Главы 61-62 были уничтожены во время пожара 31 октября 1981 года в доме номер 3, Зелёной улицы в городе Оттери-Сент-Кэчпоул
Закатные лучи солнца окрасили дом на Лоуэлл-марш в ржаво-оранжевый цвет. Прохладный ветер с Темзы ласково шептался с листьями липовых аллей, робко рдеющими в лучах. Окна превратились в квадраты сверкающего расплавленного золота, игриво сияя над головами редких прохожих. Если подойти чуть ближе к дому, то можно увидеть, как в окнах темнеют сумерки жилых комнат. Вскоре эти комнаты озарит яркий свет искусственных ламп, но пока обитатели не торопились зажигать свои электрические огни. А когда они зажгутся, проливая медово-золотистый свет на погружённые в сумрак улицы, сторонний наблюдатель увидит на самом последнем этаже несколько высоких тёмных окон, выходящих на небольшую террасу. Таящаяся в этих окнах тьма покажется ему нежилой, постоянной хозяйкой пустой квартиры. В каком-то смысле, наблюдатель будет прав, ведь последний жилец квартиры умер месяц назад. Однако ему невдомек, что укрытая пылью и сумраком квартира обитаема. Он не услышит тихого хрипа и надрывного кашля, доносящегося из спальни. Тихо зашуршала занавеска в гостиной. Раздались приглушённые шаги и скрип двери. Покачивая в руках чёрную лакированную трость, в спальню шагнул мужчина. Он подошёл вплотную к кровати. По подушкам разметались золотистые локоны, бледное лицо едва-едва выглядывало из-под одеяла. Веки девушки дрогнули и приподнялись. Слабо дёрнулся уголок губ. — Рада, что ты решил объявиться. — Как долго меня не было? — Почти месяц. — Вот как? Забавно… — Рассеянно произнёс он, беря с каминной полки шахматную фигуру. — Что с тобой случилось? После того, как ты открыл Ловушку, ты… — Я вобрал в себя все души, все сущности и их силу. Как и было задумано. — Ты не стал Богом, не так ли? Я бы это ощутила. — Богом? — Усмехнулся он. — Нет. Всё гораздо забавнее получилось. — Неужели? И как же? — Я умер. Моя плоть растворилась, душа насытилась, а сила возросла в тысячу крат. Я смотрел в глаза Серой Леди, стоял напротив неё… — Ты… мёртв? Но как же тогда?.. — Она меня не забрала. Сложно сказать… я умер до того, как Смерть ко мне потянулась. Я исчез из времени и в то же время я растворился в нём. Я сотни раз рождался и сотни раз умирал. Я, избегавший Смерти, бежавший от неё половину своей жизни, ощутил её на собственной шкуре. И я сумел познать её в полной мере настолько, что понял, как это — умирать. А поняв, сумел с нею смириться, поглотить её, пока она поглощала меня. От начала и до конца времён мы пожирали друг друга до тех пор пока… пока мы не слились в одно. Я стал Смертью. Я стал сильнее, гораздо сильнее, чем надеялся. Я имею власть над всем сущим, над временем, над богами... Всё в моей власти, но всё властно надо мной. — В смысле? — Всё, что умирает, рано или поздно возрождается. Мир живёт, сопротивляется. Убей одно — на его месте родятся трое, и в этом состоит бесконечность. Я обрёл силу, обрёл власть, могу дать смысл людям, заключать с ними сделки, но… я вынужден забирать жизни, когда приходит срок, даже если срок можно передвинуть. Я забираю жизни, чтобы не нарушать баланс. — А убийство до срока? Кирпич на голову, к примеру? — Кирпич сам случайно не упадёт — я должен столкнуть его. Так предначертано судьбой, нить тянется своим чередом. — Нить можно перерезать. Жизнь можно оборвать. А судьбу — переписать. — Можно, но… — Но? — Пока что я не в силах делать это. Мне понадобится тысяча тысяч лет, чтобы достичь мастерства управления судьбой. — Ты сказал, что боролся со Смертью от начала до конца времён. В нашем мире прошёл лишь месяц. В чём проблема? Ты сам говорил, что ты вне времени. — Мне может не хватить сил. — Тебе-то? — Она хотела рассмеяться, но содрогнулась в надрывном кашле. — Зная тебя, уверена, ты найдёшь способ, чтобы и этого достичь. — Твоя правда, — улыбнулся он. — А ты, как я вижу, не в лучшей форме? — Ох, ну неужели ты заметил? — Кларисса прикрыла глаза и откинулась на подушку. — Кажется, смертное тело не выдержало такого наплыва энергии… Я пыталась избавиться от плоти, но она возвращается снова и снова… — Ты привязана к этому миру, а значит, тебе придётся вновь и вновь возвращаться в телесную оболочку, — пояснил Кьялар. — За магию нужно платить. Ты платишь лихорадкой и болью. — Замечательно. И как долго мне расплачиваться? — Скоро твоё тело привыкнет. Быть вместилищем громадной силы — непросто. Тем более, если сила украдена у богини. — Что тогда произошло? Когда ты… когда она ушла из моей головы? — Я привязал её к Ловушке. Снова. С помощью пера Маат я вернул её в собственное измерение, после чего уничтожил единственный проводник, ведущий из её мира в наш. — Ты предал свою госпожу, — слабо усмехнулась Кларисса. — Похвально. — Я рассудил, что мне выгоднее спасти тебя и отдать её божественные силы. С тобой легко договориться, в отличие от неё. — Значит… я тебе… нужна… — Тихо прошептала Кларисса. Лихорадочный сон мягко забрал её в свои объятья. Кьялар усмехнулся, обернулся к зеркалу и произнёс: — Полагаю, у тебя тоже есть вопросы, на которые ты желаешь услышать ответы. Я вздрогнула. До сих пор он даже не подавал вида, что видит меня. Я отшатнулась от зеркала. Гладь отражения чуть вздрогнула, пошла рябью, искажая изображение погружённой в сумрак спальни. Из зеркала в комнату шагнул Кьялар. Губы его складывались в обаятельную элегантную усмешку, в глубине бледно-зелёных глаз горел странный голубоватый огонёк. Лакированная трость стукнула об пол. Словно заворожённая я смотрела на него. Так притягивает взгляд разворачивающаяся под ногами бездна. Я чувствовала себя кроликом, загипнотизированным удавом. Он стоял, спокойно ухмыляясь, и чего-то ждал. — Ты… в газете писали, что ты умер… — пролепетала я, осознав, что что-то нужно сказать. — Значит, в кои-то веки в газете написали правду, — пожал плечами Кьялар. — Я действительно умер, ты же слышала. В какой-то мере, можешь считать это моим тебе подарком. — Подарком? — Официально ты теперь вдова. Не благодари. О, и поздравляю ещё раз. Мальчик или девочка? Кстати… — Он выдержал театральную паузу. — С тебя ещё должок. — О чём ты? — Я спас тебе жизнь, — напомнил Ищейка. — В тот день, когда та дура тебя ударила неизвестным заклинанием. Благодаря мне ты жива и, чего уж там, жив этот ребёнок. Я содрогнулась от ужаса и отвращения. Кьялар тихо засмеялся, прошёл к креслу и опустился в него, опираясь на трость. — Если ты посмеешь… — прошипела я, машинально кладя руку на живот. — Не беспокойся. От тебя я получил всё, что хотел, так что больше я тебя не потревожу, поверь. Пока что. Долг останется, и когда-нибудь ты мне его вернёшь. Или не ты. Или не мне. Или не в этом мире. В любом случае, это не важно. У меня теперь и без того забот полным полно. Статус Смерти накладывает некоторые обязательства. — Ты сказал Клариссе, что умер до того, как тебя настигла Смерть. Но я же видела, как ты пронзил её кинжалом. — Именно. А разве одно может помешать другому? — Хитро усмехался Кьялар. — Получив такую колоссальную силу, я сумел убить Серую Леди, однако никто не может просто взять и убить Смерть. Поэтому её полномочия перешли ко мне. Я сказал, что сражался с ней на протяжении веков, но сумел поглотить и принять её лишь там и тогда, когда всё началось. Для меня прошли тысячелетия, тогда как для тебя не минуло и мига. — Ты знал, что так произойдёт? — Разумеется, нет. Я шёл ва-банк совершенно вслепую. Даже если бы я и мог предвидеть такой невероятный расклад, назвал бы себя безумцем. Я знал, что сумею поглотить души Ловушки, а дальше… — Значит, вот что это был за вихрь? Ты опустошил Ловушку? — Именно. А после я запер в ней Исиду. Пожалуй, я не сумел бы этого сделать, если бы не два твоих дружка. Мне необходимо было, чтобы кто-то закрыл Ловушку прежде, чем я выпущу Исиду и запру её. — Так это был ты? — Оторопела я. — Ты заставил Клариссу похитить Джастина? Ты знал, что Эд отправится в то измерение? Что они будут так рисковать жизнью? — Я не знал, что это будет именно Эд, поверь. Ты злишься? Напрасно. Он же выжил и стал героем. — А Джастин?! Что с ним?! — Вскричала я. — И Джереми! И Филлик, и остальные! Что стало с ними?! Они остались заперты там! А потом… Осознание ударило меня в голову подобно топору. — Ты их поглотил… Они больше не сумеют вернуться… они мертвы… окончательно мертвы. Кьялар только руками развёл. — Что поделать? Магию нельзя взять из ниоткуда. Я села на край кровати. В голове царила пустота. Наверное, я должна была бы чувствовать опустошённость, отчаяние или что-то вроде скорби, но… Ничего. Со смертью Джастина я давно смирилась, а остальных я не знала. Но как сказать Эду?.. — Зачем тебе трость? — Вырвалось у меня. Тема Ловушки себя исчерпала, а насчёт трости язык чесался спросить. — Элегантная замена устаревшей косе. — Кьялар покрутил в руках трость. — Серая Леди предпочитала забирать души голыми руками, за что и поплатилась. Но у нас с ней разные представления о том, как должна выглядеть Смерть. Мне, к примеру, туманный облик с редкими проплешинами не кажется таким уж привлекательным. Что ж… — Он достал из кармана часы на цепочке. — Пора идти. Я и так потратил много сил и времени. — Кьялар, постой, — окликнула я. Он замер. Впервые я обратилась к нему по имени. — Ещё один вопрос. — Не стоит называть меня этим именем, — чуть усмехаясь, произнёс он. — Кьялар Тоневен мёртв уже несколько тысяч лет. Для меня, по крайней мере. Что за вопрос? — Ты… ты можешь воскрешать мёртвых? — Тихо спросила я. — Нет, — ответил он. Помолчав немного, он добавил: — Пока нет. После чего он исчез. Я сидела на кровати, думая, что хотя бы здесь можно уже поставить, наконец, точку. Однако за моей спиной раздался тихий стук двери об стену. Я обернулась. На пороге комнаты стоял Эд. Бледнее полотна он смотрел на меня испуганно-потерянным взглядом. Кажется, он давно стоял под дверью. — Так ты всё слышал… — Тихо сказала я. — Что ж… тем лучше. Иди ко мне. На негнущихся ногах Эд подошёл к кровати и сел рядом со мной. Я положила руку ему на плечо. У парня было такое лицо, словно он вот-вот разревётся. — Я надеялся, что смогу его вернуть, — пробормотал он. — Отца. Не сейчас, когда-нибудь. Думал, что ещё можно как-то приоткрыть Ловушку, чтобы он спасся. — Ты мог бы спасти его душу. Но тело-то давно развоплотилось, — сказала я, понимая, что нихрена не помогаю. — Зато он мог бы встретиться с мамой и Линой, — прошептал Эд. По щекам его покатились слёзы. Я обняла его, пытаясь хоть как-то утешить. Если не словами, то хоть так. Словами не поможешь. И мёртвых не вернёшь. Я понимала. Единственное, что я могла сделать, это быть рядом с ним. И просто нужно дать ему время.***
Минула ещё одна неделя. День я провела в «Норе» у Уизли, помогая Молли по хозяйству. Дома дела были переделаны на месяц вперёд, так что я откровенно скучала и цеплялась за каждую соломинку себя занять. Днём мы нянькались с детьми, да занимались насущными домашними проблемами, а вечером, когда сходила жара, ковырялись в огороде и саду. — Хоть работу ищи, ей-богу! — Восклицала я, наполняя лейку водой с помощью волшебной палочки. — Ну, думаю, пару месяцев ты могла бы позволить себе работать, — пропыхтела Молли, разгибаясь и отбрасывая в сторону сорняк. — Если бы, — фыркнула я. — В аврорат меня не хотят брать, уверена, что и с остальными департаментами будет туго — Визенгамот на всех наступит, да так, что я до конца своих дней буду только мыть аквариумы с морскими чертями. Да и в принципе не хочется с Министерством связываться. Но тогда получается, что больше некуда идти! — Ну, как же! А Косая Аллея? — Спросила Молли, вновь по пояс исчезая в парнике с огурцами. — Могла бы попытать счастья в торговом поприще! — С моим-то прошлым идти в торговки? — Засмеялась я, проходя вдоль грядок. Лейка парила рядом со мной и обильно поливала сухую землю. — Нет уж, спасибо! Мне бы что поинтереснее. — Ну, наш магический мир небогат на профессии, — пожала плечами Молли, захлопывая крышку парника. — Либо Министерство, либо неинтересная работа. — Ух! Меня это бесит! Ничего интересного! Хоть пожарный департамент открывай! — Я притопнула ногой. — Полагаю, у нас он уже есть, — усмехнулась Молли. — А если пойти преподавать? С твоим прошлым преподавать Защиту от Тёмных Искусств — самое то. — Я мастер, как бороться со внутренними демонами и как путешествовать во снах. Вряд ли это поможет детям. Молли промолчала, пытаясь выдернуть из земли какой-то особенно упрямый корешок. Я взмахнула палочкой. Корешок с тоненьким «пиу» вылетел из земли и шлёпнулся за оградой. — Придётся сидеть дома и иногда навещать друзей, — вздохнула я. — Ну, твой брат только тем и занимается, — пожала плечами Молли. — Так почему нет? — Сириус хотя бы занят делами Ордена. Мне доверяют только штабную работу. А много так от меня проку? Да никакого! Мы с Лили наварили зелий на несколько месяцев вперёд! А я хочу в поле! — Дорогая, в поле тебя никто и никогда не пустит в твоём положении, — нахмурилась Молли, обвиняюще ткнув в мою сторону морковкой. — И я буду в первых рядах. Не смей гробить ребёнка. — Да знаю я, знаю, — вздохнула я. — Но мне скучно, вот и всё. Надо бы Эда подбить ремонтом заняться хотя бы. Из комнаты Лины сделаем детскую. — Ну вот, другой разговор! Тут я даже помогу, чем смогу, — удовлетворённо кивнула Молли. — Вот ты где! — Посреди грядки с бобами появился Эд. — Я тебя обыскался! — А ну быстро ушёл с бобов! — Закричала Молли, замахиваясь на Лафнегла тяпкой. — Я же сказала, что буду у Молли. Ещё утром, — вздохнула я. — Нечего так паниковать. — Я и не паникую, — буркнул Эд, отряхивая ботинки от земли. — Просто волнуюсь. Да и ты мне нужна. Срочно! — Что случилось? — Взволнованно спросила я. — Пока ничего, но кое-что случится, если мы не поторопимся! — Эд схватил меня за руку. Прежде, чем я успела испугаться, он аппарировал, утаскивая меня за собой. — Лафнегл! Что за шутки?! Быстро говори, что происходит! — Рявкнула я, когда вновь обрела способность говорить. — Кто-то в опасности? Что-то случилось с Мародёрами? С Лили? Говори же, ну! — С ними всё в порядке, — засмеялся Эд. — Ничего не случилось, успокойся. — Тогда зачем меня так выдёргивать? — Чтобы не остыл пирог, не растаяли свечи и ты не пропустила закат. Я только открыла рот, чтобы разразиться новой тирадой, когда, наконец, решила осмотреться. Мы оказались на знакомом мне каменистом пляже. Яркое золотисто-рыжее солнце висело над самой кромкой горизонта. Серо-золотое море задумчиво покачивало волнами, изливаясь на берег пушистой шипящей пеной. Лазурное небо расчерчивали белоснежные чайки, что-то покрикивающие друг другу сквозь потоки тёплого летнего воздуха. На берегу прямо на гальке был расстелен зелёный клетчатый плед, на котором были выставлены свечи, два бокала, тарелка с пирогом и тарелка с сэндвичами. — Лафнегл, я тебя убью когда-нибудь, — рассмеялась я от облегчения. — Ну что ты за человек? Напугал до полусмерти! — Извини, не хотел сюрприз портить, — виновато улыбнулся он. — А второй бокал зачем? Мне же нельзя ничего такого. — Будешь пить сок и притворяться, что это вино, — предложил парень. Я рассмеялась. Проводив чудный закат и умяв половину пирога, я умиротворённо растянулась на пледе, положив голову Эду на колени. — Спасибо, что устроил всё это, — промурлыкала я. Эд что-то неопределённо промычал, задумчиво теребя мои волосы. Потом, словно на что-то решившись, он встал и начал копаться в сумке. Я села и устремила взгляд на горизонт. Интересно, а знает ли закат о своей важности, приближая каждый новый день и завершая старый? Наверное, нет. Просто делает свою работу, то, ради чего он был создан. Везёт ему. Он хотя бы знает, зачем был создан. Наверное. Хотя вряд ли закаты задаются такими вопросами. Не то, что я. Я же даже не знаю, что мне делать со своей жизнью. Раньше это была борьба, сражение с Кьяларом, противостояние Клариссе, попытки найти спасение… а теперь? Кьялар добился своего, так что теперь он не опасен. А Кларисса… что ж, она вернётся, это вопрос времени, но пока это произойдёт… — Марс, — позвал меня Эд. Я обернулась. Он стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу и подбирая слова. — Я… мне давно уже стоило сказать тебе это… Ну, уже месяц как хотя бы. Да вот что-то всё был занят, да и мы были взвинчены до предела… — Эд, ближе к делу, — улыбнулась я. Его смущение умиляло до предела. Как будто нам снова по пятнадцать, ей-богу. — Да, да, точно. Марисса. Мы с тобой многое прошли рука об руку. Немыслимое количество испытаний. Мы с тобой делили моменты радости, мы делили общую скорбь. Были моменты, когда я едва ли не терял тебя. Признаюсь, это были одни из худших моментов… — Эд, ещё ближе к делу. — Я люблю тебя, Марс. Правда, больше всего на свете люблю. И теперь, когда у тебя… у нас будет ребёнок… я хочу провести с тобой остаток жизни. Ну, не то, чтобы я не хотел этого, если бы не было ребёнка, но так уж вышло, что… — Лафнегл! — Воскликнула я, переполняясь восторгом. — Ты выйдешь за меня? — Выпалил, наконец, он, плюхаясь на одно колено и протягивая мне кольцо. — Да! Разумеется! — Засмеялась я, бросаясь ему на шею. Эд облегчённо рассмеялся и прижал меня к себе. — Ты извини, что так клишировано. Просто подумал, что в ресторане банально, а дома — неинтересно… — Просто заткнись, надень на палец кольцо и поцелуй меня.