Любовь к мутантке

Валера не знал любви. Не знал чувства сочувствия, привязанности или элементарной нежности. Он не привык. Его воспитала улица и ее законы. Грубый, непробиваемый, злой — так его охарактеризовала Айжан во время их первой встречи. Она еще не знала какое место в ее жизни займет скинхед. И даже никогда не подумала бы, что этот человек будет способен вызывать какие-то чувства, кроме отвращения. Бункер. Конец света. Вирус. Мутации. Все произошло так быстро. Не успеваешь следить за течением времени, когда на кону жизнь. Надо искать спасения, но никто не знает, где оно. В таких условиях нет ни времени, ни желания выяснять отношения. Мурания. Рана. Айжан помнит, как ее превратили. Помнит, как она хотела покончить жизнь самоубийством, лишь бы не становиться такой, как они. Следующие дни до обращение казались сном. Реальность и видения перемешались. Непонятно правда ли она ходит по ночам с черным глазами. Правда ли что ее к себе прижимают сильные руки? Ответов нет. Она старается не выпадать из реальности. Противовирусные препараты уже не помогают. Она чувствует, что каждая клеточка ее тела меняется. Что-то внутри нее умирает. Выстрел. А дальше пустота. Очнулась она только в лаборатории вершины. Но больше не было Айжан, была особь сто сорок четыре. Крики, убийства, кровь — все так одинаково. Охота, возвращение на базу. Опыты. Все текло своим чередом, пока на очередной вылазке она не встретила его. Она его узнала? Определённо, да. Встреча с Валерой пробудила в Айжан то, что казалось давно умерло для нее — чувства. Она чувствовала, понимала. Это была та Айжан, что полюбила Валеру. Только монстр, сидящий внутри нее, пожирал это чувство. Полное ощущение раздвоение личности. С этим столкнулась и Надя. Альфа-самка никого не боялась. Ей подчинялись, приклонялись. Но этого мурании оказалось мало. Не было чувства полного удовлетворения. Она знала, что ей требуется для полного счастья. Знала и нашла это. А точнее сказать, нашла его, Митю. Он сделал для нее то, что считалось невозможным — превратил в человека. Пусть и не полностью, пусть у нее остались эти чертовы когти и черные глаза, но с ним она была человечной. Она чувствовала его любовь. И взамен отдавала ему свою. Даже будучи в образе мурании она никогда не сможет себе позволить поднять на него руку. На кого угодно, но только не на него. Он научил ее разговаривать, научил чувствовать, превратил в человека, но зов мутанток, как зов крови. Она не может игнорировать его. Ей хочется крови, хочется убивать, хочется вернуться к мураниям, но покинуть Митю она не может. Человек и мутантка борются в ней. Пока Митя рядом — человек побеждает, но то ли собственная глупость, то ли необъяснимая жажда делают свое дело и вот она уже стоит у входа в сквер. Она помнит его лицо, Митя пытается ее остановить, но все напрасно — жажда ей завладела, максимум что она себе позволяет - это нечеловеческий крик, от которого любимый сгибается пополам. Она не помнит сколько убила. Надя помнит только его лицо, его страх. Вот она ластится к нему словно кошка. Чувствует защиту, умиротворенность. Она уже знает, что он пойдет за ней. Что не оставит. Только дома Надя превращается в человека. Кричит. Злиться. Но не позволяет себе навредить Мите. Она сама виновата. Она корит во всем произошедшем только себя. Единственное чего она по-настоящему боится — покалечить Митю. Он единственное, что делает Надю счастливой. Она не отдаст его никому. Ни другой женщине, ни патрульным, ни смерти. Следующие несколько дней проходят без происшествий. Он кормит ее шоколадом. Она учиться контролировать свои превращения. И вот они уже идут вместе по улицам опустошенной Москвы. Беды ничего не предвещает - Надя чувствует любую опасность, которая может им угрожать. Но на сердце все равно тяжело. Она устала. Устала быть мутанткой, бояться за Митю и чувствовать постоянное присутствие мураний. Надя ощущает себя каким-то злым супергероем. Сила есть, а вот возможность ее контролировать – нет. Так, невинная прогулка чуть не превращается в очередное убийство. Она чувствовала Катю, преследовавшую их. Она хотела ее обратить. Надя держалась до последнего… До того, как не почувствовала слишком близко девушку и Митю рядом. Она уже и не хотела обращать, хотела просто убить. Чувство ревности всегда преследовало Надю. В бункере она ревновала Митю к Ире и всячески старалась той насолить, потом эта Оля, которую Надя убила одними ногтями, а теперь еще и Катя, которая по сути даже и не знает Митю. Просто одно произнесенное ей родное имя и неконтролируемое превращение. Истерика. Родные руки, обнимающие за талию, нежный голос. Она успокаивается, но с сожалением для себя понимает, что теперь так будет всегда. Любой человек прошедший мимо них сможет вызвать мутацию и не факт, что Митя справиться с ней, или что в очередное превращение он не пострадает от ее руки. Пробуждение. Надя понимает, что больше не может сдерживать этот зов. Мутантки зовут ее, она чувствует все что с ними происходит. Это окончательно выбивает из колеи. Она хочет сорваться и пойти к ним, но вместо этого принимает решение научиться ими управлять. Она давно заметила, что мурании подчиняются ей. Она не знает, как это происходит, просто умеет и все, и объяснить это Мите или самой себе у нее не получается. «Тренинг» для мутанток превращается в вечеринку. Пожалуй, именно в этой атмосфере она чувствовала себя комфортно. Ее больше не звали. Большинство из мутанток сейчас здесь, кто-то сидит в кресле, кто-то поглощает шоколад. Удивительно, но даже в образе человека, мурании беспрекословно слушают все, что им говорит Надя. Еще, кажется, она научилась управлять ими посредством гипноза. Странно. Хотя, сейчас все странно. Среди сборища мутанток Митя с легкостью находит предводительницу. Шикарное красное платье, великолепная прическа, наполовину черные глаза — все это выделяет альфа-самку. Все происходящее для Мити кажется каким-то невообразимым. Его дом заполонили мутантки. Неудивительно, что он опустошил несколько бутылок вина и теперь пытается ими управлять. И слава Наде, что она сопровождает его и не позволяет быть случайно съеденным на десерт. Но веселье длится недолго. Очередное нападение патрульных. Митя слишком пьян, чтобы понимать происходящее вокруг, но Надя различает все крики мураний с улицы, слышит, что им плохо, что ее зовут, что она нужна. Попытка разбудить Митю оканчивается неудачей. Она больше не может бороться с самой собой. Трансформация. Она готова к бою. Но тут происходит то, чего мурания не ожидала. Митя, пытающийся ее остановить. Неконтролируемое движение рукой… Если бы не его реакция, то он бы умер от ее собственных рук. Человек, который сейчас подавлен зовом крови, с сожалением смотрит на Митю, но мурания полностью сосредоточена на помощи соплеменникам… Митя не обижается на Надю, он принял ее и любит такой, какой она есть. Чего не скажешь о Валере. Валера всем сердцем любит Айжан. Но в его памяти Айжан — это азиатская художница с ранимым сердцем. Не тот монстр, что на его глазах сожрал лаборанта. Он разрывается перед выбором выстрелить ей в лоб и тем самым избавить ее от мучений и выполнить свое обещание, или же бороться, попытаться вылечить ее… Он не знает, что ему делать. Направленная на мутантку двустволка… Он готов нажать на курок, но глаза, смотрящие с такой верностью, любовью… Она ластится к нему. Не обращает внимание на оружие в руках. Валера понимает, что не сможет убить ее, не дав шанса. Противоречивые мысли не дают ему покоя. Сейчас от него зависит жизнь Айжан. Он бы не задумываясь отдал свою жизнь, лишь бы она была нормальным человеком. Сколько раз он проклинал себя за то, что позволил той мурании обратить ее? Он проклинал всех, кто не смог помочь Айжан, но больше всего он ненавидел себя. Вот он приводит ее в клетку, оставляет там, как кошку в вольере, ждущую хозяева из командировки. Кормит шоколадом с руки. Он все больше ловит себя на мысли, что это уже не Айжан, а нечто очень податливое лишь ему. Вот она пытается наброситься на Катю, но лишь физическим усилием он пресекает эту попытку… Он не позволит Айжан убить Катю, только не ее… За то время, что девушка была на базе они слишком сдружились и за нее он переживал даже больше, чем за всех остальных. Любовь? Нет. Валера точно знает, что его сердце принадлежит лишь одной девушке… Это чуть больше, чем дружба и привязанность, но меньше, чем любовь. Он убьет Айжан. Не позволит ей убить Катю. Катя — жива. А Айжан мертва уже давно. Она не человек, она — мутант. Только этот порыв пресекает сама же Катя… Показывает отрывки с Надей и Митей. «Невозможно!» — лишь одна мысль мелькает в голове Валерия. «Хотя, если, у Мити с Надькой получилось, то может у нас с Айжан тоже получится? Лобода сможет… Хотя, он последнее время какой-то мутный…» Мысли одолевают. Он не может сосредоточиться на чем-то одном. Слишком многое произошло за это время. Туман рассеивается, когда Лобода говорит, что Катя ушла. Это становится последней каплей. Для него она была тем, кому он мог безоговорочно довериться, поверить. Так он доверял лишь Скату, но тот ушел… Срыв… Крики на Айжан. Он знает, что Катя ушла из-за нее. Даже в какой-то момент понимает, почему она это сделала. Но не может принять. Кричит на Айжан, обвиняет ее, винит себя. Все так смешалось. Он не хочет быть без Айжан, но и с этой Айжан то же быть не хочет. — П-помоги мне, — тихий голос Айжан буквально взрывает его мысли. Он не верит в происходящее, не знает, что делать в следующую секунду, но если она просит, значит он поможет. Не бросит. Сделает все ради нее… Любовь к мутантке возможна. Особенно, если в ней еще живет человек.