Психологи vs анимешник

Проснулся по раньше, стараясь никого не разбудить, пошёл в ванну. Закончив все свои утренние процедуры и надев линзы, аккуратно наметил стигматы. Едва заметно. Мама встала позже, однако собралась быстрей. Сели в машину, изредка перебрасывались репликами, поехали. Сегодня нас записали на 10. И вот она, родимая! Пробочка любимая на шоссе Измайловском! Глянул по навигатору — тянулась красная полоска чуть ли не до нужного поворота, а там ещё и жёлтое… -Уууу, — протянул я, указывая на карту. Мама нахмурилась, и, неожиданно выкрутив руль, газанула во дворы. Пока мы добирались таким методом до поликлиники, я успел проклясть (от имени своего персонажа) всю его чокнутую родню. Маму это, казалось, не смутило. И снова мы умудрились приехать за полчаса. На этот раз бабульки ко мне не приставали. Видимо переваривали вчерашнее. Снова открылась дверь и вновь показалась Татьяна Дмитриевна. -Стрельцов, он же-де Кемпел, здесь? С такой опаской произнесла эти слова светловолосая психолог, что сил сдержать ухмылку не было, да и она стояла посередине коридора, прямо передо мной, поэтому я рывком поднялся со своего места, заставив её отскочить -Я здесь. Глаза раскрой, пока Тики тизов не послал. Женщина нервно сглотнула и кивнула в сторону кабинета. -Идем? … -А потом я ему, -'брат? Да какой ты мне нафиг, брат?' — сегодня валялся на кушетке, рассказывая историю. Татьяна сломилась быстро — толи её жёлтые глаза мои напугали, которые она тогда не разглядела, толи вчера переборщил… Маму, кстати, в кабинет не пустили. -А затем я его убил. -Как…убил? — выдохнула изумленно женщина, роняя ручку. -Ну как - как. Как обычно. Сердце вырезал, кишки выдрал, — раздался грохот, я повернул голову, наблюдая лежащую на полу психолога. Не выдержала, бедолага. Резко встал, подобрал листок, смял его и запихнул в карман плаща. Перетащил её на кушетку, пошёл к столу. Отыскал там печать 'Психологически здоров (а) ', с силой нажал, ставя в карточку, после нашёл там же на столе нашатырный спирт. Достал из плаща коробочку для линз, плащ убрал в пакет. Привёл её в чувство, 'побеспокоился', забрал с её наставления карточку и вышел в коридоре. -Мам, смотри, — показал печать, — теперь не верь что в школе говорят. На том, что я действительно нормален, и порешили. И я счастливый поехал домой. Конец? Фигушки, это только начало. Спустя полгода -Эгегей, Димка! — на меня налетел мой лучший друг, Владик Басников — рыжий голубоглазый с родинкой под левым глазом. -Чего тебе? — недовольно спросил, прикрывая тетрадью телефон с открытой мангой. -Чего — чего, у нас завтра школьный психолог. -Завтра? — уточнил я, чуть улыбаясь. -Да. А ты чего лыбишься? — не понял рыжий, плюхаясь на стул слева от меня. -На, как тебе сказать, — потянулся и продолжил, — у меня с психологами особый метод разговора. -Эт как? -Завтра узнаешь. И даже увидишь, — я глянул на открытую страницу с обложкой манги. Прозвенел звонок, все расселись по местам. Зашел математик, урок начался. Прикрыв учебником телефон, написал Вале: 'У тебя чёрный остался?'