это контракт, заключённый между её отцом и парнем несколько лет назад. Договор гласил, что ему даётся доступ ко всем книгам их библиотеки, и всем травам, выращиваемым в теплицах особняка. Чоноп был уверен, что если в них есть особые свойства, способные выводить яд из организма, восстанавливать умершие клетки, излечивать болезни более безопасными способами, то дело было вовсе не в магии. Ну, она, несомненно, присутствовала, он не отрицал, ведь находился среди таких людей почти каждый день. Чоноп верил в науку и днями торчал в лаборатории изучая каждый лист растения, сок каждой ягоды. Отцу Миён показалось это довольно выгодным, ведь была возможность упростить деятельность своих людей, поэтому, немного посомневавшись, тот предложил сделку. Возможности в обмен на молчание. Заключался договор на крови, по-другому было никак. Тайна должна остаться тайной. Да и Чоноп особо долго не раздумывал над предложением, и просто принял его. Ведь трепать каждому об этом смысла не было, всё равно люди не поверили бы на слова. Обменявшись приветствиями, привёвшая себя в порядок девушка приготовила каждому по кофе и они уселись за стол на кухне. — Так, теперь я готова слушать, по какой причине ты упаковал все мои вещи в чемодан. — С толикой недоверия отозвалась Миён. Ёнгук, недавно смотревший ей в глаза, отвёл свои в сторону Чонопа. Парни переглянулись и тот слегка кивнул, дав понять, что лучше всё рассказать. Миён напряглась в ожидании ответа, потому что сейчас волнение и предчувствие чего-то нехорошего достигло своего пика. — Отец решил меня сплавить куда подальше? — Миён, послушай, у нас, правда, мало времени… — начал было Чоноп, но Гук, сразу же его перебив, коротко выдал суть. — Тебя хотят изгнать из клана. Ну вот и настал момент, когда девушка не смогла выдавить из себя ни одного слова. Пока мозг воспринимал эти слова, пытался переварить, анализировал, хорошо это или плохо, она просто сидела с расширенными глазами, бегающими от лица брата к Чонопу. Парни опять обменялись вглядами. Гук встал и направился за чемоданом, а Мун аккуратно взял под руку девушку и повёл её к выходу. Да и сама Миён понимала, что как бы шокирована она ни была таким заявлением, если брат сказал, что лучше уходить отсюда, то так надо и сделать. Машина тронулась с места и девушка сразу же открыла окно от внезапной нехватки свежего воздуха. Перед глазами пролетали машины, Чоноп внимательно следил за дорогой, а Ёнгук принялся рассказывать то, что она уже слышала утром и хорошо помнила сама. Сам ужин прошёл хорошо и более-менее спокойно, хотя некоторые представители побочной ветви семьи не отказали себе от пары колких фраз в сторону Миён, на что она лишь молчала, крепко сжимая кулак под скатертью стола. Когда все беседовали между собой, он брал сестру за руку и просто взглядом умолял продержаться ещё немного. После семейной трапезы многие разъехались по домам, некоторые туда просто переместились, а вот кузина и её мать решили остаться в особняке до утра. — А дальше ты припёрлась ко мне, — начал Чоноп. «И кто-то её напоил». — закончил мысленно Ёнгук, всё ещё испытывающий злость по этому поводу. — Так вот, ты рассказала всю эту историю, которую узнала от Гука, выплакалась, позлилась, ещё раз пустила слезу и потом напилась. Сама! — подчеркнул друг, взглянув на парня. — Знай я, что после этого ты одичаешь, не держал бы спиртное у себя и вовсе. Гук стукнул того в плечо, давая понять, что шутки сейчас не совсем уместны, а даже если им и было место, то Миён не обращала никакого внимания. В её памяти начали вырисовываться события вчерашнего разговора. Перед глазами всплыла картина, как она показывает отцу фотографию, достаёт письмо, читает его и начинает плакать. — Он узнал, что это ты стащил тот конверт? — обратилась она к Гуку, оборвав его рассказ. Он отрицательно замотал головой. — Нет, но догадывается. В любом случае сейчас, главное — обеспечить тебе безопасность. Со мной уж точно ничего не случится, можешь не переживать. — А мне зачем обеспечивать безопасность? Ну хотят меня изгнать, кому какое дело? — Господи, Миён. Да потому что ваш разговор услышали не те люди. Наша горячо любимая тётя и её дочь растрепали эту новость всем ещё до того, как можно было что-то проанализировать! Ты сама знаешь, как к тебе относятся. И наверняка выставили всё в таком свете, что вполне можно начинать бояться за свою шкуру, понимаешь? Поскольку все думают, что ты ребёнок от любовницы, на тебя могут спустить всех собак. — Почему же просто думают? Так и есть! — хмыкнула девушка, криво улыбнувшись. — И вообще, может, это его стоит прикончить? Чего ж он детей делает налево и направо? — Я понимаю твою злость. Но сестрица, тебе ли не знать наших людей? Сеульский клан никогда такого не допускал. И даже если бы отец и хотел тебя защитить сейчас, он не может этого сделать, потому что законы, которым подчиняемся мы все, написаны не им. Миён удивлённо уставилась на брата. Спокойствие и рассудливость — черты, которые, казалось, были вложены в него с самого рождения — сейчас испарялись с его голоса. Что было совсем непохоже на того Ёнгука, которого все привыкли видеть. — Включая то, что тебя не слишком любит семья, то желательно и вовсе сменить имя, может, и к пластике прибегнуть. — вставил своё слово Чоноп. — Уж прости, но мой максимум — перекрасить волосы. — отрезала Миён, показав язык другу. — Судить, конечно, рано, но я надеюсь, что до платики не дойдёт, да и нам нужно всего то подстраховаться. Месяц-два, чтобы обьяснить всем, почему так случилось. На этой более-менее позитивной ноте разговоры закончились. Чоноп продолжал следить за дорогой и часами, чтобы успеть на забронированный несколькими часами ранее рейс, Ёнгук переживал за отца и Миён, которую придётся отправить через океан совсем одну, несмотря на то, что ей уже исполнилась половина от пятидесяти, а девушка погрузилась в мысли о том, что ей делать дальше. Это было её шансом освободиться и найти своё место в этом мире. Потому что рядом с семьёй ей было неуютно, и оказалось, что неспроста. Хоть она и не обладала чтением мыслей, как Гук, или даром прорицания, как отец, но обычной себя тоже не могла назвать. Она чувствовала, будто находится между двумя мирами, ни в одном из которых отведённого места ей не было. В аэропорт Инчхон молодые люди приехали вовремя, поэтому успели забрать забронированные билеты. Миён никогда не бывала здесь, хотя к такому потоку людей ей не привыкать. Ещё раз посмотрев на время, Ёнгук потащил сестру и друга в кафе рядом с аэропортом чтобы обговорить последние мелочи. Все трое сделали заказы и когда официант отошёл от их столика, брат посмотрел на Чонопа. Тот утвердительно кивнул и потянулся к своему рюкзаку, доставая оттуда блокнот и ещё несколько конвертов. — А теперь послушай нас внимательно, — начал Гук, — Как тебе уже известно ты отправляешься в Сиэтл, но дольше недели там задерживаться не надо. Всё равно за тобой проследят, да и здешние кланы всё равно заметят. Ещё не хватало, чтобы они подумали, будто ты подосланный шпион. В этом блокноте будет всё, что тебе может понадобиться: записки, мои записи, которые я составил за ночь, адреса моих хороших друзей. — Когда прилетишь, тебя там встретит мой знакомый. Поживёшь у него несколько дней, чтобы лишний раз не светить своим паспортом. За это время тебе подготовят новые документы и тогда уже сможешь отправиться в любую точку США. — объяснил Чоноп. — В общем, деньги у тебя есть, английский ты знаешь, так что мне уже не так страшно отпускать тебя далеко. — А я смогу вернуться в Корею? — спросила та, обращаясь к брату. — Как же я без тебя-то? — Ёнгук усмехнулся. — Как выйдет, сестрёнка. Ну, если и правда ляжешь под нож, то, вполне возможно, что тебя не узнают. — Кого ты обманываешь, — хмыкнула Миён, — хотя бы один человек из клана меня всё равно почувствует. И тогда уж точно несдобровать. Узнал один — узнают все. Чоноп посмотрел на часы. До отлёта времени осталось совсем немного, поэтому, как только заказанную Миён курочку принесли, они тут же покинули кафе. Миён часто задумывалась о прощании. Но теперь, когда это происходило на самом деле, эмоции она испытывала совсем другие. Ощущала себя по-другому. Думая о том, что когда-нибудь, правда, придётся проститься с братом и Чонопом вызывала печаль, опустошённость и слезы. Но сейчас девушка не чувствовала ничего, кроме страха, за себя и за них. Что ждёт её там, если пришлось прибегнуть к таким мерам вплоть до смены имени? Девушка вздохнула. Видимо, то, что она не интересовалась историей своего происхождения, не читала книг, иногда не слушала Гука дало свои плоды. Она выросла, переживая о проблеме всего лишь одного клана, и даже думать не могла о том, что такие есть в каждом уголке света. Каждая страна — это отдельный народ, обычаи, правила, а не только достопримечательности и колорит. И приспособиться к чему-то новому всегда трудно. Хоть это и пугало, Миён все же позволила этим мыслям отойти на задний план, когда смотрела в глаза Чонопу и Гуку. Девушка улыбнулась и крепко прижалась к ним в тёплых объятиях. Будто и правда больше не вернётся, хотя именно такое чувство у неё и возникало. — Так, я уже своё отхватила, а вам только предстоит выслушивать все эти вопли о моей причастности к вам и том, как я разбавила голубую кровь Сеульского клана магов своим рождением. Так что, желаю вам нервов побольше! — натянув улыбку, сказала Миён. Как только парни отпустили её плечи, она обернулась и направилась к выходу. И хоть не видела, но она знала, что Чоноп в волнении поджал губы, а Гук отсалютовал, и не сводил глаз с выхода до тех пор, пока дверь не закрылась.