Ради неё

— Кларк? .. Девушка оборачивается, не сразу узнает его, отводит покрасневшие глаза. — Кларк, он мёртв. Хватит, отпусти. Ему удаётся разжать её пальцы, намертво вцепившиеся в рукав куртки, пропитанной кровью. Удаётся поднять её на ноги и даже заставить сделать несколько шагов прочь от стола, прежде чем её ноги подкашиваются. Он с усталым вздохом подхватывает её на руки и выносит прочь из пропитанного насквозь духом смерти лазарета. Она не сопротивляется, когда он несёт её через лагерь. Не обращает внимания на взгляды и шёпот подростков, которые не сводят глаз с пары лидеров. Она даже не спорит, когда он относит её не в её, а в свою палатку. Только устало бормочет сухими потрескавшимися губами: — Они будут сплетничать. — Да к черту, — почти со злостью отвечает он, кладёт девушку на свою кровать. Стаскивает тяжёлые ботинки и накрывает оранжевым одеялом. — Поспи. Он уже собирается уйти, когда слышит, что она плачет. Парень замирает у входа в палатку, зажмуривается так сильно, словно хочет исчезнуть. Молится неизвестным богам, чтобы ему показалось. Но всхлипы становятся громче, перерастают в сдавленные рыдания, и он возвращается. — Кларк, ну что ты, тише, пожалуйста… — Беллами садится на корточки рядом с кроватью, берет Принцессу за руку. Он растерян сейчас, как никогда. Ему ни разу не приходилось утешать плачущих девушек. Октавия никогда не плакала, а с остальными девушками он только спал. Но худшим было даже не то, что он не знал, как утешить Кларк. Худшим было то, что он морально был не готов к слезам Принцессы. Кларк Гриффин, эта надменная девчонка, оказавшаяся едва ли не сильнее его морально, эта раздражающая всезнайка, разделившая с ним командование сотней подростков-преступников, сейчас плакала в его постели. И он не знал, что ему делать. На его лице застыло выражение растерянности и испуга. Беллами неловко протянул руку и принялся гладить Кларк по голове. Рыдания усилились, и он отнял руку. — Кларк, ну что ты, Кларк, я не знаю… — прошептал он растеряно. — Иди сюда. Он сел на кровать, поднял Кларк и усадил к себе на колени. Обнял так крепко, как только мог, боясь сломать эту хрупкую девочку. Кларк, неожиданно для них обоих, обняла его в ответ. Положив голову ему на плечо, она замерла, а он продолжал шептать что-то утешительно-успокоительное, поглаживая её по спине и голове. Постепенно всхлипы затихли, и дыхание девушки выровнялось. Беллами тоже успокоился. Насколько это было возможно в его ситуации. — Тшш, Кларк, всё, — вновь прошептал он. — Да, — шепнула она в ответ. – Всё. Для Уэльса точно всё. А сколько ещё придётся? .. — она чуть отодвигается, чтобы видеть его лицо. Он смотрит на неё с болью в глазах. Ему бы сказать, что все будет хорошо. Что они выживут, выкарабкаются, построят светлое будущее. Но он и сам в это уже не верит. А ведь они на Земле лишь несколько дней. Кларк читает это в его глазах, отворачивается. Потом сползает с его колен. — Поспи, Кларк, — говорит Беллами. — Я позабочусь обо всём остальном. Принцесса кивает. Её глаза тусклые, безжизненные. Она послушно забирается обратно в постель, под тонкое одеяло. Сворачивается клубочком и закрывает глаза. Ей так хочется, чтобы всё это было страшным сном. Беллами бросает на неё последний взгляд, прежде чем выйти из палатки. Собирается с силами, придаёт лицу холодную решительность, которая должна быть у лидера. Он командует копать могилу, с отвращением к самому себе велит раздеть Уэльса, ведь ему одежда уже не понадобится, а кому-то из оставшихся девяносто восьми может спасти жизнь. Сам относит тело в могилу, помогает закопать, устанавливает камень-надгробие. Делает всё это чисто механически, мыслями оставаясь с Кларк в его палатке. Кларк Гриффин оказалась вовсе не стервой-принцессой, решившей командовать по своему социальному статусу на ковчеге, как он посчитал поначалу. О нет, она оказалась сильной, волевой и рациональной. Но и в ней есть слабость. И она доверила этот секрет ему, Беллами Блейку. Принцесса будет сильной ради всей остальной сотни. А он будет сильным ради неё.