Развесистая клюква

      Ник устало потирает глаза пальцами, пытаясь прогнать дремоту. Глаза жжет так сильно, словно кто-то перетер весь фарфор в их с Джульеттой доме в блендере и засыпал ему в глаза. Все тело ноет, ломит, будто он пробежал один из тех марафонов, к которым вечно готовилась Тетя Мари, когда он был маленьким, но так никогда и не участвовала.       Он разминает шею, вяло наблюдая за тем, как Джульетта готовит кофе. Ему непривычно видеть ее такой большой, и более непривычно чувствовать себя таким маленьким. Сидя на краю стола, он изредка бросает взгляд под ноги, и его внутренности сжимаются.       И не из-за того, что стол теперь ему кажется очень высоким, а из-за того, что под столом, помахивая своим пушистым хвостом, ходит Сомниат, коротко Сом, а ему-то стол уж точно не кажется высоким!       Ник снова вздыхает, пытаясь подавить растущую в груди панику — ему явно не в пользу ночи, проведенные в чехле от гитары — и успокоиться. Он попросит Джульетту сообщить Хэнку, что он не придет (Ник подозревает, что последний это и так понял по двухчасовому опозданию на работу), и позвать Монро.       Он поищет информацию в книге, пороется в свитках. Вечером он придет домой, ляжет спать и проснется большим, обязательно проснется таким, как прежде!       По крайней мере, он в это верит.       Джульетта снимает турку с кофе с плиты и разливает ароматную жидкость на две больших чашки. Одну из них она ставит рядом с Ником, а из второй отпивает, слегка обжигаясь.       Ник недоуменно смотрит на чашку рядом с собой, а потом бросает выразительный взгляд на Джульетту, которая, отставив свою, отвернулась, чтобы помыть турку. Он осторожно кашляет, пытаясь привлечь ее внимание и злясь на то, что теперь его голос слишком тих, и она его плохо слышит.       -Ник, почему ты не пьешь? - спрашивает она, поворачиваясь к нему, - Тебе не нра... - Она еле сдерживает смех, окинув его взглядом. - Прости, никак не могу запомнить, что ты маленький.       Легкий смешок переходит в громкий хохот, а Ник обиженно щурится, записывая еще и Джульетту в список «у-меня-есть-лицензия-на-убийство-и-когда-нибудь-я-этим-воспользуюсь».       На секунду Нику даже кажется, что Джульетта вовсе не удивлена таким поворотом событий, что проснуться от писклявых воззваний уменьшенного парня для нее - плевое дело, но он отбрасывает эти мысли, ссылаясь на стресс и бессонную ночь (Джульетта сначала долго искала его по всему дому, а потом примерно в тех же местах искала пузырек с успокоительным, и, не найдя ни то, ни другое, легла спать, выпив жаропонижающего и снотворного).       -Прости, - все ещё улыбаясь, произносит она, его жена-в-перспективе — он это ещё сто раз обдумает! - и спешно убирает злополучную чашку, - Я найду тебе какой-нибудь маленький... Сосуд.       -Не надо, Джульетта, спасибо, — говорит он, устало качая головой из стороны в сторону, - Не надо кофе. Просто позвони, пожалуйста, Хэнку. Скажи, что я... внезапно ощутил мелочность всех своих мечтаний.       Джульетта еле скрывает улыбку, не желая расстроить Ника. Она берет в руки телефон и выходит в соседнюю комнату, оставляя возлюбленного одного с тяжелым недоумением, неверием и сгорбленными от усталости плечами.

***

      Ник пытается игнорировать насмешливый взгляд Монро, пытаясь перечитать единственную крупицу информации, которую они нашли. Уменьшение возможно – «Да ладно! Ник, ты знал об этом?» - с помощью одного зелья, рецепт которого известен только роду ведьм с реально нереальной фамилией, хотя, учитывая дату написания этой части книги, Ник может с уверенностью сказать, что он не уверен в подлинности этой информации. А ещё, если не принять антидот в течение двадцати четырех часов после начала действия, оказанный эффект становится необратим.       Они просидели тут весь день, пытаясь найти хоть что-то более существенное, чем тот факт, что уменьшение возможно, а действие скоро станет необратимо. Монро вслух читал книги – надо будет угостить его чаем, когда они вернутся, а то его голос слишком охрип – а Ник безрезультатно бродил по полкам с зельями, иногда совсем пропадая из вида Монро, на что он периодически ворчал, надеясь найти что-нибудь для увеличения.       - Это бессмысленно, – неожиданно не слишком тихо вздыхает Ник, нервно покашиваясь на часы.       - Если ты снова начнешь ныть про то, что ты не успеешь, я просто оставлю тебя здесь, дружище! – раздраженно говорит Монро.       - Да нет же, - горько усмехается Ник, - бессмысленно пытаться меня уменьшить. То есть, почему меня сразу не убили? Раз они нашли возможность подлить мне зелье в еду, то они наверняка могли и убить меня.       - Может, тебя хотели предупредить? Я уверен, просто какая-то оса мстит тебе за убийство своей сестры: мол, почувствуй себя таким же беспомощным. – Говорит Монро, вскакивая со стула и начиная ходить из стороны в сторону, периодически перекрывая Нику вид то на всю комнату, то… на всю комнату.       - Монро, это даже не смешно, здесь не живут осы, – отмахивается Ник, запуская пальцы левой руки в волосы, - у всего происходящего должен быть какой-то мотив, но я чувствую, что мы не ближе к его разгадке, чем были вчера ночью, когда я только проснулся. Монро, да сядь ты!       Монро послушно садится на свое прежнее место, полубоком к столу, на котором, ненужная и признанная бесполезной, покоится книга, стоят три чашки из-под кофе (две обычных и одна из детского миниатюрного чайного сервиза, откуда-то откопанная заботливой Джульеттой).       - Тебе точно не знакома фамилия рода? – спрашивает Монро, перебирая в уме возможные причины такого… жестокого поступка в отношении его лучшего друга.       - Нет, я бы запомнил нарушительницу-ведьму. – отвечает Ник, водя рукой по уже не кажущейся такой гладкой поверхности полки, - здесь не личный мотив, это… Черт, что это? – кричит он – скорее, пищит – наткнувшись рукой на что-то инородное.       – Монро, иди сюда, здесь какая-то бумажка!

***

      - Великолепно, - в сердцах заявляет Ник, когда Монро озвучивает ему содержимое послания. – Шикарно, Монро, кажется, только что мы узнали, что наш преступник умеет писать на незнакомом нам языке и немножечко умеет проникать в тайники Гриммов.       - Это существенно сужает круг разыскиваемых, - бормочет Монро, снова и снова разглядывая записку. – Однако это до сих пор абсолютно бессмысленно.       Ник трет тыльной стороной ладони лицо и позволяет своему сердцу на миг упасть – расклад вещей его совершенно не устраивает, но, кажется, всем на это все равно. Он дышит ровно и размеренно, вроде даже равнодушный ко всему происходящему, но и долгие годы железной выправки не позволяют ему сейчас отнять от лица, испачканного обидой и неверием в происходящее, руки.       -Можно попробовать ввести эти слова в переводчик: он может выдать исходный язык, - говорит вдруг Ник. – У тебя есть телефон?       Монро послушно выполняет указание, и вскоре оказывается, что написано послание на русском языке, а текст представляет собой какой-то глупой и весьма жуткий стишок.

«Не волнуйся, Мини-Ник, Скоро ты найдешь тайник»

      Ник лениво оргызается, что уж точно до завтра, и просит Монро перенести его на стол с книгой.       - Позвони Хэнку, Монро, - еле слышно (от этого начинает болеть горло) говорит он, тут же исправляясь и чуть ли не крича эту фразу, - Попроси пробить по базе эту фамилию, по всем базам. Надо отчего-то оттолкнуться, в конце концов.       Пока Монро воодушевленно расписывает мелодраматичные обстоятельства, из-за которых ему вдруг понадобилось пробить по базе кое-какое имя, Ник снова и снова про себя прогоняет в голове все события, произошедшие за эту ночь и утро. Ему подлили зелье. Он проснулся маленьким. Он приехал в трейлер в поисках информации, нашел…       Ему подлили зелье.       Ник поворачивается к книге, которая, благо, открыта на нужной странице, и с легкостью на нее взбирается, быстро подбегая к нужным строкам.       Он замечает остановившийся на нем и вроде бы чуть-чуть бессмысленный взгляд Монро, и пожимает плечами, возвращая свое внимание к книге. Бегать туда-сюда по строчкам немного утомляет, но, в конце концов, и детективам отдела убийств неплохо иногда встряхнуться.       Значит, он был отравлен, и если он сможет узнать время действия зелья (время достижения эффекта, на… противодействие он и не надеется), то можно будет предположить, кто, где и как его отравил. Если повезет, можно будет напасть на горячий след, снять отпечатки, поймать преступника, пригрозить уничтожением, и…       Ник нервно сглатывает, когда, как ему кажется, находит нужную строчку, и не очень-то победно смеется, читая, что от времени принятия зелья до начала его действия проходит ровно сорок два часа. На горячий след можно и не надеяться, но, по крайней мере, это еще сильнее сузит круг.       Заснул он вчера примерно в пол одиннадцатого, а духота настигла его в два часа ночи, и, в общем-то, надежда на возвращение к прежним габаритам уже к завтрашнему дню есть (только если в сутках появится чуть больше часов, но Ник об этом почти не думает, потому что его голове буквально нет места таким пагубным мыслям).       Если верить в подлинность информации из книги (у Ника есть основания на обратное, но он предпочитает про них не думать, только если первый вариант опровергнут), то отравили его в промежутке от шести до восьми часов двумя днями ранее, когда он заканчивал дело о зарезанном в подворотне психе, днем ранее сбежавшим из дурдома (расследование случайного, на первый взгляд, убийства осложнилось впечатляющим списком жертв у погибшего, и Нику с Хэнком пришлось опросить толпы народа, прежде чем вычислить убийцу и закрыть дело), а после добирался до дома по бесконечным пробкам.       Вариант отравления на работе Ник не рассматривает, потому что есть он там не ел, за что получил легкий нагоняй от чем-то взволнованной в тот вечер Джульетты, а пил только кофе из термоса, которое неожиданно заботливо ему оставила его любимая сожительница.       Ник вспоминает, что в тот вечер по дороге домой заехал на заправку, купил там воды для себя и заправил свою железную подругу.       И как-то отдаленно и глухо его накрывает беспомощность.       Каков чертов шанс, что он не был отравлен случайно, из-за невнимательности какой-нибудь ведьмы-работницы, которой взбрело в голову взять с собой ампулу с редким зельем?       Как, черт возьми…       - Ник, кажется, у старины Хэнка все же что-то есть, - говорит Монро, жестом призывая его к себе, а после, заметив сакрастичный взгляд напарника, осторожно подставив ему ладонь и перенеся того к соседнему столу где лежала карта города и телефон Монро, который сейчас вещал голосом Хэнка. – Я пробил фамилию по всем базам, но это ничего не дало. Однако по знанию русского языка – до сих пор не понимаю, как это связано с клубом анонимных вязальщиков, - Ник еле удерживает смешок, выгибая бровь, - и опасно выглядящей девушкой - и из нашего штата было двадцать человек, четырнадцать из которых сейчас мотают срок за убийство. Девушки не было, но мне показались интересными пара человек в нашем городе: наш с Ником босс…       -Да это же еще бредовей.       -… и некий Сэм Питтит, - невозмутимо продолжает Хэнк, не слыша писклявого замечания, - пару раз пойманного за нелегальную торговлю импортными продуктами. Парню двадцать три, живет он совсем неподалеку - адрес скину сообщением - работает грузом на шее своей мамаши. На этом все, наш руссовед меня зовет. Кстати, Монро, я искренне надеюсь на нормальное объяснение в четверг, у Беркхардта. До связи, и удачи с твоей незнакомкой.       От неожиданно громкого звука гудков Ник едва ли не подпрыгивает. Монро выразительно на него смотрит и вроде как даже ободряюще улыбается, а Ник даже выдыхает, чувствуя, как тиски злости и обиды немного ослабляются, позволяя даже рассмеяться от восторга.

***

      Дом 4187 на Север-Корт Авеню находится не сразу: Монро достаточно долго разъезжает по улице, не в силах разобраться в номерах, когда они – он, Ник сидит в нагрудном кармане Монро, как во всех этих сказках – выходят у старенького деревянного дома, покрашенного в темно-зеленый цвет с бордовой крышей. Белые ставни с резной рамой восхищают Ника, и он – люди имеют чертовски хорошо развитый рефлеск привыкать и свыкаться – представляет, как будет там лазить, как на скалодроме.       Дверь им открывает высокая статная женщина, выглядящая явно моложе своих лет. Седеющие волосы собраны в пучок, глаза сверкают достоинством и легким удивлением, а голос сочится благородством, когда она вежливо здоровается и спрашивает, что привело их к ней, наслаждаясь их ошарашенными лицами – лицом Монро, потому что Ник сидит у него в нагрудном кармане клетчатой рубашки, - вызванными ее красотой.       Скорее, неземной, чем какой-либо другой, и Ник на секунду замечает, как ее лицо странно искажается. Как будто кто-то включил негативный фильтр. Однако ни одна черта лица не меняется.       Она стоит, продолжая вежливо улыбаться, но между бровей залегает небольшая морщинка, как будто она учуяла запах прожигающего одежду утюга.       Наконец, почувствовав, видимо, едва ощутимый пинок Ника локтем, Монро заговорил: Ник не особо вслушивается, заведомо уверенный в неожиданно хорошем воображении своего напарника, но, рассматривая окна в относительной близи, он, вроде как, слышит отдельные фразы про летний лагерь у Южном Хэмпшире, десятилетнюю давность и долгие поиски там потерянной записной книги.       Либо Ник плохо слышит, либо Монро каким-то образом вдруг узнает все на свете, либо женщина слишком удивлена их внезапным появлением и убедительной и явной ложью, что она их пропускает, в пустоту дома зовя какого-то Брайдена.       - Миссис Питтит, если я не ошибаюсь, вашего сына зовут Сэм, не так ли? - Интересуется Монро, но женщина вроде как не слышит его вопрос, проводя их вглубь дома к кухне.       В этот момент телефон в его кармане вибрирует, делая Нику потрясающий массаж, о котором он будет вспоминать как о лучшем в своей жизни, и на экране ненадолго высвечивает сообщение от Хэнка, которое Ник успевает быстро прочесть, хоть и с трудом – из-за меркантильности Хэнка и своего подкорректированного роста.       И если Ник прочел сообщение правильно, то им с Монро нужно серьезно задуматься на счет последствий данного визита.       Проще говоря, они в огромной – Ник чуть-чуть завидует – заднице.