I hate, loving

      Ровно в девять, Люк стоял у дверей в мой номер и держал в руках бумажные пакеты, с логотипом суши — бара. Я открыла дверь, не парясь о том, как выгляжу, ибо Люка я воспринимала исключительно как друга. Я даже и не думала прихорашиваться к его приходу, поэтому предстала перед ним в пижамных клетчатых штанах и в своей любимой растянутой серой футболке, которая раньше принадлежала отцу. Люк оглядел меня с ног до головы, на его губах появилась понимающая улыбка.       —Милый прикид. Пытаешься отвратить меня от того, чтобы я не запал на тебя? — он прошел мимо меня в комнату.       Я закрыла дверь и развернулась к нему лицом. Люк, уже вовсю, хозяйничал в моем номере. Он придвинул низкий стеклянный столик ближе к кремовой софе, присел на нее и начал раскладывать еду. Я все еще стояла у двери и наблюдала за его манипуляциями. Он поднял голову и задрал свою светлую бровь вверх.       —Чего ты там робеешь? Проходи, располагайся, — я рассмеялась и помотав головой, подошла к столику, села напротив него, расположившись на полу.       —Спасибо за приглашение. Учитывая, что ты находишься в моем номере и предлагаешь мне, не стесняться, на моей территории. Я действительно начинаю чувствовать себя, будто я у тебя в гостях, а не наоборот, — Люк смущенно улыбнулся, придвинув ко мне тару с роллами и протянул китайские палочки.       —Да, со мной случается. Я веду себя беспардонно, но я безобиден, поверь, — он доверительно заглянул мне в глаза и невольно мои губы, вновь расползлись в ответной улыбке.       —Я уверена, что так и есть. Я тебе доверяю, иначе не звала бы, на ночь глядя, к себе в номер, —Люк удовлетворенно кивнул.       — Ну, приступим. Мне обязательно надо поесть, перед умственной работой, иначе мой мозг отказывается трудиться, — Люк схватил свои палочки и с аппетитом набросился на роллы. Я с минуты смотрела на него. Он ел так аппетитно, что мой желудок, который пять минут назад и думать не хотел о еде, сжался, а рот наполнился слюной, и я так же, как Люк, с удовольствием набросилась на еду.

***

      —Откуда это у тебя? Как ты так, легко, сочиняешь потрясающие тексты для песен? - Мы с Люком, сидели на пушистом ковре.       —Все здесь. — Я пожала плечами и постучала пальцем по виску. — Просто есть и все.       Вокруг нас были разбросаны исписанные листки. Мы закончили. Последняя строка песни написана. Провозились пару часов, все могло бы быть готово намного раньше. Я могла просто написать текст и отдать Люку, но, верный своему слову, он не позволил мне этого сделать. Я лишь подкидывала фразы, рифму, общую идею, остальное — его работа. В процессе, мы иногда спорили, но всегда приходили к взаимному соглашению, что и как будет лучше звучать. Люк потянулся к моей гитаре, вопросительно взглянув на меня. Я кивнула, позволяя. Он удобнее устроился и взял несколько аккордов.       —Послушаем, что получилось?       —Давай, не терпится уже, — Люк прикрыл глаза и заиграл. Я зажмурилась, вместе с ним. Его голос был сильным, с легкой хрипотцой. Таким голосом, потрясающе петь ковбойские баллады. Из него бы получился отличный кантри — певец.       Песня получилась грустной, от неё щемило сердце, а вкупе с голосом Люка слова разрывали душу. Последнюю фразу он почти прошептал и резко оборвал игру на гитаре, ударив по струнам ладонью. Мои глаза все еще были закрыты, даже когда в комнате наступила абсолютная тишина.       —Ну как? — Я открыла глаза. Люк смотрел на меня, прижимая мою гитару к груди так, словно это его щит. Я подползла к нему на четвереньках и, заглянув в глаза, положила руку на его плечо, слегка сжимая.       —Потрясающе, Люк. И исполнил ты ее, что надо. Запомни это чувство, с которым ты пел сейчас для меня, и выступи на концерте так, чтобы я гордилась тобой, — Люк отложил гитару в сторону, наклонившись, он обнял меня, крепко прижимая к своей груди. В его объятиях не было никакого подтекста, только дружеская теплота. Я в ответ обняла его за талию.       —Ты не только потрясающе красива внешне, но и внутренне, ты тоже прекрасна. Куда же смотрят идиоты — парни? Почему ты до сих пор свободна? — Я отодвинулась и взяла свою гитару в руки, нежно ее поглаживая я бродила взглядом по струнам моей единственной любви.       —Потому что, мне самой не нужны отношения. Я могу любить, только музыку, я не мыслю себя, без неё. Петь, выступать, сочинять композицию и слова к ней, дарить все это людям — вот моя единственная страсть. Мне кажется, я никогда и никого не смогу так полюбить, чтобы поставить выше музыки. Потому, я даже не хочу давать ложных надежд парню, который будет иметь несчастье в меня влюбиться.       —Понимаю, но не до конца. Я тоже люблю музыку, петь — это моё все. Но также, у меня есть девушка. Даяна потрясающая, я люблю её всем сердцем, — Люк лукаво улыбнулся и подмигнул мне. — Иначе, я давно бы влюбился в тебя, но у меня есть моя малышка, и её, я ставлю впереди всех. Она на пьедестале и никогда, оттуда не сойдет. Для меня, она всегда будет единственной, — Я грустно улыбнулась. Люк красивый, милый парень и он влюблён, он боготворит свою избранницу, и во мне, совсем немного, подняла голову зависть. Что бы я не говорила, как бы не убеждала себя, но где — то там, в самой потаенной глубине своей души, я мечтала, чтобы и меня однажды, полюбили так же.       После того, как Люк собрал все листы и сложил их в свою сумку—почтальонку, я проводила его до двери.       —Спокойной ночи, Олли, — он поцеловал меня в щеку и открыл дверь. — И спасибо, теперь, я у тебя в долгу. — Я шлепнула его по плечу и вытолкнула за дверь.       —Не говори глупостей, — я задумалась на секунду, мое лицо озарила улыбка. — Хотя, да, ты в долгу, и долг ты отдашь, если познакомишь меня со своей малышкой.       —Проще простого, Олли, — Люк послал мне воздушный поцелуй и зашагал к лифту. Его номер, находился этажом ниже. Ему крупно повезло, ведь его соседом не является Илай Картер. Я непроизвольно перевела взгляд на его дверь, она находится, через два номера, от меня. Слава Богу, он не проживает за стеной, иначе я уверена, его ночные похождения не давали бы мне высыпаться. Словно по желанию какой—то сверхъестественной силы или, может от того, что я слишком долго пялилась на дверь номера Картера, та открылась и из номера выплыла(иначе это не охарактеризуешь) длинноногая брюнетка с потрясающим телом, которое едва прикрывало… это и платьем назвать нельзя. Скорее супер—мини—укороченная «тога». Следом за девушкой, в проеме, появился полуголый Картер. На нем лишь джинсы, которые очень низко, сидели на бедрах. Девушка обхватила его за лицо руками, сверкая своими ярко красными ногтями, глубоко и затяжно его поцеловала, пока Картер, сам её не отодвинул.       —Детка, я думаю, ты уже достаточно сегодня поработала ротиком, — он развернул её спиной к себе и хлопнул по заднице, — тебе пора, я позвоню, возможно, — Девушка, которая выглядела старше меня, да и самого Картера, как минимум, лет на пять—шесть, кинула ему через плечо томный взгляд и, цокая высокими шпильками, удалилась.       Я как последняя дура, стояла у своей распахнутой двери и наблюдала, за всем этим, широко распахнув глаза. Как назло, когда я наконец уже хотела шагнуть обратно к себе в номер и закрыть дверь, Картер меня заметил. Черт! Сначала, он нахмурился, разглядывая меня, потом, на его лице расползлась самодовольная улыбка. Он шагнул за порог своей комнаты и прямо босиком, полураздетый, приблизился ко мне. Я собиралась срочно ретироваться и сделала шаг назад в комнату, но не успела захлопнуть дверь. Картер положил руку на ручку с внешней стороны и удержал ее. Я подняла голову и посмотрела в его глаза, там плясали огоньки задора, его губы скривились в ехидной усмешке. "Черт вдвойне! Я вляпалась!" Я втянула воздух, готовясь выдержать его очередную гадость, сказанную мне. Стоит потерпеть пару минут, он выплеснет на меня всю свою грязь и отстанет, так уже происходило несколько раз. Я молча выслушиваю его, ничего не предпринимая в ответ, просто игнорирую его. В начале, я думала, что это поможет, ему рано или поздно надоест и он оставит меня в покое, но нет, время идет, уже пошел второй месяц, как мы знакомы, а его нападки становятся только более жестокими и продолжительными.       — Что Олли — Колли, любишь наблюдать в замочную скважину? — Я поморщилась. Это прозвище, он придумал мне с самого начала и, почти всегда, обращался ко мне именно с этой кличкой. Меня это бесит, но я не реагирую. Я никогда, не конфликтовала ни с кем, и не хотела начинать. Я не хочу уподобляться этому парню и опускаться до его уровня, потому сейчас, я гордо задрала подбородок и смело встретила его взгляд.       —Я просто провожала друга. Я не виновата, что ты так не вовремя, решил выпроводить свою… — Я запнулась, пытаясь подобрать определение девушке, которая только что ушла от него, но ничего более—менее приличного не пришло в голову. Неожиданно, Илай начал хохотать. Громко и заливисто, мои брови приподнялись в недоумении. Что его рассмешило? Я не стала ожидать, когда он успокоится, и дернула дверь на себя, в надежде, что его хватка ослабла и мне удастся ее закрыть не выслушивая дальнейшие оскорбления. Но его захват все так же крепок, дверь не шелохнулась и я удрученно вздохнула. Смех Картера оборвался так же неожиданно, как и начался, он чуть придвинулся и опустил подбородок, взирая на меня из—под своих густых и длинных ресниц.       —Ты даже слова «шлюшка», не можешь произнести, ну что за святая невинность? Ты что, в монастыре жила? — Картер раздраженно вздохнул. Я не выдержала и закатила глаза, но продолжала помалкивать.       —Так и будешь молчать? — Я пожала плечами. Илай наклонился ко мне, совсем низко, обдавая запахом летнего дождя и древесины. Это настолько мужественный запах, что совершенно бессознательно я вдохнула его глубже и тут же отдернула себя. Не хватало ещё, нюхать этого придурка. Теперь, наши лица находились на одном уровне. Картер несколько долгих секунд изучал мое лицо.       —И как, с такой смазливой мордашкой, ты до сих пор осталась девственницей —недотрогой? Удивительно, что тебя еще никто не оприходовал.       "О боже, что?! Оприходовал?! Гад! Говорит, как о корове."       Я вспыхнула, плотно сжав губы. Тяжело задышала от гнева, что начал разгораться во мне. Его слова напомнили о том, что совсем недавно говорил Люк, но, в отличие от Картера, его фраза не была пропитана ядом и презрением, как у Илая. Он говорил обо мне возвышенно, нежно. Картер же все опошлял.       —Тебя это, не касается, Картер. Что тебе нужно? Говори быстрее, я хочу лечь спать.       —Совсем малость, Олли—Колли, — он протянул руку и схватил меня за локон волос, я дернула головой, волосы вскользнули из его рук. — Я хочу, чтобы ты исчезла с моих глаз, испарилась, растворилась. Неважно как, главное, просто свали с моего пути, — я закатила глаза. Снова он за свое. С того первого дня, он постоянно говорит мне, чтобы я не мешалась у него под ногами. Он угрожает, хамит, оскорбляет, но серьезно ещё мне не вредил, что радует. Его моральное давление, я смогу выдержать, а вот физическое применение силы, навряд ли.       —Ты все сказал? — Мой тон холодный и отчуждённый. Его это взбисило. Я видела это по его глазам, которые медленно заполнились злостью.       —Ты, мелкое недоразумение, зачем ты упираешься? Проще, если ты уйдешь по—тихому, я же тебя в порошок сотру, — вот тут, я не выдержала. Мое самообладание дало трещину. Я подалась немного вперед и, уперлась ладонью в голую грудь парня, изо всех сил отталкивая назад. От неожиданности, он поддался и отпустил ручку моей двери.       —Оставь, меня в покое, Картер! Твои угрозы не действуют! Никогда не действовали! — Парень зарычал и с угрожающим видом снова шагнул ко мне. Я резко отпрыгнула назад и захлопнула дверь перед его носом и тут же отскочила еще дальше, в глубь комнаты, когда с обратной стороны в дверь глухо ударили. Мое сердце билось в бешеном ритме. Я испугалась, до дрожи в коленях. Картер действительно, выглядел очень опасным, на долю секунды мне показалось, что он готов меня ударить. Паршиво. Невообразимо паршиво.       Проснулась, я в радужном настроении. Я была полна сил, мне не терпелось ринуться в бой. Сегодня, у меня, должна состояться главная репетиция, а еще через день - выступление, после которого уйдут еще пять участников. Я совсем позабыла о ночном столкновении с Картером, расслабилась, не стоило забивать свои мысли этим придурком, он того не стоит, слишком много чести. Готовая покорять вершины, я беззаботно порхала по репетиционному залу, улыбалась, смеялась, даже не подозревая, что Картер готовит мне свою первую пакость, и это было только начало. Репетиция прошла отлично, я выжала из себя все то, что хотела. Я была довольна результатом, как и мой наставник — знаменитый певец и по совместительству один из судей конкурса Блэйк Шелтон. Вечер я провела с Люком. Он снова пришел ко мне. Мы разговаривали, узнавали друг друга, он показал мне фотографии своей девушки. Это была хрупкая блондинка семнадцати лет. Самому Люку, было девятнадцать, насколько мне известно, они с Илаем ровесники. Люку тоже, не очень нравился Илай, с его высокопарными замашками, потому, мы с удовольствием поперемывали ему косточки, словно престарелые сплетницы, хихикая и подмечая все самые противные детали характера этого несносного типа. Люк ушел от меня к десяти, в этот раз, я быстро захлопнула за ним дверь, остерегаясь того, что вновь могу столкнуться с Картером.       На следующий день, у нас состоялось грандиозное выступление. Мы должны были выходить на сцену по очереди, вслед друг за другом. Каждый знал, за кем выступает. До меня шла Розали. У девушки был прекрасный тонкий голос и море обаяния. Она была дружелюбной и не завистливой. После меня, должен был выступать Картер и, судя по его обозлённому лицу, ему не доставляла удовольствие мысль, что я иду впереди него. Ха! Кто бы сомневался, по мнению этого заносчивого индивидуума, он должен быть во всем и всегда первым. За пять минут, до моего выхода, помощник продюсера заглянул ко мне в гримерку и напомнил о времени. Я кивнула. Встав во весь рост, я в последний раз осмотрела себя в зеркало. На мне было белое платье длиной до колена, легкое и не вычурное. Распущенные волосы, цвета молочного шоколада, которые были в завиты, в крупные неряшливые локоны, на лице минимум косметики, серо—голубые глаза, подчеркнуты лёгким макияжем, в серых тонах. Я выглядела естественно, мне это нравилось. Я улыбнулась своему отражению, сверкнув глубокими ямочками на щеках, сделав глубокий вдох, шагнула за дверь гримерки. Я уже почти дошла до конца коридора, как вдруг меня обхватили сзади крепкие мужские руки. Я успела только пискнуть и мой рот накрыла широкая ладонь. Я начала отчаянно сопротивляться и биться в стальных тисках чужих рук, в какой—то момент я почувствовала знакомый запах летнего дождя, и в тоже мгновенье как на меня снизошло озарение, кто это мог быть. Меня затолкали в подсобку, с принадлежностями для уборки помещений. Я тут же развернулась, но увидела лишь захлопывающуюся дверь. Бросилась к ней, изо всех сил молотя по ней кулачками. Я дергала ручку как сумасшедшая — безрезультатно. Меня заперли с внешней стороны. Тогда я начала громко звать на помощь, но меня никто не слышал. Через десять минут моего бесполезного крика и просьб выпустить, я поняла, что моя очередь выхода на сцену уже давно наступила, а я до сих пор, не там. За это, я могу с легкостью вылететь с проекта. Я прижалась к двери спиной и сползала по ней вниз. Глаза заволокло слезами обиды и я дала им волю, громко расплакалась, размазывая теперь уже ненужный макияж по лицу. Проклятый Илай Картер! Я точно знала, что это он. Больше некому. Остальные ребята относились ко мне хорошо. Но я, не видела его лица, когда он запирал меня в этой кладовке. Доказательств у меня никаких. Но это он! Я подтянула колени к груди и обхватила их руками, анализируя то, что произошло. Картер спланировал эту гадость. Его первая подстава мне и, я уверена, если сегодня меня не выпрут с проекта, то и не последняя. Я поняла одно: он боится меня, как сильного соперника. И ненавидит он меня за то, что я все же немного опережаю его.       "Господи и как такого мерзавца земля носит? Его породили демоны не иначе."       С первого выступления, я окружена фанатами, меня заваливают письмами, за меня голосуют миллионы, я лидирую, но я всего лишь на шаг впереди Картера, у него, тоже отличные рейтинги. Он ненавидит меня за то, что я могу быть лучше него. Но это несправедливо. Я воспитана так, что тверда во мнении о том, что все должно быть по—честному. Я бы никогда, не строила каверзы против своего соперника, это низко, победа должна быть честной и достойной. И кажется, моя правильность, убивает все шансы, преодолеть этот музыкальный марафон, с победой. По щекам беспрестанно текли слезы, в груди, я чувствовала тяжесть. Я очень боялась, что мне сегодня предстоит собирать вещи для возвращения домой. Через несколько минут, я устала жалеть себя. Почувствовав нарастающую злость, вскочила на ноги и с удвоенной силой заколотила по двери, при этом крича во весь голос, как мартовский кот. Мои вопли были услышаны, когда я практически в кровь разбила костяшки пальцев. Дверь внезапно распахнулась. Передо мной стоял мой наставник. Его лицо исказилось в гневе, глаза метали молнии, он окинул меня придирчивым взглядом.       —Какого черта, Рид?! Почему ты оказалась здесь вместо того, чтобы выступать?! — Меня покоробил тон мужчины, словно это моя вина и я расплакалась пуще прежнего, кидаясь в объятия своего учителя. Он замер, но уже через секунду обнял меня одной рукой, а другой поглаживал по растрёпанным волосам.       —Ну, ну, успокойся, девочка, — он чуть отодвинул меня и обхватив мое лицо ладонями, стер большими пальцами размазанную тушь под моими глазами и по—отечески коснулся губами моего лба. — А теперь, возьми себя в руки и бегом на сцену! Потом расскажешь, что произошло, — я осмотрела себя, вид у меня, мягко говоря, был не презентабельным: я испачкалась, белое когда — то платье от пыли стало серым, на голове я вообще не представляю, что творится, но судя по ощущениям, там воронье гнездо. Косметика размазалась, глаза покраснели и опухли от слез — это стопроцентно. Так было всегда. Я не умею красиво плакать, как некоторые девицы, у которых градом лились лишь прозрачные слезы, а лицо оставалось идеальным. Ну и плевать! Я не дам Картеру взять надо мной верх. Я выступлю ему назло, чего бы мне это не стоило! Видимо, в моих глазах Блэйк увидел решимость, потому что он похлопал меня по плечу и подтолкнул вперед.       —Давай Олли, покажи им! — Я коротко кивнула, задрав подбородок. Преодолев коридор, гордо прошлась до выхода на сцену. Взяв микрофон из рук организатора, я взглянула на хихикающих ребят. Некоторые, смотрели на меня с сочувствием, как например - Люк, (жаль, я пропустила его выступление). Он приободряющее мне улыбнулся. Другая половина ребят ехидно улыбались, даже не пытаясь скрыть свое злорадство, а ведь совсем недавно, были такими милыми со мной. Лицемеры. Илай Картер смотрел на меня с победоносной улыбкой. Совершенно не ожидая от себя, я подняла руку и показала ему средний палец. Его улыбка застыла на губах, глаза зло сузились, я отвернулась и шагнула на сцену. И я запела. Я пела так, как не пела никогда. Песня моя была грустной. Я умудрилась выплеснуть в ней всю свою горечь, обиду и злость. Под конец, я стояла на сцене обессиленная, меня словно выжали, все эмоции пошли на спад, в зале стояла оглушительная тишина. Я посмотрела на Блэйка, он взирал на меня с судейского места в восхищении, первый хлопок в ладони последовал именно от него. Через секунду, его подхватил весь зал. Люди встали, я услышала свист, крики, все в унисон кричали «Молодец!». Я улыбнулась, утопая в бешеных овациях. Все судьи поднялись со своих мест и тоже аплодировали стоя. Я облегченно выдохнула, поблагодарив зал и судей и убежала со сцены. Я победила, мне об этом сказало все, происходящее в зале и судья, которые кричали мне «Браво!». Я сразу же, уперла взгляд в Картера, как только оказалась в пред зальном помещении. О-о-о! Он рвал и метал. Я видела, что внутри у него бушует буря негодования, он хотел сделать, как хуже для меня, а получилось даже лучше, чем если бы я выступила по плану, без всяких проволочек. Проходя мимо него, загадочно улыбаясь, я вспомнила любимую пословицу отца, обернувшись, посмотрела в его темнеющие от злости глаза.       —Все, что нас не ломает, делает нас сильнее, — тихо прошептала я. Он меня услышал, его глаза на миг вспыхнули, я не поняла их выражения, хотя какая мне разница, что твориться в его больном воображении? Вот именно, никакой. Картер холодно улыбнулся, ну вот, сейчас он ляпнет что—то в стиле злобного гения — это он умеет, лучше всего.       —Ломаются даже самые крепкие бастионы. Стоит лишь поднажать, упорство воздается с лихвой, — так же, прошептал он, но в его голосе, сквозила угроза и обещание. Непроизвольно. я поежилась и отвела взгляд. "Этот парень не пробиваем."