Капкан - ты самый опасный для меня (с)

Минула пара недель, в которые Полина потихоньку привыкала к молчаливому обожанию Артёма. Он больше не делал вид, что ничего не происходит. Выходя каждое утро в холл, Поля сталкивалась с сияющим ярче солнца брюнетом, который дарил ей утренний поцелуй в щеку, нежнее и невесомее касания перышка. Если парни уходили куда-то без Романовой, на прощание Тёмыч всегда умудрялся чмокнуть ее в губы, а Толик и Киса потешались над ее извечно удивленным лицом. Потихоньку, постепенно Пиндюра приучал ее к себе. Иногда Полька ощущала себя дикой лошадью, которую приручает будущий всадник. И, однажды, это сыграло на пользу Тёмке. В тот день парень убегал по личным делам уже ближе к вечеру, у дверей он ненадолго затормозил, поправляя шарф. Полина стояла в дверях прихожей, смотря, как собирается парень. Наконец шарф был поправлен и Артём почти распахнул дверь:  — А поцеловать на прощание? — раздалось за его спиной. Парень обернулся и увидел Полю, которая сама была удивлена сорвавшимися с губ словами: -Я… я… извини… - Нет, ты права, прости! Забегался! — рэпер подскочил к блондинке, крепко стискивая ее в объятьях, смачно чмокнул в губы, оторвался, глядя на зардевшиеся в смущении щечки и поцеловал еще раз, чуть дольше — Больше не забуду! Скоро вернусь, не скучай! — и парень скрылся за дверью, пряча довольную улыбку победителя. *** На часах было начало первого, за окном хлестал ледяной апрельский дождь, а Пиндюры еще не было дома. Никита валялся на своей кровати, по обыкновению строча что-то в телефоне, Толя смотрел телик в холле, а Полина фланировала из своей комнаты через холл в кухню и обратно. Она волновалась, но не могла признаться в этом ни себе, ни ребятам, позвонить Тёме и спросить, где его носит, девушка себе тоже не разрешала. Наконец без десяти два ночи, когда Киса уже улегся спать, а Толик ушел к себе, входная дверь легким скрипом известила о прибытии пропажи.  — Ты где был? — фурией выскочила в коридор Романова — В смысле… что так долго? И не предупредил? Я… Мы волновались!  — Полик, ты только не ругайся… мы тут… — мокрый, словно его поливали из ведра, брюнет прятал что-то за полой распахнутой куртки — Короче… это вот Тишка, я не мог его бросить! — парень распахнул куртку и явил взору Польки такого же мокрого серого котёнка-подростка, вероятно длинная шерсть хвостатого слиплась от воды, а на задней лапке белела лагнетка.  — Божечки! Что же случилось? — Полина приняла нового жильца из рук Тёмыча и аккуратно, стараясь не задеть лапку, устроила его у себя на груди, мохнатый тут же заурчал.  — Я его у подъезда встретил. Он так мяукал жалобно, я не смог мимо пройти. Думал хоть в подъезд его пустить, чтобы он дождь переждал, а потом увидел, что он заднюю лапку волочит и пришлось ехать в ветеринарку. Там ничего страшного, небольшой перелом, все срастется, видимо упал неудачно. Но на улице его точно бросать нельзя было… Ничего, если он будет жить у нас? Осилишь еще одного мужика? — и парень, и кот смотрели на девушку с одинаково умилительными мордашками. - Да, потяну, конечно! Куда деваться-то от такой милой морды! — девушка склонилась к котику и тот, словно понимая, лизнул ее в нос — Пойдем, обживаться, Тихон! Пока Полина готовила коту спальное место, Тёма кормил его на кухне, а после устраивал на подушке у батареи.  — Учти, Пиндюра! Лужи сам убирать будешь! — предупредила блондинка.  — Никаких луж! Я лоток купил, поставил! В больничке он показал, что прекрасно знает, что это такое! — уверил ее качок. - Так! А ты? Почему все еще в мокром? С ума сошел? Марш переодеваться! Я сейчас приду тебя водкой растирать! Не дай Бог заболеешь! — командным тоном приказала она. Пиндюра картинно повесил голову и потопал выполнять приказы. *** Через пятнадцать минут Полина с бутылкой найденной в баре водки зашла в комнату Артёма и обнаружила того завернувшимся в одеяло:  — Холодно как-то… — пожаловался парень.  — Будет холодно! Фиг знает сколько в мокрой одежде шляешься! Снимай майку! — блондинка резво скинула с парня одеяло. Артём послушно стянул майку и растянулся вдоль кровати на животе. Полина уселась верхом на его задницу и, налив в ладошки водку, начала энергично растирать спину и плечи парня. Тёма сперва ежился от непривычных ощущений, а потом расслабился под руками девушки, но удовольствие было недолгим:  — Переворачивайся! — скомандовала Романова.  — Уверена? Я не думаю… — начал было отпираться качок.  — Уверена! Грудь обязательно нужно растереть! — кивнула блондинка. Пиндюра ворча перевернулся, Поля, не успевшая слезть с него на долю секунды ощутила себя верхом на лошади, а потом почему-то даже не подумала сместиться и осталась сидеть в очень интересном месте. Снова все началось с энергичного растирания, но под обжигающим взглядом парня оздоровительная процедура начала превращаться во что-то совершенно иное. Сама того не замечая, Полька замедляла движения ладоней по широкой груди рэпера, ей становилось все жарче, а сидеть все неудобнее, и так бы длилось очень долго, если бы она не заметила болезненную гримасу, исказившую лицо Артёма:  — Ты чего? Тебе плохо? — обеспокоено спросила девушка, не убирая рук с пресса брюнета.  — О нет, милая! Мне слишком хорошо. Я почти в раю… Сейчас ты меня окончательно прикончишь, и я точно буду там! — с вымученной улыбкой ответил Тёмыч. - Что? В смысле? — не поняла Поля.  — А ты ничего не замечаешь? Тебе точно удобно сидеть? Это даже обидно как-то… — хмыкнул Пиндюра. - Ой! — блондинка подскочила и теперь стояла на кровати, опираясь на колени, а между ее ног лежал Артём, и выпуклость на его трениках слишком явно намекала на всё, на что только можно – Ой! Я… - Ты! — мягко улыбнулся рэпер — Ты видишь теперь да, что ты со мной делаешь? Ну, чего ты испугалась? — он присел и притянул к себе за талию Польку, испуганно закрывшую глаза, — Ты же не боишься меня больше, правда? — губы парня нашли губы девушки и ласково коснулись их.  — Правда… — прошептала Романова в губы брюнета и ответила на поцелуй. Спустя пару минут непрекращающегося поцелуя ладони Артёма коснулись голой спины Поли под майкой. Парень ждал отпора, но девушка сама, чуть отпрянув, стянула с себя майку и прижалась обнаженной грудью к груди качка, разрешая его рукам, почти всё.  — Полик, малышка, ты же понимаешь, что еще чуть-чуть и мне будет сложно остановиться… я же не железный… — хрипло прошептал Тёма, толкая носом щеку Полины, заставляя ту смотреть ему в глаза — Понимаешь же? Я, конечно, остановлюсь, если ты попросишь, но давай лучше сейчас? Так будет проще. Если ты не уверена. Блондинка замотала головой, сглатывая комок, зависший в горле от нежного и пронизывающего взгляда парня:  — Давай не будем останавливаться? Хорошо? Я хочу… — едва выдохнула она. Тёма судорожно вздохнул, такое впечатление произвели на него слова девушки, и вновь поцеловал её, глубже, обжигая, вбирая в себя. Губы ласкали губы, языки сплетались в жарком танце, а руки жадно исследовали тела. Поля выгибалась как кошка, подставляясь под горячие ладони, открывая себя голодному взгляду рэпера:  — Ты невозможно красивая… — почти прорычал он, переворачивая их обоих на кровати, чтобы Полина оказалась снизу. Романова зарделась от его слов и попыталась прикрыться, но парень ловко поймал ее руки и завел их вверх: - Нет, сладкая моя, если уж так, я хочу видеть тебя всю! Девушка оставила попытки спрятаться и лишь прикрыла глаза, наблюдая сквозь опущенные ресницы, как брюнет путешествует по ее телу руками и губами. Самые смелые мечты и не покидающие её сны становились реальностью. Её домашние леггинсы оказались на полу, тело прикрывали лишь тонкие шелковые трусики и разметавшиеся по плечам и груди волосы. На секунду дав себе волю и улучив удобный момент, Полина опрокинула парня на спину и сама оказалась сверху, сама изучая так манивший спортивный торс, сильные руки, мощную шею. Набравшись смелости, она стащила с парня спортивки, загоняя их в равные рамки наготы. Но ее властвование над раскинувшимся на постели зверем, а иначе, чувствуя внутреннюю силу парня, его назвать было нельзя, было недолгим, Тёмыч вновь оказался сверху, прижимая девушку тяжестью своего тела:  — Маленькая, сегодня ночь для тебя. Моя будет когда-нибудь потом… — прошептал он, поцелуями спускаясь к заветному местечку и потихоньку стягивая последнюю шелковую преграду. Каждый оголяющийся миллиметр кожи Пиндюра обжигал поцелуем, крайний из них оказался настолько долгим и глубоким, что Поля не заметила, как её трусики оказались на полу в компании прочей одежды, да, впрочем, и боксеров Тёмыча. Сердце давно колотилось где-то в висках, а руки судорожно комкали простыни, когда брюнет, наконец, прекратил сладкую пытку, заставляя девушку балансировать, словно на краю пропасти, на границе наслаждения.  — Тёма! Тёмочка… Пожалуйста! — захныкала Романова, почувствовав, что парень отстранился.  — Полик, еще чуть-чуть и я не сдержусь, а я не хочу причинять тебе боль. Ты точно уверена? — Артём наклонился к самому уху блондинки.  — Еще один глупый вопрос и я сама сделаю тебе больно! — почти зарычала Полина, ногтями впиваясь в плечи качка и притягивая его ближе.  — Какая ты у меня темпераментная, малышка! — рассмеялся Тёма, жарко целуя желанную — Подожди чуть-чуть! — он потянулся к тумбочке, чтоб достать средства защиты, но Полька мягко остановила его.  — Не нужно! Я пью таблетки, все хорошо. Я хочу чувствовать только тебя, да? — она притянула к губам его руку и мягко поцеловала раскрытую ладонь — Я верю тебе! От этого шепота, по крови Артёма пробежалась горячая волна, подкинувшая его в воздух этажей на пятнадцать, от реального места положения, да так и оставила бы там парить, но слишком рвался парень к своей желанной и долгожданной блондинке. Он медленно опустился, разводя ее ножки шире, удобнее устраиваясь между них, и, приникнув к губам в поцелуе, медленно вошел, стараясь не причинять боль. Всё его существо желало тут же пуститься в бешеный ритм, забирая все, что ему положено природой, и щедро предложено, влюбленно глядящей сквозь ресницы девушкой, но Тёма всеми силами держал себя, чтобы не нарушать неспешный ритм, который задал, чтобы не навредить. Полина чувствовала легкое неудобство и тянущую боль, вызванную долгим воздержанием, но ласковые руки и умелые движения парня, заменяли ее наслаждением, волной закипающим в крови, заставляющим с губ срываться стоны, а ногтям сильнее впиваться в мощную спину.  — Тёмочка, пожалуйста… Сильнее, быстрее, я так не могу… — блондинка задыхалась, мягко прихватывая зубками кожу за ухом брюнета. Пиндюра низко зарычал, ускоряя темп, сильнее прижимая девушку к себе, одной рукой под спину, другой под ягодицы, Поля же, желая получить его еще больше, обвила бедра парня ногами, скрестив лодыжки за его спиной.  — Маленькая, прости, не могу так больше… — выдохнул Артём, беря еще более высокий темп.  — Давай, давай еще, хороший мой… — Полька словно сплавилась телами с рэпером, прижимаясь до невозможности близко, поддерживая его скорость, отдаваясь вся и целиком. Несколько глубоких движений, и она со стоном обмякла в его объятьях, но все так же не отпускала от себя, а следом и Артём, заглушив стон поцелуем, расслабленно вытянулся на постели, перевернувшись так, чтоб девушка была на нем. - Ну, что маленькая, может, отпустишь меня? — ласково рассмеялся он ей на ушко, поглаживая плечико. Поля тихо хихикнула и скатилась с груди парня на кровать, подтягивая к ним одеяло.  — Ты же понимаешь, что я теперь никому тебя не отдам, да? — Артём крепко обнял девушку со спины, укладывая её голову на свое плечо.  — Видимо да — улыбнулась Романова, чмокая жесткий бицепс под щекой — Тем более у нас теперь котя…  — И никому никогда не дам тебя обидеть, поняла? — голос Пиндюры стал серьезней.  — Поняла… — прошептала она — Только сам не обижай… - Ну, что? Утром пишем смску Меладзе? — решил разрядить обстановку брюнет.  — Подожди… Можно я сама решу… когда? Хорошо? — девушка обернулась к парню.  — Хорошо, маленькая, ты же знаешь, я готов тебя ждать, сколько тебе будет нужно! — Тёмка поцеловал её в макушку, выше натянул одеяло, и начал убаюкивать теперь уже точно любимую девушку, мягко ворча ей на ушко что-то сочиненное экспромтом. *** Киса, как всегда отличавшийся юношеской беспардонностью распахнул дверь в комнату Артёма:  — Тёмыч, а что у нас тут за новый жилец и где По… — парень прервался, увидев сладко спящую в объятьях друга, грозящего кулаком, блондинку, а недвусмысленный беспорядок в комнате на все очень откровенно намекал - Упс! Пардонь! Ухожу, ухожу! — Никита тихо закрыл за собой дверь и повернулся к котёнку, взирающему на него с любопытством – Ну, что мелочь! Давай знакомиться! Я — Никита, а ты прямо таким вылитый Тишка, так что не важно, как там тебя назвали эти развратники, а я буду звать тебя Тихоном! Ну, мохнатый, давай я тебя покормлю, что ли? Серый и уже пушистый котик мяукнул, выражая полнейшее согласие.  — Ух ты, а ты меня понимаешь, да? Ну, конечно! Я же Киса! — рассмеялся малой и поплелся к холодильнику.