...в её глазах

... в её глазах. Доброта в её глазах. Любовь в её глазах. Вот что я вижу каждый раз, когда прихожу на тот самый, такой знакомый и всегда открытый для меня, балкон. Каждый раз я вижу 2 чашки горячего чая в её руках. Каждый раз я вижу плед на её плечах. Чёрт. Такой любимый мною клетчатый плед. Боже, за что мне такое счастье и несчастье одновременно? Я просто уснуть не могу, не зная как она, где она, спит ли она. Но быть в школе, с нею рядом, и осознавать, что вот она, за моей спиной…

***

      Звонок с последнего урока. Оборачиваюсь назад, надеясь, что она настоящая. Что она — не один из снов, которые редко мне снятся. Но если они и снятся, то только с её участием…       Надеюсь, что она посмотрит на меня и улыбнётся. Так, как улыбается мне по вечерам. Так, как когда мы вместе сидим у неё на балконе, обмотавшись тем самым клетчатым пледом, который я когда-то подарил ей. Тогда я и не думал, что буду так счастлив. И несчастлив тоже.       Боже, как же я хочу сейчас просто подняться с места, подойти к ней и обнять. Обнять так крепко, как только могу. Хочу, чтобы она обняла меня в ответ. Улыбнулась. Так, как улыбается мне по вечерам.       Так, когда мы пьём горячий чай, заботливо приготовленный ею, и смотрим на Париж, ведь именно это она любит делать, правда же?       Хочу услышать её смех. Такой искренний, тихий, и чертовски любимый мною. Это же не плохо, что я привязался? Привязался, как уличный кот к девушке, приютившей его у себя в трудный час. Может, я зависим?

Зависим от неё.

Может, я болен?

Болен ею.

      Но всё, что я делаю — это улыбаюсь ей, как ни в чём не бывало. Будто не хочу обнять её, поцеловать её. Просто улыбаюсь, когда она говорит. Просто вслушиваюсь в её голос. Чертовски родной голос. -Пока, Адриан.       Эта улыбка. Такая добрая. Такая любимая. Чёрт. Я не могу.       Жду, пока она покинет класс, и собираюсь. Складываю тетради и учебники в сумку. Застёгиваю молнию и выхожу из класса. Из школы. Лимузин уже ждёт меня. Как же я ненавижу все эти фотосессии, шоу и прочее. Будто мне до этого есть дело. Иногда хочу просто кричать в пустоту. Кричать обо всём, что меня волнует. О себе. О ней.

О нас.

      О том, как ненавижу своего отца и его вечные фотосессии вместе с показами мод.       Но я молчу. Я просто возвращаюсь домой после трудного дня. Уставший, измотанный, да хоть умирающий.       Я всё равно навещаю ту самую девушку, приютившую меня у себя, забрав взамен моё сердце.

***

      Выскальзываю из окна своей комнаты и бегу. Бегу по давно выученному маршруту.       Вот вдалеке пекарня. Сердце готово вот-вот выскочить наружу и упасть на землю, в то время, как я побегу дальше и не замечу этого. Конечности практически не слушаются, и я удивляюсь, как ещё не свалился где-нибудь. Стоя на крыше соседнего дома, я каждый раз задумываюсь о том, думала ли она, что когда-нибудь, каждый вечер, вот так, будет ждать героя Парижа, заваривая 2 чашки чая, а не одну, приготавливая плед и 2 места на балконе, а не одно. Беседовать с ним обо всём на свете, делиться печалью, радостью, выслушивать о его проблемах и давать ему советы…       Думаю, ей даже в голову такое не приходило.

***

      И вот снова.       Я стою на этом самом балконе и вижу её сквозь прозрачную дверь. Она что-то рисует. Но я не вижу, ни пледа, ни чашек. Ничего, кроме неё и листов бумаги, скомканных и разбросанных по всему полу. Не решаясь отвлекать её, я просто сижу и наблюдаю. Она забыла обо мне? Не может такого быть…       Всё же, спустя несколько минут, я тихонько стучу в дверь. Она вздрагивает и роняет карандаш. Оборачивается. Испуг внезапно сменяется на улыбку. Её улыбку.       Улыбаюсь в ответ. Не потому что хочу или что-то вроде. Просто не могу по другому.       Дверь открывается. Моё сердце постепенно уходит в пятки, а мозг отключается. -Ты напугал меня. — как всегда, с нежностью в голосе, произносит она. — Надеюсь, ты не долго там стоял? На улице сегодня холодно.       Только после её слов я замечаю, что действительно замёрз. Не знаю точно, сколько я там стоял. Время всегда, будто останавливается, когда я смотрю на неё.

Вот что она делает со мной.

***

      И вот мы сидим у неё в комнате. Обожаю, когда мы тут. Хотя, о чём я? Я обожаю, когда она рядом. Вокруг неё всегда витает запах ванили или же карамели. Зависит от того, что она помогала готовить этим утром своим родителям. Она всегда помогает. Кому бы помощь не понадобилась.       Даже той самой Хлое, которая готова унижать её при первой же возможности. Даже охраннику из парка, которого видит впервые. Я много раз говорил ей, что так слепо доверять людям нельзя, ведь может случиться что угодно. Но каждый раз она мне улыбалась и говорила, что всем людям нужна помощь. Какими бы они не были.       Я уже давно понял, что она — Моя Леди. Та самая Леди, спасающая Париж практически каждый день и не требующая ничего взамен. Это мне в ней и понравилось впервые… -Нуар, иди сюда. — смотрю на неё и улыбаюсь. До сих пор не могу поверить, что она выбрала именно меня. Меня, а не какого-нибудь художника. В её руках вижу плед. Но… Он другой.       А она всё ближе подходит ко мне, так же улыбаясь. Аккуратно, будто боясь спугнуть, накрывает меня пледом. И только после того, как она отходит, позволяю себе хорошенько закутаться в него. -Тебе чаю принести? Прости, я не успела заварить его, а плед в стирке… Дел в последнее время в пекарне много, да и уроков стали задавать в школе… -Ничего страшного. -Как ничего? Ты же замёрз. Да ещё и стоял там долго. И… -Я не замёрз. -Ага, говори мне тут. У самого губы посинели. -Правда? — я встал с дивана и подошёл к зеркалу, стоявшему на туалетном столике. И правда — посинели. Улыбаюсь. Обожаю то, как она заботиться об окружающих. — А я и не заметил. -В прочем, как всегда. Ладно, я пойду, принесу чай, а ты, — шутливо указывает на меня пальцем, сводя брови к переносице, — сиди смирно! -Есть сэр! То есть: «Есть, Мисс!»       Жду, когда закроется дверь. Встаю с дивана и поднимаю одну из скомканных бумажек на полу. Там…

Я?

      Она действительно пыталась нарисовать меня. Почему же попыталась? У неё получилось. Убеждаюсь в этом, когда поднимаю и разворачиваю остальные бумажки. Как же красиво. Нет. Не потому, что там изображён я. Потому что нарисовано ею. Каждая чёрточка, каждая точка.

Всё было нарисовано ею.

      Слышу шаги за дверью. Бросаю все бумажки обратно на пол, предварительно скомкав их. Поднимаю взгляд на дверь, когда та открывается и впускает её с подносом в руках. Поднявшись с дивана, подхожу и беру поднос у неё из рук. -Эй! Я бы и сама справилась, знаешь ли. -Ну не обижайся на меня. Я — Кот, как никак. Ты должна была привыкнуть, Принцесса. — улыбаюсь так, как и всегда. После этого она всегда меня прощает. -Ладно, ладно. Сейчас, я тебя прощу, Кот. Но в следующий раз — нет. — скрестив руки на груди, чуть наклоняется ко мне. -Ну, ну. Не надо так, Принцесса. Я же любя. — наклоняюсь к ней точно как и она так, что мы чуть не касаемся носами. Смущённо отводит глаза и отворачивается.       Обожаю смущать её.

Можно сказать, что это моё хобби.

-Точно! Я же забыла круассаны! -Круассаны? -Да, Кот. Ты не знаешь, что такое круассаны? -Знаю я. Просто, с чего вдруг? -Просто захотелось приготовить тебе что-нибудь вкусное… — красная, как небо во время заката, до кончиков ушей, она, чуть опустив голову, прошептала это. Я не ожидал такого. — Ладно, я скоро приду.       Обойдя меня, идёт к двери.       Чёрт. Я слишком соскучился за день, чтобы просто отпустить её. Пусть и на пару минут или даже одну. Плевать. Я слишком долго ждал и терпел.       Аккуратно беру её за запястье, чтобы не причинить боли. Она останавливается. -Кот? Ты в порядке?       Волнуется.

Как всегда.

      Ничего не говоря, притягиваю её к себе и обнимаю за талию, всё ещё держа её за запястье.       Она хотела что-то сказать, но я не сдержался.       Так долго я ждал. И это стоило того.

Её губы…

Уют в её глазах. Доброта в её глазах. Любовь в её глазах…