До перышка...

      Боже, целый час! Целый час! Просто целый час одни неумелые мудаки выходят на сцену. Зачем… Зачем я тут вообще нахожусь? — думал желтый кенар. Прошло достаточно времени, что вымотало его. Все были очень уставшими. Закат через час, хотя какой там, им не до него… Может, Карле и придется идти, под давлением родственников, но эти двое пропустят диво. Нужно всех прослушать, всех до единого. Они сами виноваты во всем, выхода нет, ситуация критическая. И как они могли забыть про такое важное дело? В прочем, время идет, нужно все успеть. Карла была раздражена, Педро давно спал, только один Нико еще держался. Он глядел в жуткий список участников кастинга, что был настолько длинен, насколько высока гора Корковадо. Птицы прослушали около сотни участников и не один не выступил нормально. Кого-то съедали, кто-то ломал и сворачивал себе кости, кто-то был сам по себе жуткий, а кто-то нудный. А нужно было выбрать всего пару лучших из всего этого сборища. Говорят, что это легкая работа еще. Ага! Как же… Сейчас на сцене заканчивали свои танцы очередные капоэро черепашки, от чего Педро только сильнее надувался. Для него это было просто возмутительно! Танец, который он так любил — так медленно и нудно исполняют! Все потихоньку засыпали.        Послышался тонкий писк и через секунду овсянка подскочил вскрикнув от укуса, что оставил ему на память огромный, жирный комар.        — Боже, это полная тоска. — заявил «Колумб». Нико устало покачал головой. Ара намеренно игнорировала всех и все. Время медленно тянулось, а атмосфера накалялась. Да и вообще, весь день на сплошном костре. «Нет-нет, много роботы и отвлекаться нельзя.» — отговаривали себя несчастные, от мысли послать все к чертям.        На сцене появился новый участник, — Это была летучая мышь, висящая сверху вниз на какой-то веточке. Зал был наполнен подобными декорами и приспособлениями, а сами же судья находились перед широким камешком, похожим на керпич. Это была поляна с небольшим прудом, деревьями и кустами, а посредине и находилось место для прослушивания. Нико в очередной раз вздохнул и усталым голосом произнес реплику, что лежала на нем.        — Добрый вечер…- почти уснув выдавил он.        — Вечер добрый. — едва слышно донеслось загадочным голоском. Личность казалась интересной. Быть может, это и есть та самая будущая звезда?        — Что будете нам показывать? — спросил в свою очередь Педро. Но снова они ели услышали пару слов.        — Я буду петь.- опять тише шепота произнесла та. Ясен подвох! Такая тихая, поет. «Ну да, конечно.»        — Начинайте, — дала команду зеленоглазая. Мышь взяла воздух в легкие и начала что-то напевать. Но никто ее так и не услышал. Теперь и Нико стал засыпать. Звук так и не донесся, даже спустя время. Кенар снял крышку, протер лоб и за ней посмотрел на Педро, глядящего так же на него.        — Педро, эй, пс..... — стал он звать того. Овсянка повернулся.        — Чего? — отозвался он.        — Я один ни зерна не слышу? — продолжали они оба шепотом.        — Не, я тоже…        Нико шлепнул себя по голове. В то время летучая мышь уже заканчивала, все думали, что этот ужас скоро пройдет, что следующий артист выйдет — и это будет та самая звезда! Но, нет. Это был не конец. На последнем вздохе мышь выдала до жути противный звук, запищала так, что экран плеера Карлы треснул. Все оглохли и скривились. На заднем плане заверещали букашки и стали метаться по «столу», затаптывая все и заваливая списки. Судья выдохнули.        — Следующий… — устало произнес Педро.        — Ну хоть одного не съели! — встрепенулся кенар и постарался обнадежиться, облокотившись на стол и надеясь, что его слова действительно имеют какой-то смысл. Он хотел немного развеселить друзей, да только всем было не до веселья.

***

       Прошло 5 часов, уже стемнело, все полюбовались закатом, оставалось два участника, на них возглашалась вся надежда. Если не они — то никто… Все сидели уставшие. Нико отдыхал меньше всех. Ему уже было все равно, однако он продолжал слушать участников. Было настолько темно, что на площадь пришлось установить фонарики — которые притащил сюда Голубчик с собой. Они были маленькие, но освещали очень хорошо, и со всех сторон. «За кулисами» послышалась просьба выключить свет. Все очень удивились, но так и сделали. Три судья умолкли. На сцене стали тихо загораться сказочные огоньки. Они стали летать по всему залу.        — Что это? — удивилась впервые за это время Карла.        — Без понятия, — удивленно с улыбкой произнес кенар.        — Вау… — оставил и свой комментарий с остальными Педро, когда один огонек пролетел над ними. Огоньки выстроились в ряд и стали рисовать картины. Нет, не рисовать — воплощать в реальность! Это было некое 3D. Они изобразили две птицы — маленькие. Нико сразу распознал, что это за порода. Кенар из огоньков протянул крыло канарейке и те закружились в танце. Заиграла музыка, ночь освещала только эта красота. Все были поражены, и им показалось — они нашли тех, кто им нужен. Эти две канарейки танцевали самбу.        — Хах, — почему-то произнес овсянка, посмотрев набок на друга. Тот видимо предался размышлениям.        Он вспоминал, насколько мало сейчас канареек. Не просто желтых птичек с названием, а именно канареек. Он мечтал найти такую канарейку, которая будет всей душой до последнего перышка — канарейка. В его глазах отражался танец этих двух «голубков», они кружились, парили и приземлялись. Но вот танец закончился и торжественно, наклонив даму, кенар закончил все поцелуем. Педро опять решил посмотреть, как на это отреагирует его друг — холостяк. Будь то овсянки — он уверен, что Нико бы так же смотрел на него. Быть может он ошибался?        Карла тихонько стала хлопать, и маленькие похлопывания превратились в аплодисменты. Свет загорелся, и на сцене появилось куча светлячков.        — Ну конечно! — дошло до танцора, и он продолжил со всеми аплодировать.        — Мы берем вас! Браво! — закричала ара. Главные критики кивнули. — В вашем заявлении, вы сказали, что долетите до Рио сами, верно? Светлячки засветились ярче.        — Полагаю, что да. — кивнула она. Те с гордостью и победой улетели. Педро наконец впервые за все это время решил взглянуть на список. Там оставалось одно не вычеркнутое имя.        — У нас последний участник. — доложил он. Все немного взбодрились. «Один участник, не будем судить строго» — думал Педро. Нико в то время мечтал попасть домой, а Карла только заинтересовалась. Облокотившись на друга, чуть ли не засыпая, Нико закрыл глаза на секунду. На сцену кто-то вышел, Педро обстановка становилась только интересней. Все умолкли, кенар стал подозревать что-то неладное. Тихие аккуратные шажки — единственное, что он услышал с закрытыми глазами. Его толстый друг тоже умолк на удивление.        — Воу, чувак, — наконец он толкнул желтого с плеча, чтоб тот проснулся. Он посмотрел с недоумением на своего толстого приятеля.        — Что? — раздраженно вырвалось из него. Боже, как он хотел спать. Он слышал на фоне, как маленькая зеленоглазка спрашивает, что сюда такой участник пришел исполнять. Но Педро всего лишь показал глазами в сторону сцены. Нико уже хотел высказаться, выругаться, сказать все что думает о этом кастинге, но обернувшись он увидел канарейку. Он стал рассматривать ее. Эти светло-желтые перья — напоминали самого себя. Не часто он встречал канареек. Так уж вышло, что даже попугаев в Бразилии больше. Сонность исчезла, возможно от неожиданности, возможно от удивления, — стоило только гадать.        Кенар наблюдал за птицей с раскрытым клювом пару секунд, пока друг рядом не толкнул его. Он сам себе же улыбнулся. Ясно все с ним. Канарейка смотрела на него сияющими глазами, а тот в это время сам раздумывал о чем-то. Настала тишина.        — Так, что вы нам будите показывать? — уточнила неуверенно Карла. Та повернулась к ней.        — Я буду петь… — она посмотрела на Педро с легкой неуверенность, а затем попросила об одной услуге, — Ох, не могли бы вы мне подыграть? Педро оглянулся, убеждаясь что обращаются к нему. Затем, улыбнулся и подлетел к сцене. Он стал играть, что-то нашептанное канарейкой.        Та закрыла глаза и начала. (Ellie Goulding — I Need Your Love) Сначала музыка тихо звучала, и канарейка так же тихо напевала. Он стала ходить по сцене маленькими шажками. Небольшой шаг к аре. Шаг в сторону, и она пролетела и закружилась над сценой петлей. Шаг к инструментам — и она взлетела взяв высокую ноту. Проигрыш. Начался куплет. Приземлившись на лапки птица стала кружиться с закрытыми глазами. Перепрыгнув веточку, все еще кружась в воздухе стала напевать повтор и опустилась. Канарейка подошла к Нико, который и сам не заметил как стал улыбаться, а Карла обрадовалась тому, что тут наконец появился хоть один нормальный, по ее мнению, певец. Желтенькая помахала крылышками над кенаром, затрепетала, и опустилась «случайно» задев крышечку на голове Нико. Тот поправил ее недовольно, но тут же ухмыльнулся, посмотрев на свою коллегу.        — Правда классно поет? — «задел» вопросом он Карлу.        — А нам подойдет медляк? — удивилась ара.        — Нам ведь не обязательно «медляк». Уверен, она может взять любую песню. — подбадривал он себя, — если хороший певец.        — Ты хотел сказать певица? — засмеялась подруга. Канарейка в то время закончила и опустилась, поклонившись. Овсянка оставил инструменты и сел на место тоже.        — Спасибо вам большое, за помощь. — поблагодарили его, и облегченно вздохнула та.        — Ноль проблем — подмигнул он. Птичка улыбнулась.        — Ну, что скажете ребята? — наконец спросила младшая Гандерсон. Педро одобрительно кивнул. Нико почему-то все еще молчал. Он неожиданно поднялся и подлетел к канарейке.        — Ну и как вас зовут? — спросил он, даже не понимая, как у нее начинает сердце биться быстрее, от каждого его слова…        — Кейт, — засмеялась та, смущаясь и краснея. Ей явно нравится этот кенар — приметил снова толстый друг.        — Кейт, мы вас берем. — наконец выдал певец.        — Значит, я лечу в Рио? — восторженно она уточнила. Карла с Педро переглянулись и пожали плечами, но все же уточнили:        — Кейт, вы летите с нами в Рио или доберетесь сами? — ответ послышался не сразу. Похоже, оба заинтересовались друг в друге, но не подавали этому никакого значения, делая вид, что им интересен Рио. Хотя и он был интересным. В любом случае, Нико не часто видел канареек, поскольку почти всех их отловили — теперь они сидят в клетках. И это ужасно, как ему казалось. Но сейчас, он встретил такую птицу! Такие мысли его только радовали и заставляли плясать от счастья. Пока Педро объяснял красавице, что нужно взять собой в перелет, Нико все продолжал разглядывать представителя своего вида. Притворяясь, что слушает друга и покачивая головой. Канарейка внимательно вслушивалась в каждое слово, но все время переводила взгляд то на Педро, то на Нико. Овсянка наконец уточнил:        — Кейт, а где ты проживаешь?        — Я? — удивилась малышка сжавшись. Такого вопроса она не ожидала. — Я не местная, приехала на кастинг, — наконец сказала та, немного посуетившись. Оба переглянулись.        — Эм... — вдруг выдал толстяк, но его поддержал друг.        — Хочешь сказать, у тебя на данный момент нет гнезда или жилища? — подошел ближе кенар к канарейке. Та тихонько кивнула, и все задумались. Нельзя оставлять ее ночью одну в этих джунглях.        — Педро, — посмотрел кенар на друга, — можно тебя на минутку?        Овсянка положительно кивнул и птицы отлетели, пока Карла продолжила расспрашивать участника кастинга.

***

       — Мы не можем ее так одну оставить! — стал возмущаться певец, нарезая круги вокруг друга. Тот же недоумевая продолжал сидеть на месте.        — Нико, ты чего? С ней все будет в порядке, — отмахнулся он. Но Нико снова подпрыгнул и стал доказывать свою правоту.        — Еще не хватало, лишиться единственного таланта! Ее же тут заживо съедят, она же шмакодявка! — «как и я» — подумал он. Педро наблюдал за всем этим, сдерживаясь, что бы не лопнуть со смеху. Но Нико было не до смеха, он прекрасно помнит, как его знакомых отлавливали, съедали заживо, пусть и не канареек, а эта тем более — всего лишь закуска.        — Ладно, ну и где ты предлагаешь ее поселить, умник? — недовольно буркнул танцор. Канарейка немного подумала. Он продолжал нарезать круги, но уже молча.        — У нас. — наконец выдал он, почему-то радостно, но Педро не предал этому никакого значения, «он всегда улыбался».        — Что? Ты спятил? — сразу же перебили его.        — Да брось, всего на одну ночь!        — Но..но... она же дама! — возмутился овсянка. А Нико почему-то еще больше заулыбался и приземлился на выгнутую веточку рядом.        — Ну и что?        — Да то, что дамы не живут в такой «помойке», как мы с тобой. — остановился он убеждаясь, что собеседник слушает его. — Она будет ныть, ей все будет не так… Это вовсе не круто, чувак. — забурчал уже как их знакомая маленькая голубая ара. Педро заставило это задуматься.        — Но.... Как же мы тогда с ней и в Рио то полетим? Выходит, в любом случае — подпрыгнул он, — ей не привыкать. Она дружелюбная! Брось, Педро, не оставлять же нам такую красавицу на улице! — уже уговаривал кенар. Овсянка отвела глаза в сторону и вздохнула. Нико хорошо знал своего друга, и понимал, что это неохотный, но знак согласия. Все опять умолкло, даже Карла где-то там перестала задавать вопросы, слышалось лишь хлопанье крыльев кенара.        — Вот и отлично! Летим к ней. — радостно сказал желтый. Педро все так же неохотно пошел за ним. Они вышли их кустов, Кейт все еще была с Карлой. Певец подлетел к ней с дружелюбной улыбкой.        — Кейт, кажется мы нашли для тебя ночлег! — сообщил он.        — Что, правда? — воскликнул новый талант.        — Да, — ответил Педро, скрестив крылья на груди, — он тоже радовался. Птичка стала смотреть вокруг, пытаясь найти то самое место, и даже поднялась, расправив свои желто-карие крылышки. Нико не отводил от нее взгляда, все больше желая разглядеть эту особь, в то время, как та это заметила и уголками клюва ухмыльнулась последнему. Кенар подлетел к ней и схватил за крыло, как бы отрицая ее предположения.        — Ты переночуешь у нас. — улыбнулся он. Канарейка неожиданно распушила перышки, не контролируя себя. Видимо и она была не против.        — Неужели? — не верила она своим ушам.        — Конечно! — поддержал в своем друга хохлатый кардинал. Канарейка повторно улыбнулась и немного покраснела. «Вот досада, опять краснею. Не ловко» — подумала она и полетела со всеми остальными.