Маленький городок

Мне, наверное, никогда не стереть этих воспоминаний и я никогда не избавлюсь от этого жуткого ощущения беспомощности и безысходности, что когда-то охватило меня там. Сколько раз приезжала туда… уже сильно после… да даже само название, произнесённое кем-то, тут же пробирает до мурашек, ледяными когтями впиваясь в душу и подкидывая картинки из памяти. Хорошо, что это было только начало осени и холода не успели толком утвердиться, периодически отступая перед всё ещё по-летнему тёплыми деньками. Это была эпическая поездка, я бы даже сказала, эпохальная. Всё началось с твоих сигарет. Они кончились. Равно, как и деньги на них. Чёрт. Это было так глупо. Почему я вечно жалела тебя? Эти дурацкие мысли, что ты будешь ходить по улицам и пытаться стрельнуть сигаретку… какое мне, в сущности, дело? Это вообще вредная привычка и чем меньше ты покуришь, тем здоровее будут твои лёгкие. И чего мне тогда было не подумать именно об этом? Но… был ещё хлеб. На который у тебя тоже не осталось денег. Поэтому… Выбора у меня всё равно не было. Выцарапав из карманов всю мелочь, что там завалялась за эту неделю, и, оставив себе ровно на дорогу, копейка в копейку, я выдвинулась в свой… да, можно сказать, «последний», путь. Он реально стал последним, потому что после того дня, к тебе я больше не вернулась. Электричку, на которую я рассчитывала попасть, отменили. Вернее даже не так. Она была, но шла только до того самого городка, в котором я в итоге и зависла… и который стал концом и одновременно началом всему. Добравшись до вокзала, и выяснив, что пути ремонтируют, а электрички ходят ровно до середины, что бы мне было не развернуться и не поехать обратно, особенно обнаружив, что на автобусный билет денег у меня не хватает. Но нет, мы ведь не ищем лёгких путей. Прикинув, что если доехать до середины и там сесть на автобус, купив билет по студенческому, всё ещё может получиться, я пошла ва-банк. Хах… глупо и смешно… теперь… Тогда… уже добравшись до проклятого городка, и выяснив, что студенческие работают только на центральных вокзалах, а такое захолустье к оным не относится… тогда мне было совсем не до смеха. Конечно, я попыталась сунуться к водителю с просьбой взять меня хоть стоя, за те копейки, которые у меня остались, но обнаружив, что желающих уехать за полную стоимость гораздо больше, чем могли бы вместить 3 автобуса (при наличии только одного)… сразу стало понятно, что я застряла, как Вини Пух… в норе… ни туда, ни оттуда. Телефонная будка. Старая железяка. Проржавевшая насквозь. Местами выбитые стеклянные окна. Ледяная трубка у уха и голос мамы. - Лови попутку и приезжай. Хах. Будто она не знает свою дочь. Какие попутки? Домашний ребёнок. Я на трассе отродясь не стояла. Я даже не знала где она в этом городе, эта самая трасса, чтобы попытаться на неё выйти. И вот тут-то меня и пробило. Не знаю чем. Может, грянувшей из ближайшей кафешки Дорогой в ад, Криса Ри, которую я когда-то слушала с человеком, который любил меня. А может видом на парочку, сидящую за столиком всё в той же кафешке и осознанием, что у меня ведь тоже были когда-то нормальные отношения, человеческие… а не как сейчас… с тобой. Истерика накрыла незаметно. Как это всегда бывает с истериками. Не теми, которые на публику, а с теми, которые внутри, которые ты даже не осознаёшь, пока тебя не начнёт колотить крупная дрожь, пока ты не обнаружишь, что слёзы градом текут по щекам, а ты этого не чувствуешь, когда понимаешь, что с тобой творится какая-то фигня, но ничего не можешь с этим поделать, потому что не владеешь своим телом… Я так и стояла, уткнувшись лбом в телефон-автомат, слушая гудки и понимая, что уже и обратно вернуться будет практически нереально. Последние монетки растаяли, съеденные бездушной железякой. Не помню, как сгребла себя в кучу и выбралась из будки. Не помню, как нашла автобус и каким-то десятым чутьём выбрала водителя, к которому и доползла на ватных ногах. Не знаю, что произвело на него большее впечатление, моя, совершенно убитая, с размазанной по щекам тушью морда или взгляд невменяемой, готовой хватать его за руки и падать на колени девицы… но он согласился. Усадил на переднее сиденье. Ещё и чаю горячего мне принёс. Сладкий. Он был таким вкусным. Обычный чёрный чай. Просто пакетик, залитый кипятком. Но это было что-то невероятное. Наверное, это был вкус сострадания, простого человеческого понимания и тепла, которого мне так не хватало всё время жизни с тобой. Я успокоилась только на подлёте к городу. Осознание, что я больше никогда не хочу тебя видеть пришло как-то незаметно, как что-то само собой разумеющееся. С тобой я напрочь разучилась о себе заботиться. И дело было не в том, что я переложила эту заботу на тебя, а ты не потянул… нет… ты медленно и целенаправленно довёл меня до состояния, когда мне стало пофиг, что со мной будет… И этого я, наверное, никогда не смогу тебе простить…